Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 2. Архитектура, изобразительное и декоративно-прикладное искусство XVII-XX веков
Шрифт:
Стиль Реставрации и бидермейер унаследовали от ампира и панорамные обои, и пейзажи на предметах. Однако в целом иллюзорный мир был разрушен: теперь мебель и зеркала размещали так, чтобы в комнатах было уютно, а не добивались художественного эффекта. Постепенно комнаты заполнились мягкими диванами и пуфами, были разгорожены мебелью и ширмами. Благодаря множеству безделушек они всё больше походили на тесную шкатулку.
Мебель
У буржуазии, победившей во Французской революции, был свой образ жизни. В парадных помещениях появилась мебель, ранее уместная только в кладовых или в комнатах людей среднего достатка, — шкафы, обеденные столы. Очень мало осталось вещей узкого, специального назначения. Популярными стали круглые столы-геридоны (одноногие или трёхногие), маленькие столики с ящиками и широкие кресла на одно или несколько мест. Исчезла распространённая в XVIII в. мебель, состоявшая из многих частей, которые можно было сочетать или использовать по отдельности.
Мебель ампира была далеко не такой удобной, как в XVIII в.: комфортом сознательно жертвовали ради величественных
89
Сфинкс — мифическое существо с телом льва и головой человека или другого животного.
При этом тяжеловесный ампир сохранил одно из самых удачных и практичных изобретений XVIII в. — раздвижную мебель. Таковы складные походные кровати Наполеона и его дорожное бюро. Это бюро, очень небольшое в сложенном виде, могло разворачиваться. Благодаря множеству выдвижных ящичков оно было поразительно вместительным и удобным. Даже в тряской походной повозке император работал за ним почти с таким же комфортом, как в кабинете.
Символом стиля ампир стало так называемое красное дерево — красивая экзотическая древесина, которой покрывали все предметы мебели-люкс (высшего класса). Даже когда мастера работали с местной древесиной, они старались использовать не ствол, а корень с более прихотливым, чётким рисунком волокон, напоминающим красное дерево.
Лучшую мебель в стиле ампир изготовляли во Франции по эскизам, разработанным архитекторами-декораторами Шарлем Персье и Пьером Фонтеном. Признанными королями мебельного искусства были мастера-краснодеревщики Жорж Жакоб (1739–1814) и его сын Франсуа Оноре Жорж Жакоб Демальте (1770–1841).
В других странах Европы мебельщики подражали французским образцам. Наиболее удачные изделия были выполнены в Италии, поддерживавшей тесные связи с империей Наполеона и ввозившей оттуда много мебели. В Германии ампирным нововведениям упорно сопротивлялись приверженцы традиций барокко. Великолепную, оригинальную по стилю мебель создавали в России. Наряду с красным деревом русские мастера применяли местный материал — карельскую берёзу.
В 50-х гг. XVIII в. фаворитка французского короля Людовика XV маркиза де Помпадур обставила свою загородную резиденцию шестью комодами и секретером из необычной, только что появившейся тогда в Европе древесины. Она была крепкой, с чёткими красивыми разводами и цветом напоминала старое вино. Этот материал и в наши дни, как и в XIX в., применяется для изготовления европейской мебели высшего качества. Во Франции его назвали «акажу» (acajou), в Англии — «мэхогани» (mahogany), а в России — красное дерево.
Новинка быстро вытеснила из мебельного производства известные ранее экзотические сорта древесины. В 70-х гг. изделие вырезали из цельного куска красного дерева, а также фанеровали. Для этого брали основу, сделанную из дешёвых сортов дерева, и покрывали её тонким слоем ценного красного дерева. Лучшими мастерами-краснодеревщиками стали французские мебельщики. В эпоху ампира «акажу» уже буквально царило в интерьере.
Драгоценное сырьё привозили в Европу из Индии и Латинской Америки, причём лучшие сорта добывали в английских колониях.
Но в 1806 г. Наполеон запретил ввозить любые товары из враждебной Англии во Францию и в подвластную ему Европу. Впрочем, он пострадал от этого первым. Для возводившихся резиденций императора требовалось много модной мебели. Наполеон попытался заменить «мэхогани» местными породами древесины или другими видами красного дерева. Но превосходство английского сырья было очевидно, поэтому, чтобы соблюсти престиж, для императора Франции его переправляли через таможни контрабандой.
Уже в те времена различали множество видов красного дерева в зависимости от места добычи, оттенка цвета и переплетения волокон на поверхности распила: тигровое, с мушками, мраморное, волокнистое, атласное… Самым эффектным был рисунок волокон пламенеющего красного дерева: он напоминал языки огня или низко стелющееся пламя.
Однако красота изделий из благородного материала лишь наполовину зависела от фантазии природы. Заготовку для мебели можно распилить разными способами: вдоль, поперёк, под любым углом, и каждый раз рисунок на срезе получится иной. Чтобы он был выразительным и красиво вписывался в очертания мебели, от краснодеревщика требовалось особое мастерство. Приходилось угадывать, глядя на поверхность деревянного чурбана, как сплетаются волокна внутри него. Ошибка в расчёте могла испортить дорогостоящее сырьё.
В старину возникли два направления мебельного искусства. Мастера, представлявшие их, назывались по-разному: эбенисты и менюизье.
