Энциклопедический словарь (Г-Д)

Брокгауз Ф. А.

Спартанцы бессильны были воспрепятствовать расширению афинского флота, укреплению Афин и переходу на их сторону множества ионийских городов. Перевес на море, по окончании войны с персами, принадлежал несомненно Афинам; усиливалось их влияние и на суше, тем более, что Спарта была всецело занята домашними неурядицами. Но уже с 460 г. спартанцы всячески старались противодействовать афинянам в их столкновениях с другими греческими государствами, и дважды, при Танагре (457) и при Коронее (447), нанесли афинянам чувствительное поражение. Благодаря главным образом Периклу, между Афинами и Спартою заключен был 30летний мир, через 14 лет прерванный Пелопоннесской войной (431), которая рассказана жившими в то время историками, Фукидидом и Ксенофонтом. Первая 10летн. война, в этой части известная под именем Архидамовой, велась с переменным счастьем, и в 421 г. воюющие стороны заключили так называемый Никиев мир на 60 лет. Но едва прошло 6 лет, как гнилой мир был нарушен, и военный действия возобновились: в 416 г. афиняне отправили превосходное войско против Сиракуз в Сицилию под начальством Алкивиада, Никия, Демосфена; но Алкивиад был отозван с дороги и бежал в Спарту. По его совету спартанцы послали сильное подкрепление Сиракузам и повели войну морскую, в водах Эгейского моря, и сухопутную, на территории самой Аттики, где они заняли поселок Декелею и непрестанно угрожали самим Афинам. На стороне Спарты были теперь деньги и корабли персидского царя. Сицилийская экспедиция кончилась для афинян полным уничтожением их флота (413) и отпадением сильнейших союзников. Возвращение Алкивиала в Афины (411) сопровождалось олигархической революцией, но правление 400 просуществовало не более 4 месяцев, в демократия мало-помалу была восстановлена. Афины снова стояли во главе союза, располагали значительным флотом, кораблей в полтораста, и неоднократно проявили чудеса храбрости и самоотвержения. Но в 405 г. в Геллеспонте, при Эгоспотамах, флот афинян был уничтожен, и войска спартанцев, под начальством Лисандра, заперли их с суши и с моря. Голод и происки олигархов вынудили афинян сдаться на капитуляцию: укрепления города были срыты, все корабли, кроме 12, выданы неприятелю, союз расторгнут, демократия заменена олигархическим правлением тридцати (апрель 404). В следующем году тирания тридцати была низвергнута изгнанниками-демократами, с Фрасибулом во главе, и в архонство Эвклида (осенью 403) между партиями состоялось соглашение. По словам Аристотеля, восстановленное теперь демократическое управление сохранялось без переворотов до его времени; происходившие в нем перемены клонились к расширению прав народа. Народная партия в Афинах в торжестве своем выказала необычайную умеренность, терпимость и великодушие по отношению к противникам.

Следовавшая за разгромом Афин вторичная гегемония Спарты имела мало общего с первой спартанской гегемонией, до персидских войн. С одной стороны, Спарта запятнала себя теперь насильственными переворотами в союзных общинах в смысле олигархическом,

