Эмпайр

Соловьева Катерина

— Я не собиралась тебе мешать, Деймон, — шепчу я, на что он лишь усмехается.

— Ну да, я так и понял. Ты сделала сейчас ошибку, выбрав меня! — медленно, с ненавистью произносит он. — За то время, что я здесь, я сделаю всё возможное, чтобы разрушить всю твою жизнь и все твои мечты до основания, как это сделала со мной ты, — выплевывает он.

На этих словах он ещё раз смеряет меня своим враждебным взглядом и выходит, громко хлопнув дверью, а я медленно сползаю по стене. Слёзы начинают литься по моим щекам, и всё, что я ощущаю, — это боль. Жуткая боль.

Наверное,

проходит целая вечность, прежде чем я, немного придя в себя, нахожу в себе силы для того, чтобы встать и направиться домой. В целом, не считая гаденького чувства вины, которое давит на меня многотонным грузом, понимание того, что я всё ещё жива может служить безошибочным индикатором того, что, в общем-то, всё прошло очень даже неплохо. Может быть, он успокоится, и всё наладится? Всё, что нам нужно, — это время. Время, которое, по словам Мортигена, стремительно ускользает от нас каждую секунду.

Неожиданно я вспоминаю про его подарок и опускаю руку в карман, доставая небольшой серебряный кулон круглой формы с крупным рубиновым камнем в основании. Весь кулон изрезан своеобразным рисунком витиеватых линий, которые напоминают виноградную лозу, а в самом низу я вижу еле уловимые очертания дракона. Я даже представить не могу, сколько этой красоте лет. У меня никогда не было никаких артефактов, или даже простых украшений — мне никто никогда не делал таких подарков. Пусть эта маленькая вещица будет моим персональным сгустком надежды, напоминающим мне о золотом могущественном драконе, который всегда будет рядом со мной. Ведь что такое артефакт или оберег, как не сила мысли, проецируемая на него? Я застёгиваю его на шее в надежде, что он спасет меня от всего, что меня ждёт впереди.

Я медленно открываю дверь, и моё сердце разбивается вдребезги, когда я вижу Таниэля, сидящего на полу у стены в такой же позе, как и я несколько минут назад: плечи и голова опущены, руки сложены на коленях, а в ярких изумрудных глазах будто пропал свет, когда он смотрит на меня.

— Тани, — с болью произношу я, касаясь его рук, — прости меня, я… — слова комом застревают в моём горле, ведь меня не покидает ощущение, что я предала его, променяв на другого.

— Иди сюда, — бесцветным измождённым голосом говорит он, и я, как котёнок, забираюсь в его родные объятия. Рядом с ним я ощущаю, что я наконец-таки дома. Со мной больше ничего не случится, ведь он со мной.

— День был долгий, не так ли? — с горькой улыбкой говорит он, зарываясь в мои волосы.

— Почему Лаэта? Я должна была взять тебя в гильдию! Не её! Почему ты бросил меня? Почему? — слова льются непрекращающимся водопадом, а я еле сдерживаю горькие слезы и душу, отравляющую обиду внутри себя. Если бы он только был рядом, всё было бы иначе! С ним рядом вообще всё по-другому — я чувствую себя совсем другим человеком. Он так мне нужен!

— Кира, я тебя не бросал и никогда не брошу, чтобы ни случилось! — его руки берут моё лицо и заставляют посмотреть в его нежные изумрудные глаза. — У меня просто не было выбора… Если бы ты только знала… — шепчет он.

— Что ты не можешь мне сказать? — не понимаю я.

Бывают моменты, когда я отказываюсь принимать его

ограничительные барьеры, которые он выстраивает вокруг себя и своих видений, желая разнести их начисто. Порой мне кажется, что он сам до конца не понимает, что когда он открывает завесу закрытого ото всех будущего и видит какой-то исход, то начинает зацикливаться на нём до такой степени, что потом, полностью погружённый в эту картинку, он в конце концов оказывается именно тем решающим рычагом, который и приводит к тому, что картинка становится явью. «Это предрешено», — порой говорит он таким голосом, что мне кажется, он даже не рассматривает другие альтернативы, просто принимая единственно возможный вариант, который увидел. Принимая его внутренне, в конце концов, именно он становится тем, кто делает его явью.

— Я просто ничего не могу сделать, — качает головой Таниэль, а я внутренне проклинаю всё на свете, потому что узнаю именно эту его обречённую интонацию. — Ты даже представить себе не можешь, насколько я беспомощен! Если бы ты только знала, что я вижу и какую боль это иногда мне приносит, и что именно я ощущаю, когда вынужден на это просто смотреть. Я мечтаю вернуться в тот ненавистный храм воздуха и никогда не подходить к этим дрянным сферам, — с ненавистью произносит он.

— Тани, не говори так! — пытаюсь успокоить его я. — В твоих руках великий дар! Ты можешь влиять на будущее! Оно не предрешено!

— Если бы всё было так просто, — он опять внимательно смотрит на меня, прожигая своими глазами, в которых столько боли. — Я могу влиять на будущее, могу его менять — это да. Но есть вещи, которые неизменны ни при каких обстоятельствах, — вздыхает он, качая головой.

— Ты не скажешь мне? — надеюсь я.

— Нет, скоро и так всё произойдёт. Осталось уже немного, — слышу я твёрдость в его голосе, когда он поднимается.

— А Деймон? — интересуюсь я.

— Деймон? — переспрашивает он, заметно напрягаясь.

— Ты не встретил его сейчас? Что мне вообще с ним теперь делать? — обречённо произношу я.

— Ты задумалась об этом только сейчас? — выгибает брови он. — Серьёзно? Даже не тогда, когда он хотел разорвать тебя на куски? — ожесточается он в один момент, на что я лишь качаю головой, не желая принимать эту правду.

— Он бы этого не сделал, — тихо говорю я, вспоминая слова Мортигена.

— Ну разумеется! — смеётся он, выходя из себя. — Это же твой демон! Он бы так с тобой не поступил, не так ли?! Ты что, реально не видишь очевидного?! — кричит он.

— Он не мой демон! — они что, вдвоём сговорились?

— Ещё как твой! — горят ненавистью его глаза. — И ты скоро это поймёшь. Ты же сама выбрала его в гильдию! И не надо мне говорить, что не было других вариантов. Только ты так решила, хотя знала последствия. И ты не просто поняла их, — с расстановкой говорит он, — ты их приняла.

Я безмолвно смотрю в его яростные изумрудные глаза, в которых читается та правда, которую, в отличие от него, я просто предпочла отодвинуть на задний план. Но в конце концов, настигнув меня, она полностью разрушила иллюзорно созданный мной мир, в котором Деймон был абсолютным злом.