Менюизье (франц. menuisier — «столяр») появились в Средние века и долгое время входили в одну гильдию (профессиональное объединение) с плотниками. В XV в., с усовершенствованием рубанка, они выделились в самостоятельную корпорацию. Менюизье устанавливали строительные подмостки (леса), отделывали оконные рамы и деревянные детали интерьера. Когда требовалось, изготовляли простую тяжёлую мебель — шкафы, кровати, сундуки. Свои изделия они не красили и не золотили, оставляя открытым природный рисунок дерева.
Истоки мастерства эбенистов — в декоративно-прикладном искусстве. Издавна из Индии привозили драгоценные шкатулки, украшенные ценным эбеновым (чёрным) деревом, перламутром и слоновой костью. В XVI в. европейские мастера начали оформлять подобным образом столы и секретеры, которые походили на изящные сувениры. Основные достоинства этой мебели заключались не в конструкции и формах, а в сложной и дорогой декоративной отделке. В последующие столетия эбен потеснили другие изысканные материалы, в частности красное дерево. Однако эбенисты сохранили своё название.
На протяжении трёх веков утончённые произведения эбенистов украшали парадные интерьеры, а мебель менюизье не покидала кладовых и кухонь. На рубеже XVIII–XIX столетий в изделиях эбенистов появились тяжёлые формы, простая отделка. Но отказаться от красивых экзотических сортов древесины мастера не хотели. Они оклеивали сплошным тонким листом красного дерева мебель из местного материала. Создавалось впечатление, будто эбенист выполнил своё изделие из целого куска, как менюизье. Так сблизились эти столь разные виды мебельного искусства.
В середине XIX в. возрождались старинные формы «столярной» мебели, а аристократическое причудливое мастерство эбенистов угасало. Но в начале XX в. оно пережило яркий, хотя и недолгий взлёт в искусстве модерна.
Французское мебельное искусство в период Реставрации во многом находилось под влиянием предшествовавшего ампира. Мастера по-прежнему отделывали парадную мебель красным деревом, но в то же время широко использовали ясень, вишню, берёзу, грушу, клён. Недаром период Реставрации называли «эпохой светлого дерева».
Мебель стиля бидермейер сильно отличалась от ампирной. В её оформлении преобладали английские традиции XVIII в.: изящные округлые очертания, простота и лёгкость, светлые породы древесины. Самым популярным был секретер с выдвижными ящичками, украшенный живописью и цветной фанеровкой (разноцветными кусочками дерева геометрической формы). Появились гарнитуры из широких диванов и соф, дополненные стульями и столами. Для обивки сидений и спинок кресел вместо принятого в эпоху ампира шёлка применяли более простые ткани в полоску или в мелкий цветочек.
Традиция устраивать парадные спальни с роскошными кроватями восходит к царствованию французского короля Людовика XIV. Пробуждение и отход ко сну Короля-Солнца сопровождались пышными церемониями, а королевская спальня превратилась из места отдыха в торжественный зад.
В эпоху ампира уже не было парадных спален, однако даже самые скромные и уютные кровати в то время были величественны и строги. На высоком постаменте из красного дерева возвышалось ложе, увенчанное пышным балдахином. Оно стояло вдоль стены (а не перпендикулярно к ней, как в XVII–XVIII вв.) и не имело обычных ножек, а опиралось на кубы или сплющенные шары. На стене за кроватью часто помещалось зеркало. Ложе «охраняли» грифоны (мифические существа с телом льва, орлиными крыльями и головой орла или льва), сфинксы или львы, вырезанные по углам.
Кровать в стиле ампир была своего рода роскошным пьедесталом, возвышавшим человека над остальным миром, что наилучшим образом соответствовало духу наполеоновской эпохи.
Около 1830 г. немецкий мастер Михель Тонет (1796–1871) открыл новый метод производства мебели: он научился формовать многослойную фанеру и гнуть длинные деревянные брусья в водяном пару или кипятке. Просто и безыскусно изготовленная, элегантная мебель стала уже типичным массовым промышленным изделием.
Декоративная бронза
Как и красное дерево, декоративные изделия из бронзы, часто покрытые позолотой или патиной, — часы, подсвечники, настольные украшения, детали для посуды и мебели — стали символом ампира.
Выдающимся мастером декоративной бронзы был Пьер Филипп Томир (1751–1843). Он родился в Париже в семье чеканщика. Пройдя обучение у скульптора Жана Антуана Гудона и бронзовщика Пьера Гутьера (1732–1813), не имевшего себе равных в этом деле, Томир открыл собственную мастерскую. Позднее он занял должность главного бронзовщика на королевской фарфоровой мануфактуре в Севре, а во время правления Наполеона выполнял крупные заказы императорского двора. Многие его изделия вывозились за границу.
Произведения Томира отличают простота и чёткость форм, тончайшая проработка деталей, гармоничное сочетание полированных и матовых участков позолоты. Он лучше всех умел подражать патине чёрного и зелёного цвета. Его часы, украшенные античными фигурами, вазы изысканной формы, напоминающие древнегреческие сосуды, колыбель для сына Наполеона — подлинные шедевры. Многие пытались копировать эти изделия, но никто не достиг совершенства оригинала.