продажностью и хищениями; с другой — эллинские общины, наученные опытом и ревниво охранявшие свою независимость, находили спасете от ига Спарты в союзной организации и в поддержке персидского царя. Отчасти материковые, но главным образом малоазийские греки вовлечены были в междоусобную распрю Кира Младшего, наместника М. Азии, и брата его Артаксеркса, царя персов (401). Сочинение Ксенофонта «Anabasis» обессмертило поход 10000 греков, совершенный под начальством Кира в глубину Азии, и обратный путь их к малоазийскому побережью, под командою Клеарха и Ксенофонта, уже после смерти Кира (400-399). Звание гегемона Г. обязывало Спарту подать помощь малоазийским городам, примкнувшим было к Киру и теперь опасавшимся мести от персидского царя. В Азию был послан Агесилай, в Европе оставался Лисандр. Успехи Агесилая в борьбе с персами остановлены были замешательствами в собственной Г.: сильнейшие государства заключили союз между собою против Спарты: на стороне союзников был и царь Персии; их морскими силами и персидскими командовал афинянин Конон. Положение Спарты было трудно, и она в 387 г. заключила с царем сепаратный мир, так называемый Анталкидов, предававший Г. в распоряжение исконного врага ее. По условиям мира, азиатские греки предоставлялись царю; в собственной Г. все союзы, за исключением пелопонесского, объявлены расторгнутыми, и все общины обязаны на будущее время оставаться обособленными и независимыми; исполнителями условий мира назначены спартанцы, а верховное наблюдение за Г. вверялось царю. На этом акте, противном всем традициям греков, Спарта не остановилась; росла и ненависть против ее по всей Г. Жертвами насилия, вероломства и подозрительности спартанцев пали Мантинея, Флиунт в Пелопоннесе, Олинф на Фракийском побережье, Кадмея в Фивах (384-379). Но с этого момента судьба обращается против Спарты. При содействии Афин Фивам удалось освободиться от спартанского гарнизона и ввести у себя, на место олигархи, демократическое правление. К 378 г. относится образование второго афинского союза, который быстро разросся, благодаря успешным действиям афинских военачальников, и уже в 374 г. Спарта вынуждена была признать гегемонию Афин на море; число союзных общин простиралось до 75. Но главная опасность угрожала Спарте со стороны фивян, которые могли помериться с нею на суше. Действительно, под начальством своих вождей Пелопида и Эпаминонда фивяне нанесли Спарте страшное поражение при Левктрах, в Беотии (371), которое решило переход гегемонии к Фивам. В самом Пелопоннесе Спарта была обессилена восстановлением независимости Мессении и основанием Мегалополя (близ границы Лаконики), ставшего центром союза аркадских общин. Но возвышение Фив было весьма кратковременно. Со смертью Пелопида и Эпаминонда, павшего в битве при Мантинее, где фивяне одержали победу над соединенными силами спартанцев и афинян (362), рушилась фивская гегемония, распался беотийский союз. Не было в Г. государства, около которого пожелали бы соединиться прочие эллинские общины, в случае общей опасности. Скоро после этого Афины были сильно истощены в денежном отношении, ослаблены в военном и политическом, войною с важнейшими из союзных общин и отпадением их от союза (357-355).

Около этого времени дела Г. осложнились вторжением в них Филиппа, царя македонян. Раздоры в недрах афинского союза дали Филиппу возможность овладеть Амфиполем, Пидною и Потидеей (357-356) и вообще утвердиться на фракийском побережье, а начавшаяся в 855 г. так наз. священная война дала ему повод выступить умиротворителем Г., распространить свои владения до Фермопил и добиться принятия в союз амфиктионов, на место исключенных из него фокидян (346). В Афинах борются в это время два течения: воинственное или патриотическое и мирное или македонское. Главным выразителем первого был Демосфен, второго — Фокион, Эсхил, Демад. Только в критические моменты афиняне следовали советам Демосфена и по временам достигали перевеса над противником. Под влиянием его речей они в 340 г. образовали сильный союз и заставили Филиппа снять осаду Перинфа и Византии (339). Но в том же году вспыхнула третья священная война. Призванный амфиктионами против Амфисы, Филипп быстро прошел Фокиду и укрепился в Элатее, угрожая Беотии и остальной Греции. Афиняне поняли всю опасность положения и решили оказать фивянам возможную помощь. В союзном войске под Херонеей в Беотии находились, кроме фивян, афинян и 15000 наемников, эвбейцы, коринфяне, мегаряне, ахейцы и друг. греки. Победа (20 августа 838 г.) стоила Филиппу больших усилий и тяжелых потерь людьми; за то она открывала ему свободный путь в среднюю и южную Г., и гегемония его была признана всеми греческими общинами, кроме Спарты. Но Филиппу желательно было придать своему владычеству над Г. вид свободного союза греков, под его главенством.

