Энциклопедический словарь

Ефрон И. А.

Щербатов (князь Михаил Михайлович) - историк. Родился в очень зажиточной семье в 1733 г. Первоначальное образование получил дома. С 1750 г. служил в лейб-гвардии Семеновском полку, но сейчас же после манифеста 18 февраля 1762 г. вышел в отставку. Рано поняв недочеты своего образования, он старался пополнить их самостоятельным чтением. На гражданской службе, куда он скоро поступил, Щ. имел полную возможность хорошо ознакомиться с тогдашним положением России. В 1767 г. он, в качестве депутата от ярославльского дворянства, участвовал в комиссии для составления нового уложения, где, в духе данного ему избирателями наказа, очень рьяно отстаивал интересы дворянства и всеми силами боролся с либеральнонастроенным меньшинством. Несколько раньше Щ. стал заниматься русской историей, под влиянием Миллера, о чем он сам говорит в предисловии к 1 т. "Истории российской". В 1767 г. Щ. вероятно был представлен Екатерине II, и она. открыла ему доступ в патриаршую и типографическую библиотеки, где были собраны списки летописей, присланные по указу Петра I из разных монастырей. На основании 12 списков, взятых оттуда, и 7 собственных Щ., не имея никакой предварительной подготовки, взялся за составление истории. Не смотря на то, что в 1768 г. он был назначен в комиссию о коммерции и что ему было поручено императрицей разобрать бумаги Петра I, его работа шла очень быстро: к 1769 г. он дописал 2 первые тома, до 1237 г. Тогда же начинается усиленная издательская деятельность Щ. Он печатает: в 1769 г., по списку патриаршей библиотеки, "Царственную книгу", в 1770 г., по повелению Екатерины II - " Историю свейской воины", собственноручно исправленную Петром Вел.; в 1771 г.
– "Летопись о многих мятежах"; в 1772 г.
– "Царственный летописец". Собственная его история несколько замедлилась вследствие необходимости к летописным источникам присоединить и архивные, до него никем, кроме Миллера, не тронутые. В 1770 г. он получил разрешение пользоваться документами московского архива иностранной коллегии, где хранились духовный и договорные грамоты князей с половины XIII в. и памятники дипломатических сношений с последней четверти XV в. Энергично принявшись за разработку этих данных, Щ. в 1772 г. окончил III-й, а в 1774 г.
– и IV т. своей работы. Не ограничиваясь одним историческими трудами, он в 1776 - 77 г.. составляет замечательную работу по статистике, понимая ее в широком смысле школы Ахенвалля,

т. е. в смысле государствоведения. Его "Статистика в рассуждении России" обнимала 12 рубрик: 1) пространство, 2) границы, 3) плодородие (экономическое описание), 4) многонародие (ст. населения), 5) веру, 6) правление, 7) силу, 8) доходы. 9) торговлю, 10) мануфактуру, 11) народный характер, и 12) расположение к России соседей. В 1778 г. он сделался президентом камер-коллегии и был назначен присутствовать в экспедиции винокуренных заводов; в 1779 г. был назначен сенатором. До самой своей смерти Щ. продолжал интересоваться политическими, философскими и экономическими вопросами, излагая свои взгляды в ряде статей. История его тоже подвигалась очень быстро. Последние тома, XIV и XV (до свержения Вас. Шуйского) были изданы год спустя после его смерти (Щ. ум. в 1790 г.). В настоящее время сочинения кн. Щ. большею частью уже изданы и личность его, как историка и публициста, может быть вполне выяснена.

