Энциклопедия чудес, загадок и тайн
Шрифт:
Вся наша история началась онажды вечером 1921 года в Минералогическом музее, где Кулик по приглашению В.И.Вернадского работал с 1913, и куда случайно (как это всегда бывает в таинственных историях) заглянул редактор журнала «Мироведение» Д.О.Святский. Именно он дал интереса ради почитать листок отрывного календаря от 2 июня 1910 года, в котором описывалось падение метеорита вблизи разъезда Филимоново, что в 11 верстах от Канска.
Уговаривать Кулика не пришлось, вскоре он добивается приема у наркома просвещения Луначарского, получает первые субсидии на свои поездки и уже в начале сентября 1921 отправляется
Стало ясно, что "Филимоновский метеорит" во первых нельзя назвать Филимоновским, во вторых это не простой метеорит, а нечто циклопическое, падение чего наблюдалось на огромной территории Сибири. Первая экспедиция вернулась в Москву, так и не выяснив истинного места падения… Пройдет еще 6 лет поисков и сомнений, и только 13 апреля 1927 через пять дней после выхода из Ванавары, экспедиция Кулика попадет в долину реки Макикты, где исследователи впервые увидят огромные площади заваленные лежачими стволами деревьев.
Увиденная картина потрясала… Сами по себе куликовские приключения достойны отдельного авантюрно-приключенческого романа. Судьба не раз улыбалась, а затем предавала этого увлеченного человека. Образ бородатого "ученного мужика" с наганом надолго вошел в память старожилов сибирских поселков, где ему по мере необходимости приходилось "революционными методами" выбивать нужные экспедиции подводы, лодки, оленей, проводников, продовольствие, патроны и т. д. В научных диспутах наган он не выхватывал, но собственную точку зрения доказывал более чем горячо. Это в Москве.
А в тайге же попросту не допускал инакомыслия и любых самых робких попыток повезти исследования в другом направлении. Да и дисциплина в лагере была настолько сильной, что исследователи не имели права удаляться на полчаса от срубленных на метеоритной заимке изб даже для поиска осколков того-же метеорита. Знаменитый камень Янковского как раз и был найден в верховьях ручья Чургим не благодаря, а вопреки (в день, когда Кулик отсутствовал в лагере).
Удивительной фактуры валун удалось сфотографировать, по этой единственной фотографии до сих пор спорят метеоритчики. Спор, однако, безнадежный — первооткрыватель камня Константин Дмитриевич ЯНКОВСКИЙ был вскоре после этого открытия укушен гадюкой, долго провалялся в забытьи, несколько месяцев выздоравливал, а потом… сколько не бродил по тайге, найти явившийся ему однажды камень, лежащий на взгорке, уже не смог.
Не сумели его найти и десядки других охотников за удачей уже позже, многие даже сомневались, что камень существовал в реальности. Кулик же основное внимание в своих поисках метеоритных осколков обратил на круглые заболоченные воронки. Воронки или болота? Пока в Москве бурно спорили, пока болотоведы доказывали естественное просхождение круглых ям, сам Леонид Алексеевич решил действовать. Очень много человеко-дней
За несколько месяцев каждодневных усилий прокопали-продолбили в вечной мерзлоте канал, спустили воду… На дне идеально круглого болота обнаружился пень, неповрежденные корни которого уходили глубоко в землю.
Если бы кратер произошел от мощного взрыва, удара метеорита, то ничего подобного не сохранилось бы. Значит, это был не метеорит, или делает вывод Кулик — метеорит упал не здесь! Копать надо на Южном болоте, эпицентр там! (Справедливости ради надо заметить, что с воронкой не все так просто — другой исследователь, болотовед Шумилова установила, что торфяные пласты все-таки были повреждены… примерно в 1908 году!)
Терпение у тех, кто хотел бы по-быстрее увидеть реальную отдачу от экспедиции, переодически кончается. С той же переодичностью у экспедиции кончаются и деньги. В какой-то момент Кулику становится понятным, что очередное бесславное возвращение из сибирской командировки может стать для него последним, и он идет на хитрость он пытается в тайге с явным намерением зазимовать, а с подачи его помощников, в первую очередь Виктора Александровича СЫТИНА, в прессе поднимается широкая волна — надо немедленно организовывать спасательную экспедицию — спасать беспомощного и голодающего ученого.
В сибирских газетах сквозит недоумение — сибирякам непонятно, как можно терпеть бедствие, если человек имеет небольшой (но достаточный для бывалого таежника) запас продуктов, зачем нужно искать «робинзона», если "каждая собака в Ванаваре" знает месторасположение изб Кулика, откуда, кстати, Кулик и сам мог бы дойти за 3–4 дня до поселка. "Кажется, что Кулика спасают, чтобы он не утонул на сухом месте!" ["Ачинский крестьянин" 28.10.1928]. Но такие настроения только в Сибири, в центральных же газетах волнение за судьбу смелого ученого не уступает переживаниям во время спасения челюскинцев. Возражения научных оппонентов Кулика стали просто неуместными в ситуации, когда вопрос стоял о "жизни и смерти".
Разумеется, вскоре в авральном порядке к избам направился спасательный караван, и «спасенный» ученый продолжил изыскания вместе со своими «спасателями». Кулик был уверен, что все расходы от поиска метеорита с лихвой окупятся.
Страна в 1939 году готовилась к войне, а Кулик становился все более уверенным, что упавший в Южное болото метеорит состоял целиком из стратегического металла никеля. Запасы никеля в огромном метеорите таковы, что СССР будет обеспечен никелем с запасом. Академик Александр Евгеньевич ФЕРСМАН даже предложил спустить всю воду из Южного болота, чтобы легче было добывать металл…
Кулик вновь и вновь уходит на поиски драгоценного метеорита, последний раз он прибыл в эпицентр 6 августа 1939 года. А 18 сентября он в последний раз закрыл за собой дверь на заимке, которую отныне и навсегда будут звать его именем. Поездка на следующий год "не прошла по сметам" и ее перенесли на август 1941 года. В блокнот, куда Кулик заносил все свои планы на будущие исследовательские сезоны, он написал — "в 1941 необходимо уточнить местонахождение стратегического метеорита".