Для определения условий и задач союза он созвал уполномоченных от всех греческих государств на собрание в Коринф, где провозгласил себя защитником греческой свободы от посягательств персидских царей и верховным военачальником в предпринимаемой им борьбе с персами (337). Все было готово к походу в Азию, и только внезапная смерть Филиппа помешала осуществлению грандиозного плана (336). Продолжителем его дела был преемник его власти в замыслов, Александр. Надежды греков на освобождение, оживившиеся было со смертью Филиппа, быстро рассеялись, когда 21-летний Александр прошел по Г. из конца в конец и беспощадно наказал Фивы за попытку к восстанию; город был разрушен до основания и 80000 граждан проданы в рабство (335). Позднее, когда Александр был в Азии, столь же неудачно было восстание Пелопоннеса (330). Признанный на собрании в Коринфе главнокомандующим македонских и греческих войск, Александр в 834 г., в сопровождении лучших своих полководцев и друзей, Антигона, Птолемея, Пармениона и др., во главе 35000-ой армии вступил через Геллеспонт в Азию, с целью покорить Персидское царство. Дома, для наблюдения за Г., оставлен был с сильным войском Антипатр. Тремя знаменитыми победами: на р. Гранике в Малой Азии (334), при Иссе на границе Киликии и Сирии (333) и при Арбеллах или Гавгамеле в Ассирии (331), Александр покорил своей власти Персидскую державу. Перед последней из этих битв он, после продолжительной осады, овладел Тиром в Финикии и завоевал Египет, где основал знаменитую впоследствии Александрию (332). На место Персидской основана была мировая монархия Александра, далеко превосходившая первую по размерам и напоминавшая ее системою управления и унаследованными от Ахеменидов приемами и обычаями. Овладев несметными сокровищами в богатейших городах Персии, Александр простер свои завоевания дальше на С, до нынешнего Авганистана, и на В, до реки Гифасиса, что между Индом и Гангом. Столицей империи он избрал Вавилон, где и умер, в июне 333 г., занятый планами новых походов. Известие о смерти Александра послужило сигналом к повсеместным смутам, к распрям его полководцев и преемников и к распадению державы, наскоро составленной и недостроенной. Вместе с тем со всею очевидностью и немедленно обнаружилась эфемерность объединения многоразличных частей Александровой монархии; эфемерными оказалась и весьма многие из городов и поселений, основанных завоевателем с целью закрепления за собою приобретенных войною далеких земель. Чувствовался и недостаток заветов, которые перешли бы от Александра к его преемникам и вид определенных задач или политических приемов. В Г. смерть Александра вызвала так называемую Ламийскую войну, кончившуюся битвою при Кранноне, что в Фессалии (322), и поведшую за собою изменение афинской конституции в смысле олигархическом и помещение македонского гарнизона в Афинах. Беспощадностью и насилием сопровождалось победоносное шествие Автипатра и в других частях Г. По смерти Автипатра Г. становится предметом раздора и войн нескольких честолюбцев и переходит от одного из них к другому. В 306 г. наместники Антигона, Димитрий, Селевк, Птолемей, Кассандр, Лизимах присваивают себе царский титул, а в 301 г. царство Антигона разделяется между Селевком в Лизимахом. В том же году шла в Г. ожесточенная борьба сначала между Кассандром и Димитрием Полиоркетом, потом между последним и целой коалицией царей. Когда Димитрий был изгнан из Македонии и бежал в Азию, сын его Антигон Гонат сумел удержать за собою пелопонесские владения отца (287). К 279 г. относится геройское отражение галльских полчищ союзными греческими войсками, причем больше других отличились этоляне. Года через два после этого Антигон воцарился в Македонии, начав собою династию македонских царей до Персея, последнего царя Македонии, включительно.