Щ., как историк. Щ. еще при жизни приходилось защищать свой труд от общих нападок, особенно против Болтина. В 1789 г. он напечатал "Письмо к одному приятелю, в оправдание на некоторые скрытые и явные охуления, учиненные его истории от г. ген.-майора Болтина", что вызвало ответ Болтина и отповедь в свою очередь Щ., напечатанную уже после его смерти, в 1792 г. Болтин указывал на ряд ошибок Щ. : 1) в чтении летописи, в роде превращения "стяга" в "стог", "идти по нем" в "идти на помощь" и т. д., и 2) на полное незнакомство Щ. с исторической этнографией и географией. Действительно, история Щ. очень страдает в этом отношении. Щ. не сумел ориентироваться в древней этнографии, а ограничился пересказом известий по французским источникам, да и то "толь смутно и беспорядочно, по его собственному заявлению, что из сего никакого следствия истории сочинить невозможно". Но дело в том. что этот вопрос был наиболее темным, и только Шлецеру удалось внести туда некоторый свет. Во всяком случае, Щ. зачастую является более сведущим и осторожным, чем Болтин. В обработке летописи Щербатов, не смотря на всю массу промахов, в которых его упрекали, сделал шаг вперед сравнительно с Татищевым в двух отношениях. Во-первых, Щ. ввел в ученое пользование новые и очень важные списки, как синодальный список Новгородской летописи (XIII и XIV вв.), Воскресенский свод и др. Во-вторых, он первый правильно обращался с летописями, не сливая показания разных списков в сводный текст и различая свой текст от текста источников; на которые он делал точные ссылки, хотя, как замечает Бестужев-Рюмин, его способ цитировать по №№ отнимает возможность проверки. Как и остальные наши историки ХVIII в., Щ. еще не различает вполне источника от его ученой обработки и потому предпочитает, напр., Синопсис - летописи. Не по силам еще Щ. и выбор данных; послушно следуя за источниками, он загромождает свой труд мелочами. Много добра русской истории Щ. принес обработкою и изданием актов. Благодаря его истории в "Библиотеке" Новикова, наука овладела первостепенной важности источниками, как: духовными, договорными грамотами князей, памятниками дипломатических сношений и статейными списками посольств; произошла, так сказать, эмансипация истории от летописей и указана была возможность изучения более позднего периода истории, где показания летописи оскудевают или совсем прекращаются. Наконец, Миллер и Щ. издали, а частью приготовили к изданию много архивного материала, особенно времен Петра Великого. Полученный из летописей и актов материал Щ. связывает прагматически, но его прагматизм особого рода - рационалистический или рационалистическииндивидуалистический: творцом истории является личность. Ход событий объясняется воздействием героя на волю массы или отдельного лица, при чем герой руководствуется своекорыстными побуждениями своей натуры, одинаковыми для всех людей в разные эпохи, а масса подчиняется ему по глупости или по суеверию и т. п. Так, например, Щ. не пытается отбросить летописный рассказ о сватовстве византийского императора (уже женатого) на 70-летней Ольге, но дает ему свое объяснение: император хотел жениться на Ольге с целью заключить союз с Россией. Покорение Руси монголами он объясняет чрезмерною набожностью русских, убившею прежний воинственный дух. Согласно со своим рационализмом Щ. не признает в истории возможности чудесного и относится холодно к религии. По взгляду на характер начала русской истории и на общий ход ее Щ. стоит ближе всего к Шлецеру. Цель составления своей истории он видит в лучшем знакомстве с современной ему Россией, т. е. смотрит на историю с практической точки зрения, хотя в другом месте, основываясь на Юме, доходит до современного взгляда на историю, как науку, стремящуюся открыть законы, управляющие жизнью человечества. У современников история Щ. не пользовалась успехом: ее считали неинтересной и неверной, а самого Щ.
– лишенным исторического дарования (имп. Екатерина II); но это, как видно из сказанного, не верно, и Карамзин нашел для себя. у Щ. довольно обильную пищу.

Щ., как публицист, интересен, главным образом, как убежденный защитник дворянства. Его политические и социальные взгляды не далеко ушли от той эпохи. Из его многочисленных статей - "Разговор о бессмертии души", "Рассмотрение о жизни человеческой", "О выгодах недостатка" и др.
– особый интерес представляет его утопия - "Путешествие в землю Офирскую г. С., извецкого дворянина" (не кончено). Идеальное Офирское государство управляется государем, власть которого ограничена высшим дворянством. Остальные классы, даже рядовое дворянство, доступа к высшей власти не имеют. Необходимости для каждого гражданина принимать участие в правлении, необходимости обеспечения личной свободы Щ. не знает. Первым сословием является дворянство, вступление в которое запрещено. Оно одно обладает правом владеть населенными землями; рекомендуется даже (в статье по поводу голода в 1787 году) всю землю отдать дворянам. Но и дворян Щ. стесняет целой массой мелочных правил. Признавая значение образования, Щ. требует умножения числа школ, но не дает образованным людям прав дворянина. Областное управление, на которое особенно нападал Щ., он строит, однако, в прежнем духе, стесняя его еще больше увеличением канцелярщины и формализма. Военную службу он рекомендует организовать по типу военных поселений, что, позднее было сделано в России и потерпело полное фиаско. Рассудочность века наложила сильную печать на Щ. Особенно характерны взгляды его на религию офирцев: религия, как и образование, должна быть строго утилитарной, служить охранению порядка, тишины и спокойствия, почему священнослужителями являются чины полиции. Другими словами, Щербатов не признает христианской религии любви, хотя это не мешает ему в статье "О повреждении нравов в России" нападать на рационалистическую философию и на Екатерину II, как на представительницу ее в России. До чего сам Щ. проникся, однако, рационализмом, видно из его мнения, что можно в очень короткий срок пересоздать государство и что установить на целые тысячелетия незыблемый порядок, в котором нужны будут только некоторые поправки.

Литература. Издание сочинений князя М. М. Щербатова еще не кончено (вышли тт. I, II, 1 ч. III т.). См. Иконников, "Ответ генерал-майора Болтина на письмо кн. Щербатова" (СПб., 1789) и "Крит. примечания на Историю Щ." (СПб., 1793 - 94); С. М. Соловьев, "Архив" (т. II, пол. 2); "Современное состояние русск. истории, как науки" ("Моск. Обозр. ", 1859, 1); Иконников, "Опыт русской историографии"; Бестужев-Рюмин, "Русская история" (т. 1, СПб., 1872); Милюков, "Главный течения русской исторической "мысли" (Москва, 1898); Мякотин, "Дворянский публицист Екатерининской эпохи" ("Русское Богатство", 1898; перепечатано в сборнике статей "из истории русского общества"); Н. Д. Чечулин, "Русский социальный роман XVIII в.". Г. Лучинский.