Кроме Македонии, в зависимость от которой находилась обыкновенно в Г., из завоеваний Александра возникли царства Сирийское, Селевкидов, и Египетское, Лагидов; в свою очередь, из обширных земель Сирии выделились нынешние царства: Пергамское, Вифинское, Парфянское и др. В земли, завоеванные Александром; массами устремлялись греки из собственной Г. и древних колоний и несли за собою язык, искусство, охоту к науке и литературе, а равно и общественные учреждения в отдаленнейшие углы тогдашнего мира. Афины, Спарта, Коринф, Фивы остались далеко позади новых центров греческой образованности: Антиохии, Пергама, Александрии, Сиракуз и др. Все, что было ценного и долговременного в области наук или политических учреждений, насаждалось и теперь эллинским гением, применявшимся к новым условиям жизни, вдали от родных мест и родного общества. Космополитизм сделался отличительною чертою произведений греческого ума. В это же время начался формироваться преимущественно на чужбине тот тип греченка (Graeculus), попрошайки и паразита, мастера на все руки, который увековечен сатирой Ювенала. И все-таки, не взирая на истощение и деморализацию, вследствие отлива населения в далекие страны, невзирая на необходимость приспособляться к требованиям деспотов и богачей, старые гражданские добродетели продолжали жить среди греков, меньше затронутых новым порядком вещей. III и II века до Р. Х. ознаменовались в истории Г. образованием нескольких союзов на началах федеративных; обширнейшими были союзы ахейский в Пелопоннесе и этолийский в средней Г. Главная задача союзов состояла в освобождении греческих городов от македонских гарнизонов или тиранов и в обеспечении их от посягательств македонских царей на будущее время. Союзы существовали и раньше, даже в глубокой древности, но они ограничивались небольшими территориями и заключались в небольших пределах племен. Только теперь, в виду многолетней непрерывной опасности, начала равноправного союза получили широкое применение и выработанную в значительной мере организацию. Союзные власти в обеих федерациях ведали только общесоюзные дела, не вторгаясь во внутренние отношения отдельных союзных общин. Гегемона или главенствующей общины в этих союзах не было; граждане союзных общин были в то же время гражданами союза, что и выражалось в наименованиях ахеян или этолян для граждан всех союзных общин без различия; самый союз назывался народом (ethnos). Обе федерации имеют историка в мегалопольце Полибии; но тогда как федерация ахейская была родною для историка и казалась ему осуществлением политики, способной спасти Г., этолийская федерация, враждовавшая обыкновенно с ахейской, представлялась Полибию беспорядочным скопищем хищников, живущих грабежом и нападениями. На самом деле разница между союзами в организации была очень невелика и проистекала из различной степени гражданственности большинства общин, входивших в состав того и другого союза; превосходство в этом отношении было, бесспорно, на стороне ахейской федерации. Союзная власть в этой последней располагала большей силой и авторитетностью, чем соответствующие органы этолийского союза, в среде которого начальники отдельных племен предпринимали походы или совершали набеги на чужие земли и без ведома союзных властей. Верховным учреждением, как у ахеян, так и у этолян было союзное собрание граждан; кроме того, существовали в том и другом союзе ограниченные по составу советы или постоянные комитеты, ведущие текущие дела союза; высшим представителем исполнительной власти был союзный военачальник, стратег. Вопросы войны в мира, договоров и союзов, приема иностранных послов подлежали ведению союзных властей. Не говоря о том, что силы двух союзов были разъединены соперничеством и войною и через то ослаблены, не говоря о том также, что вне союзов оставалась значительная часть Г., бок о бок с ахейским союзом существовала Спарта, цари которой, Агис IV и Клеомен III, поставили себе задачей воскресить былую славу своего государства, вдохнуть в спартанцев былые доблести, освободить Г. от македонян в утвердить спартанскую гегемонию. В этом продолжающемся разъединении греков лежала разгадка успехов македонских царей и потом римских легионов.

Ахейский союз установлен был усилиями Марка из Кирены около 280 г. до Р. Х., состоял сначала из 4 городов (Дима, Патры, Фары, Тритея), вскоре обнял все города древней Ахаии, а лет 30 спустя распространился за пределы этой области, присоединением Сикиона (251). Виновником расширения союза был Арат, 16 или 17 раз избиравшийся в союзные стратеги и в течение лет 40 определявший союзную политику ахеян. С течением времени в союз вошли Коринф, Мегара, Епидавр, Гермиона и др. Война с Клеоменом (228-221) заставила Арата искать поддержки той самой чужеземной силы, освобождение от которой провозглашалось целью объединительного движения пелопоннессцев. Ахейцы заключили союз с Антигоном Досоном (223), который и явился в Пелопоннесе устроителем эллинских дел. Сражение при Селласии (221), лишившее Клеомена царской власти, а Спарту — всех ее завоеваний, утвердило главенство македонских царей над Грецией. При наследнике Антигона, Филиппе V, вспыхнула союзническая война между ахейским союзом, которому помогал Филипп, и этолянами. В 217 г. война кончилась миром, в виду «надвигающегося с запада облака», т.е. серьезной опасности, угрожавшей со стороны Италии одинаково как грекам, так и македонянам. Первое знакомство римлян с Г. относится к 224 г. до Р. Х., когда они пошли войною на иллирийских пиратов и греки взирали на них как на своих спасителей. Уже тогда римляне утвердились на о-ве Коркире и на иллирийском побережье. Поводом к ближайшему вмешательству в дела Г. послужил для римского сената союз Филиппа V с Аннибалом, в 215 г. Еще не кончилась вторая Пуническая война, а римляне открыли военные