Щитовидная железа, не имея выводных протоков - относится к ряду желез с внутренней секрецией т. е., химические продукты которых, необходимые для поддержания здорового состояния организма, не выводятся из них какими-нибудь выводными протоками, а поступают из них непосредственно в кровь и лимфу и разносятся ими по всему телу. Функция Щ. железы начала выясняться с тех пор как хирурги Реверден (1882) и Кохер (1883). заметили, что после полного удаления Щ. железы, как это производилось прежде, напр. при зобе (гипертрофия Щ. железы) или при злокачественных опухолях ее и т. д., наступает ряд болезненных припадков, оканчивающихся обыкновенно смертью. После полного удаления Щ. железы наблюдаются через некоторое время резкие изменения как физического, так и умственного состояния организма; благодаря нарушению правильного обмена веществ, и след. и всего питания организма, развивается особенная одутловатость, отечность покровов всего тела, в особенности лица, черты лица обезображиваются, развивается слизистое перерождение тканей - миксёдема, мышечная слабость все более и более прогрессирующая, различные нервные расстройства с одновременным развитием умственной тупости, весьма напоминающей состояние кретинизма. Всей этой картине расстройств дано название кахексии Strumipriva. С другой стороны, экспериментальные исследования физиолога Шиффа в 1859 и в 1884 гг., Альбертони, Тиццони, Роговича, Глея и др. на собаках, кошках и обезьянах показали, что полное удаление Щ. железы влечет за собою всегда смерть животных, при чем последние гибнут спустя несколько недель от различного рода нервных расстройств. Данные опытных исследований совпадают таким образом с наблюдением хирургов и Щ. железе должно быть приписано огромное значение в деле поддержания нормального обмена веществ и в особенности в центральной нервной системе. Природа этого влияния представляется, однако, еще далеко невыясненной и существует пока на счет этого только ряд более или менее вероятных гипотез. Шифф того мнения, что Щ. железа вырабатывает какое-то вещество, крайне важное для правильного питания, в особенности головного мозга и в особенности его нервных центров и доставляет это вещество путем внутренней секреции. т. е. прямо в кровь и лимфу и в пользу этого говорят, по-видимому. следующие факты, имеющие громадное практическое значение. Прививка Щ. железы в брюшную полость собакам, лишенным этой железы, как это делал Глей, вполне предохраняет собак от всех болезненных последствий двухсторонней полной тиреоидектомии (т. е. вырезывания Щ. железы) и собаки, без этого неминуемо обреченные на смерть, прекрасно выживают. Даже впрыскивание вытяжки Щ. железы облегчало тяжёлые припадки таких тиреоидектомированных собак и замедляло наступление роковой развязки. Эти-то факты и легли в основу практикуемого ныне лечения миксёдемы у людей впрыскиваниями вытяжки из Щ. железы, лечения, дающего до сих пор самые благотворные результаты. Приведенные экспериментальные данные допускают, однако, и другого рода объяснение; а именно, что значение Щ. железы не в том, чтобы вырабатывать какое-то вещество, необходимое для питания центральной нервной системы, а нейтрализовывать, разрушать и тем самым удалять из животной экономии какие-то вредные, неизвестные еще продукты жизненного обмена, какие-то токсины, которые накоплением своим в крови отравляют все тело и в особенности центральную нервную систему, и этого мнения придерживается Рогович (1886). И в пользу этого говорит следующие факты. Кровь, взятая от собак с удаленной Щ. железой в период развитая у них всех болезненных симптомов, будучи впрыснута животному с недавно произведенной тиреоидектомией, ускоряет у последнего наступление всех болезненных явлений, тогда как та же кровь, будучи введена нормальному животному, не вызывает на