действия против Филиппа на берегу Иллирия (214). В 211 г. римляне заключили союз с этолянами против македонян; к этому союзу примкнули элейцы, мессеняне, лакедемоняне, царь Пергама Аттал, владыки Фракии и Иллирии; Филиппа поддерживали союзы ахейский, акарнанский и эпирский. В 205 г. воюющие стороны примирились; еще раньше этоляне заключили сепаратный мир с Филиппом. К этому же времени относится блестящая победа ахеян, с Филопеменом во главе, над спартанцами и тираном их Набидом (207). Только по окончании войны с Карфагеном (202) римляне возобновили свое наступление на греко-македонский Восток, под видом войны с Филиппом (200), которая кончилась полным поражением последнего при Киноскефалах в Фессалии (197). Полибий яркими красками обрисовал неумеренные восторги, с какими греки выслушали заявление римского герольда на истмийском празднестве в Коринфе, что по условиям мира, заключенного с Филиппом, освобождаются все греческие государства, находившиеся в зависимости от Македонии (196). Этоляне остались очень недовольны условиями мира; прочие греки скоро убедились, что они только переменили одного господина на другого; дело дошло до новой войны этолян с римлянами, причем в союзе с этолянами был царь Сирии, Антиох III. В 191 г. при Фермопилах Антиох был разбит римлянами, а года через два после того и этоляне должны были покориться Риму. Этолийский союз перестал существовать (189). Как прежде этоляне досадовали на римлян и возбуждали греков к войне с ними, так теперь недовольны были Римом и Филипп, и ахеяне, державшие сторону римлян в войне их с Антиохом и этолянами. Приблизительно к этому времени относится расширение ахейского союза, руководимого Филопеменом, на весь Пелопоннес. Спарта, Элида, Мессения были присоединены к союзу (191-190). Но как в Спарте, так и в Мессении существовали сильные партии, стоявшие за выделение этих областей из союза. Недовольные обращались с жалобами в Рим, который не отказывался от роли посредника, судьи и устроителя Пелопоннеса; при его содействии Мессения отложилась было от ахеян (183). Возвращение Мессении в союз стоило жизни Филопемена, а с его смертью усилились внутренние смуты, умножились и поводы к вмешательству римлян в дела союза. Политическая борьба осложнялась социально-экономическою. В союзе боролись две партии: одна, не объявляя открытой войны Риму, старалась сохранить за союзом возможную меру независимости в действиях; другая настаивала на признании главенства Рима над союзом. Наиболее видными представителями обеих партий были Аристен и Калликрат. Между тем у римлян началась (171) третья война против Македонии, от Филиппа перешедшей к сыну его Персею. В 168 г. война кончилась истреблением македонской армии при Пидне. Македония объявлена была свободной и разделена на 4 республики, зависимые от Рима. В душе сочувствуя Персею в желая ему победы над более опасным врагом, греки, и в частности ахейский союз, точно соблюдали нейтралитет. Но такое поведение не удовлетворяло более сената. В 167 г. 1000 ахеян без всякой вины отвезены были в Рим, по подозрению в измене; в числе пленников находился и историк Полибий. 17 лет томились греки в неволе, пока уцелевшим из них дозволено было наконец возвратиться на родину. Возвращение пленных усилило раздоры в союзе. В 149 г. македоняне, предводительствуемые самозванным царем, выдававшим себя за сына Персея, восстали против римлян, но были побеждены, и Македония обращена в римскую провинцию (148). Скоро после этого возмущение Спарты против союзных властей повело к решительному вмешательству сената в союзные отношения; по его требованию, Спарта, Коринф, Аргос, Гераклея; Орхомен были отторгнуты от союза (147). Война союза против Спарты была принята в Риме за вызов, и два поражения, нанесенные союзным войскам в Локриде Эпикнемидской Метеллом и близ Коринфа, у деревни Левкопетры, Муммием, положили конец независимому существованию Г. (146). Ко времени Августа она обращена была в римскую провинцию, под именем Ахаии.