нем никаких вредных последствий благодаря тому, что Щ. железа нормальных животных нейтрализует вредные начала токсины крови, взятой у больных животных (Рогович и Глей). Фано, кроме того, доказал, что расстройства, наступившие уже на животном с удаленной Щ. железой, могут быть ослаблены или даже совсем устранены, если сделать ему кровопускание и заменит его вредную кровь кровью нормального животного. Наконец, замечено (Лоланье и Мазуен), что и моча животных с удаленной Щ. железой приобретает все более и более ядовитый характер, по мере развития болезненных припадков. Эти последние факты говорят в пользу того, что животные с удаленной Щ. железой являются жертвами каких то токсинов, накопляющихся в теле в отсутствии Щ. железы. В заключение Ноткину удалось выделить из Щ. железы альбуминоид, названный им тиреопротеидом, который, будучи впрыснуть нормальным животным, вызывает у них картину болезненных припадков, свойственных животным с удаленной Щ. железой, т. е. кахексию Strumipriva. Но его мнению, вещество это и есть тот токсин, который развивается в теле животных с удаленной Щ. железой и нейтрализуется ею при нормальных условиях. Замечательно, что благотворное действие настоев Щ. железы на животных с удаленной Щ. железой сказывается не только при введении их под кожу или в вены, но и при введении их в пищеварительный канал, при чем экстракт этот может быть или в виде порошка, таблеток и т. д. Очевидно, что действующее начало Щ. железы обладает большой стойкостью, не разрушается под влиянием пищеварительных соков и, как показали опыты, даже под влиянием температуры кипения. На основании всех представленных здесь фактов Н. Введенский признает уже установленным, что в крови животных с удаленной Щ. железой действительно накопляются какие-то ядовитые, продукты и что болезненные явления у них идут параллельно с развитием и накоплением этих продуктов. Естественно было после всего этого стремление различных исследователей выделить из Щ. железы деятельное вещество, нейтрализующее токсин этой кахексии Strumiprivi и играющее, следовательно, роль как бы антитоксина или противоядия. Но только Бауману и Роосу удалось извлечь из Щ. железы искомое, повидимому, вещество, названное ими иодотирином или тироиодином; оно заключает 9,3 % йода в прочной связи с органическим ядром и в самой Щ. железе вещество это находится в связи с альбумином и отчасти с глобулином и лишь незначительная часть его находится свободной. Значение иодотирина выдвигается тем замечательным фактом, что вещество это при введении его в организм животных с вылущенной Щ. железой действует на них так же благотворно, как и сама свежая железа или приготовленные из ее целебные препараты. На собаках с вылущенной Щ. железой, пока давалось ежедневно 2 грм. иодотирина, не развивалось вовсе судорог; стоило прекратить на несколько дней прием этого вещества, как вновь появлялись судороги и т. д. Очень интересно было бы знать насколько деятельными в этом отношении представляются продажные препараты тиреоидина, которых не следует смешивать с иодотирином Баумана. Очень интересным является и следующее открытие Баумана: по его анализам, единственным органом животного тела, заключающим в себе йод, является Щ. железа и содержание йода в ней изменчиво сообразно с видом животных и различными условиями питания и даже обитаемой людьми местности. В местностях с сильно распространенным зобом и кретинизмом, в Щ. железе содержится мало йода и наоборот в местностях, свободных от этой болезни, в Щ. железе людей находят от 3

– 4 миллигр. йода. Очевидно, что эта зависимость обусловливается большим или меньшим содержанием йода в почве, а через это и в водах и растительных пищевых продуктах той или другой местности. Малое содержание йода или отсутствие его в почве есть одно из условий. способствующих развитию зоба и кретинизма. Содержание йода в Щ. железе колеблется также и с возрастом людей: в детском и юношеском возрасте йода меньше, в взрослом больше, а в старческом опять убывает и железа перерождается. Таким образом одной из главных функций Щ. железы служит, по-видимому, способность ее скапливать в себе йод и образовывать сложное вещество - иодотирин, а может быть еще и другие йодосодержащие соединения, которым суждено играть значительную роль противоядия против накопляющихся, при жизненном обмене веществ, токсинов. Йод, следовательно, необходим для жизни высших организованных существ и должен быть поэтому включен в число биогенных элементов. Целебное действие Щ. железы является одним из наиболее блестящих доказательств действительности воздвигаемой и растущей со дня на день органотерапии. И. Тарханов.

Щука (Esox) - единственный род особого семейства щуковых (Esocidae) из группы отверстопузырных рыб (Physostomi), представители которого населяют пресные воды Европы, Азии и Америки. Наиболее общеизвестный представитель рода - обыкновенная Щ. Тело удлиненное, почти цилиндрическое, покрыто мелкой чешуей, которая покрывает и верхнюю часть жаберной крышки. Голова сплющенная с выступающей вперед нижней челюстью. Рот вооружен очень сильно развитыми зубами. Спинной плавник сильно отодвинут кзади и приходится над подхвостовым. Цвет спины черноватый, бока серые или серовато-зеленые с желтоватыми пятнами и полосками; брюхо белое, обыкновенно с серыми пятнышками; непарные плавники бурые с черными пятнышками, парные желто-красные. Цвет сильно варьирует в зависимости от возраста и местопребывания. В течение первого года молодые Щ. ("щурята") более или менее темно-зеленого цвета, на 2-м году основной цвет становится более серым и выступают светлые пятна, которые на 3-м году желтеют; старые Щ. вообще темнее. В глухих иловатых озерах Щ. темнее, чем в имеющих песчаное дно. Щ. может достигать очень большой величины; Щ. весом в пуд не представляют ничего необыкновенного, в Каме и в глубоких ямах уральских рек попадаются изредка трехпудовые, в Онежском озере по Кесслеру даже четырехпудовые; самые же крупные водятся в северных реках; упоминают даже о Щ. в 5 пудов. В Западной Европе также известны многочисленные случаи ловли очень крупных Щ. Самая крупная Щ. была поймана в 1497 г. в озере близ Хейльбронна; она была пущена в это озеро 1230 г., как значилось на кольце, Фридрихом II Барбароссой; она была 19 футов длиною и весила 8 пд. 30 фн.; рисунок, скелет и кольцо ее сохраняются. Близ Москвы при чистке Царицынских прудов в конце XVIII в. была поймана трехаршинная Щ. с золотым кольцом на жаберной крышке, на котором было обозначено, что она посажена царем Борисом. Таким образом Щ. несомненно может жить несколько сотен лет. Самцы легче и тоньше самок; быстрота роста сильно изменяется в зависимости от условий питания. В среднем по Сабанееву годовалая Щ. у нас длиною 5 - 7 вершков, двухгодовалая 7 - 9. Область распространения Щ. обнимает всю Европу, кроме Пиренейского полуострова, часть Сибири и Туркестана. Щ. держится предпочтительно в водах с тихим течением, особенно в реках и проточных озерах, которых берега поросли травою и камышом. В общем Щ. не разборчивы и живет даже в солоноватых озерах. Самые крупные держатся на глубине, мелкие и средние предпочитают не глубокие травянистые места, где и подстерегают добычу. Щ. очень хищна и прожорлива и схватывает даже очень крупную добычу до утят и даже взрослых уток; главную пищу составляет рыба, но Щ. поедают даже водяных млекопитающих и птиц, лягушек и головастиков, иногда также червей, раков. Нередко Щ. глотают и крупных рыб того же вида. В течение части зимы Щ. не едят вовсе. Нерест в средней России происходит в марте, реже в начале или середине апреля, как на севере; в озерах нерест происходит позднее. В южной России Щ. нерестится уже в феврале. Раньше всего мечут икру молодые (трехлетние), позднее всего самые крупные. Нерестится Щ. небольшими стаями, а обыкновенно по три-четыре особи, из которых одна самка. Нередко между самцами происходят сильные драки. Икра мелкая, зеленовато-желтая, выметывается чаще всего на траву. По Сабанееву восьмифунтовая самка содержала 148 000 икринок; число икринок у старых больших самок гораздо больше. Развитие идет быстро и при температуре +8 - 10° Ц. молодь выходит недели в полторы, даже скорее; в первое время молодые Щ. кормятся беспозвоночными и лишь с июля начинают ловить молодь других рыб. Щ. истребляет громадное количество рыбы, но сама является важным объектом лова; кроме того, истребляя значительное количество мелких, а также слабых и больных рыб, Щ. способствуют более успешному росту остальных особей, почему небольших щук нарочно селят напр., в карповых прудах. Н. Книпович.