Рим, как и Македония, не дал Г. ни благосостояния, ни даже прочного мира. Римским завоеванием начался для Г. длинный ряд бедствий, заключившийся страшными опустошениями варваров в IV в. по Р. Х. и простановкою античной жизни. Обложение данью многих общин, и без того обедневших от войн и внутренней неурядицы, взыскано штрафов, вторжение римских чиновников, алчных и грубых, во внутреннюю жизнь Г. разоряли несчастный народ в конец и питали в нем суетную надежду на избавление от завоевателя. Не прошло 60 лет после разгрома Коринфа, как значительная часть Г., на этот раз с афинянами в главе, соединилась с понтийским царем Митридатом против Рима. Беотия, Спарта, Ахаия присоединились к афинянам. Прибытие Суллы вынудило царских полководцев сосредоточить свои силы в Афинах и Пирее (87). После продолжительной осады город был взят, разорен и разграблен римскими солдатами, население перебито. С Митридатом Сулла заключил мир, а Г. вышла из войны еще более опустошенною и приниженною: некоторые города были срыты до основания, другие ограблены, храмы и сокровищницы расхищены. Впоследствии Г. не раз еще служила театром жестоких сражений и расплачивалась за свое участие в событиях новым и новым разорением. В 48 г. до Р. Х. Беотия, Фессалия, Афины, Спарта, Ахаия, Крит соединились с Помпеем против Ю. Цезаря. В 31 г. Греция соединяется с Антонием против Октавия, и опять несчастливо. В каком жалком состоянии находилась Г. в это время, как сократилось ее население и уменьшилось число городов, как обеднели и опустели целые области, можно видеть из свидетельства очевидца Страбона (X кн. Географии). Разделение провинций со времени Августа на сенатские и императорские, назначение определенного жалованья проконсулам и пропреторам, отдаление финансовой части от административной, контроль над провинциальным управлением, — все это, с установлением империи, облегчило положение, ограничивая размеры чиновничьего грабежа. Кроме того, в течение первых трех веков империи, Г. пользовалась почти непрерывно миром. Многие императоры выказывали большую заботливость относительно Г. и осыпали ее особенными милостями. Юлий Цезарь восстановил Коринф, Август основал Патры, Никополь. Тиберий перевел Македонию и Ахаию, в видах экономического их улучшения, из сенатских провинций в императорские. Нерон провозгласил на истмийском празднике независимость Г., что равнялось освобождению ее от дани. Императоры из дома Флавиев и Антонинов неоднократно посещали славные города Греции в благосклонно относились к Афинам. Особенною щедростью отличался Адриан. Второй век по Р. Х. был блестящим временем для Афин и афинских школ. Благодаря обилию художественных произведений, внешним удобствам жизни, общительности местного населения и больше всего знаменитым школам, Афины представлялись для всякого, кто искал просвещения, обетованной землей, куда ехали учиться из разных мест обширной империи. М. Аврелий высшей афинской школе правильную организацию и щедро вознаграждал ее преподавателей. Вообще в умственном отношении Г. стояла гораздо выше и тех варваров, которые совершали в нее вторжения с конца III в. по Р. Х., и массы римского общества. На почве греческой науки в просвещения сближались между собою многочисленные народности мира без различия языка и вероисповедания. Светская языческая мудрость греков много послужила к утверждению христианской религии. Так, софист Проересий был христианин; философ Аристид поднес императору Адриану апологию христианского учения; другой философ, Афенагор, учивший сначала в Афинах, а потом пришедший в Александрию, тоже писал в защиту христианства и написал рассуждение о воскресении. Немного позже знаменитые учители христианства, Климент Александрийский, Василий Кеcaрийский, Григорий Назианзин, почитали ближайшее знакомство с эллинскою наукою необходимым условием нравственного совершенствования верующих: по словам Климента, человек без такого образования походит на неразумное животное. Впервые вера Христова возвещена была в Афинах апостол. Павлом в 52 г.: вскоре как здесь, так и в Коринфе, в Спарте, Патрах возникли небольшие христианские общины. Вообще в среде греков не было столь упорного сопротивления новой религии, как во многих других частях империи.

Отвыкшие от военного дела, лишенные своих крепостей и акрополей, греки с большим трудом и потерями отражали нападения варваров во второй половине III в. Немного выиграла Г. от реформ Диоклетиана и Константина Великого, равно как и от основания новой столицы империи, Константинополя или Нового Рима (330). Конец IV века, когда по смерти Феодосия окончательно установлено было разделение империи на Восточную и Западную, омрачился опустошительнейшим вторжением полчищ Алариха, короля вестготов. Он прошел Македонию и Мёсию и, опустошив Иллирию, направился по Адриатическому побережью до Никополя, а оттуда вторгся в Фессалию. Когда настигший его здесь Стилихон был отозван Аркадием в Италию, Аларих пробился без труда через Фермопилы и разорил Аргос, Спарту и другия части Пелопоннеса. Спас Г. от окончательной гибели тот же Стилихов, въ896г. Много требовалось времени для того, чтобы оправиться от втих бедствий. Следующие императоры всячески противодействовали возрождению античной образованности в Г. Решительнейшее действие в том же направлении оказали реформы Юстиниана (527 — 665 по Р. Х.), преследовавшего исключительно выгоды фиска и непосильными поборами низводившего свободное население Г. до положения рабов. Император отобрал в казну те капиталы, которыми располагали вольные греческие города и которые шли на городское благоустройство. Казалось, самая тень муниципальной самостоятельности греческих городов была уничтожена, так как не имелось более средств для поддержания местных учреждений и их деятельности. Однако, муниципалитеты не были упразднены, а церковь и духовенство старались облегчить бедственное состояние народа, питать в нем надежду на лучшие времена и поддерживать привязанность его к вековым общинным порядкам. Видимый конец античной образованности наступил при этом же императоре, когда он закрыл в Афинах школы риторики и философии, конфисковал городские капиталы, употреблявшиеся на содержание школ, и предоставил учителям академии, лицея и стои искать себе слушателей за пределами Римской империи. Но никакой гнет и никакие гонения не в силах были погубить исконные основы гражданской жизни в Г. и плоды древнегреческой образованности. Особенно этим последним предстояла еще великая цивилизующая роль в новой Европе.

Ф. Мищенко.