Щупальца - название, применяемое к весьма разнообразным придаткам различных животных (tentacula), а равно и в придаткам приротовых частей членистоногих (palpi), но в отличие от первых их называют также щупики (главным образом у насекомых). Ш. весьма распространены у кишечнополостных (кроме губок) и являются в форме простых, булавовидных, перистых и вообще ветвистых придатков, сидящих или кругом рта (адоральный венчик) или ближе к противоположному концу особи (аборальный венчик), напр. на краю диска медузоидных форм, на базальной части полипоидных. Щ. являются то полыми, то плотными и в последнем случае содержат осевой ряд энтодермических клеток. Число их различно. У гребневиков - два и притом они втягиваются в особые влагалища; у медузоидных форм может быть 4 или кратное 4 число, у подипоидных 6 или кратное 6 или 8 или наконец число является неопределенным и увеличивается с возрастом (гидроиды). Щ. являются органом хватания, осязания и в то же время снабжены в изобилии стрекательными клетками и, следовательно, являются органами нападения и защиты. Околоротовой венчик Щ. свойственен многим червеобразным (Vermidea), при чем Щ. могут сидеть на особых выступах или даже придатках (руках). Они сидят около рта, покрыты обыкновенно мерцательным эпителием и служат для того, чтобы подгонять добычу ко рту. Свойственны они или сидячим формам или ведущим неподвижный образ жизни, напр. зарывающимся в ил. У многощетинковых червей (Polychaeta) - встречаются Щ. на голове (парные и непарные). Щ. или щупики членистоногих могут сидеть на жвалах (paipus mandibularis ракообразных), на первой и второй паре максилл (paipus maxillaris), а так как 2 пара максилл образует у насекомых нижнюю губу, то они получают название губных (р. labialis). Щ. являются членистым придатком, играющим главным образом осязательную роль. В. Ш.

Эбеновое дерево (Diospyros Decalh.) - родовое название растений из сем. Ebenaсеае. Это - деревья или кустарники, большей частью с попеременными, редко почти с супротивными листьями и с пазушными соцветиями, иногда низведенными до одного цветка. Цветки двудомные, реже полигамные. Чашечка мягковолосистая, разрастающаяся после цветения, о 4 - 5 (3 - 7) лопастях. Венчик тарельчатый, трубчато-колокольчатый или кружковидный, снаружи более или менее шелковистоволосистый, о 4 - 5 - (3 - 7) лопастях. В мужском цветке 4 или много тычинок (чаще 16), с свободными или сросшимися нитями. В женском цветке 4 - 8 стаминодиев; пестик с конической или шарообразной завязью о 8 - 6 - 4 - 16 гнездах; плод - шарообразная или яйцевидная ягода. Всех видов рода насчитывается до 180, дико растущих в тропических и подтропических странах. Древесина многих видов, под именем Э. дерева идет на столярные изделия в торговле различают следующие сорта Э. дерева. I. Черное. Э. дерево; 1) из Lagos, Gabun, Olb-Calabar (из Камеруна) - доставляет D. Dendo; 2) занзибарское Э. дерево - древесина D. mespiliformis, растущего в тропической Африке; 3) мадагаскарское Э. дерево - древесина D. haplostylis и D. microrhonchus; 4) Э. дерево мауриция - D. tesselaria; 5) индийское Э. дерево, из Бомбея, Цейлона, Сиама - D. Рurpu, D. melanoxylon, D. silvatica, D. Ebenum, D. montana, D. ramiflora, D. Ebenaster, D. peregrina; 6) манильское Э. дерево - D. Ebenaster и D. philippensis; 7) Э. дерево - Acapulco и Cuernavaca - D. Ebenaster. II. Белое Э. дерево древесина D. melanida и D. chrysophyllos, растущих на Маскаренских о-вах; - D. Malacapai,

– на Филиппинских о-вах (отчасти), III. Жилистое Э. дерево, иначе коромандельское или каламандерское Э. дерево - древесина D. hirsuta; часто смешиваемый с этим сортом - камагукское и филиппинское Э. дерево D. multiflora IV. Красное Э. дерево - древесина D. rubra, растущего на о-ве Мавриции. V. Зеленое Э. дешево - древесина D. chloroxylon, растущего в Передней Индии. Кроме того, под именем зеленого или коричневого Э. дерева в торговле встречается древесина Pecoma leucoxylon, растения из сем. Bignoniaceae, растущего в Вестиндии. Это высокое дерево, с пальчатыми листьями и розовыми или белыми цветками, собранными в кисти. С. Р.