Грецкий орех

Грецкий орех, волошский орех (Juglans L.). — Род деревьев из семейства орехоносных (Juglandeae). Сюда причисляется до 8 видов; самый известный у нас Juglans regia. Ствол его одет серой корой, ветви образуют чрезвычайно обширный шатер; листья сложные, непарноперистые, состоящие из 4, 6 и 8 пар удлиненнояйцевидных листочков; они бывают от 11/2, до 2 фт. длиною, распускаются вместе с цветами. Цветы однодомные, собраны висячими сережками. Плоды спеют толстую кожисто-волокнистую кожуру и крепкий деревянистый нутреплодник; со зрелостью кожура плода, высыхая, лопается на 2 части и сама собою отделяется; но деревянистый нутреплодник; хотя и состоит из двух створок, сам собою не раскрывается. В продаже эти плоды (Г. орехи) имеются именно в этом очищенном виде. Дерево это достигает огромных размеров и глубокой старости. Так (по сообщению Г. Лихачева) при церкви грузинского седа Нехви (Горийский у. Тифлиской губ.), в 12 в. от и. Цхинвал, есть вполне свежий Г. орех вышиною в 84 фт., а в обхвате 28 фт., в тени его могут укрыться до 200 всадников. Он дает ежегодно до 100 пд. плодов. Во многих местах Закавказского края имеются подобные же деревья. Культура Г. ореха началась с древнейших времен и он дал множество разновидностей; разнообразие замечается в числе листочков перистых листьев, которые иногда бывают даже цельными, в направлении ветвей, в степени хрупкости деревянистой части плода, и пр. Древесина его, как известно, представляет превосходный поделочный материал и высоко ценится. Семена, повсюду в изобилии употребляемые в пищу, содержат превосходное масло, которое однако же не долго сохраняется. Листва содержит горькие и ароматные вещества, испарения которых причиняют некоторым головную боль. Они употребляются за Кавказом для одурения рыбы (форелей) в горных речках. Кожура орехов содержит много дубильного вещества. Все эти качества Г. ореха причиною того, что его повсюду, где можно, усиленно разводят, но вместе с тем и истребляют. В диком состоянии Г. орех растет в Закавказье и не только в Талыше, но и в остальной его части, особенно в западной, хотя один знаток кавказской древесной растительности и утверждает противное Г. орех растет в сев. Китае, в сев. Индии, в Тянь-Шане, в Персии, в Малой Азии и Греции. В Западной Европе он считается одичалым, но разводится еще до широты 56° с. ш. По показаниям Шюбелера, в Норвегии и Швеции даже до 59°. Самым северным деревом этой породы на всей земле тот же автор считает дерево, находящееся в норвежском городке Форзунде, под 63° 35' с. ш. Все это, однако же, отдельные экземпляры, за которыми тщательно ухаживают. У нас в Петербурге Г. орех не вымерзает вполне, но не подымается в виде настоящего дерева. Его разводят с надеждою получить зрелые плоды, что случается не ежегодно, еще до широты Воронежа; надежным образом до 52° с. ш. в западной России а уже с долготы Харькова предел этот сильно подается к Ю. В доисторические времена Г. орех в Зап. Европе был гораздо более распространен, хотя, может быть, то был близкий к настоящему, а не тот самый вид, кот. там столь распространен в настоящее время. Г. орех не любит тяжелых и сырых почв; удается особенно хорошо в долинах, орошенных текучими водами. Разводят его преимущественно семенами. Кроме описанного, в Приамурском крае есть еще 2 вида, севернее 50° не идущие: J. mandschurica Max. и J. stenocarpa Max. Семена их тоже употребляются в пищу. Американские виды: J. nigra и J. cinerea, идущие в Сев. Америке довольно далеко на С., удаются хорошо и у нас в Петербурге, особенно J. nigra, хотя плоды их зреют не каждый год. В горах деревья эти подымаются довольно высоко: на Кавказ в среднем до 4500 фт., местами и выше.

А. Бекетов.

Из сортов Г. ореха наиболее распространен в Крыму — твердоскорлупный, яглыджевюс (J. angulosa), с твердокожими плодами средней величины, лучше других растущий в южной России. Выше его по качествам плодов тонкокожий сорт — сетчатый, джелтер-джевюс (J. tenera); затем следуют: карга-бурун с остроконечными плодами и каба-джевюс или бомба (J. maxima), с весьма крупными плодами, но очень мелкими зернами или семенами, годными к употреблению только в свежем виде; это елочный орех идущий на украшение елок. Замечателен также сорт — поздний или орешник св. Иоанна (J. scrotina), у которого поздно распускаются листья и появляются цветы, а потому менее страдающий, чем другие, от морозов, к влиянию которого Г. орех вообще очень чувствителен, а также плодоносный (J. praepar tariens) — малорослый, отличающийся ранним плодоношением — иногда в трех-четырех летнем возрасте. Очень плодоносными считаются также сорта: кистеватый (J. racemosa), у которого по 10 — 13 орехов сидят вместе в виде кисти, и мелкоплодный (J. microcarpa). Как декоративный сорт — разнолистный (J. heterophylla) и американские виды (J. cinerea, J. nigra и другие). Плодоношение у Г. ореха начинается с 8 — 10-летнего возраста, но более обильно с 15 — 20 лет и продолжается до 150 — 200 лет и более позднего возраста. Сбор орехов достигает в Бесарабии до 15 — 20000 штук с дерева, в Подольской губ. — до 10 мер (15 пд.), а иногда даже 5 четв., в Крыму же 26 — 40 летние деревья дают ежегодно 20 — 25000 орехов.