Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
последнему. Так как, следовательно, иное, во что нечто переходит, есть
то же самое, что переходящее, — оба имеют одно и то же определение,
именно определяются как то, что есть некое иное, — то в своем
переходе в иное нечто лишь сливается с самим собою, и это соотношение
с самим собою в переходе и в другом есть истинная бесконечность. Или,
рассматривая это с отрицательной стороны, изменяется именно
другое, оно становится другим другого.
восстановлено как отрицание отрицания и есть для–себя–бытие.
Примечание. Дуализм, делающий непреодолимой
противоположность между конечным и бесконечным, не соображает того простого
обстоятельства, что таким образом бесконечное сразу же оказывается
лишь одним из этих двух, что его, следовательно, превращают в лишь
особенное, причем конечное есть другое особенное. Такое бесконечное,
которое есть лишь особенное, которое стоит на–ряду с конечным, имеет,
следовательно, в последнем свой предел и границу, есть не то, чем оно
должно быть, не есть бесконечное, а лишь конечное. В таком соотноше-
УЧЕНИЕ 0 БЫТИИ
163
нии, в котором конечное ставится здесь, а бесконечное — там, в котором
первое ставится по сю сторону, а второе — по ту сторону, конечному
приписывается одинаковое достоинство независимости и
самостоятельности существования, как и бесконечному; бытие конечного с этой
точки зрения превращается в абсолютное бытие: в таком дуализме
оно стоит прочно само по себе. Если бы бесконечное соприкоснулось,
так сказать, с этим конечным, то оно было бы уничтожено, но
бесконечное, согласно этому взгляду, не может с ним соприкасаться, между
ними существует бездна, непроходимая пропасть; бесконечное
сохраняется в одном месте, а конечное — в другом. Утверждение о
непоколебимом пребывании конечного вдали от бесконечного считает себя
выше всякой метафизики, а на самом деле всецело стоит на почве
наиобыкновеннейшей рассудочной метафизики. Здесь происходит то же
самое, что мы находим в бесконечном прогрессе: то соглашаются, что
конечное не обладает бытием ? себе и для себя, что оно не обладает
самостоятельной действительностью, абсолютным бытием, что оно
представляет собою лишь нечто преходящее; то сейчас же забывают это
и представляют себе конечное чем–то самостоятельно пребывающим,
чем–то лишь противостоящим бесконечному, всецело отделенным от
него и не подвластным уничтожению. Мышление полагает, что оно
таким образом поднимается к бесконечному, а на самом деле оно
испытывает как раз
бесконечному, которое есть только конечное, и, полагая, что покинуло
конечное, оно скорее его сохраняет, превращает его в абсолютное.
После этого разъяснения несостоятельности проводимой
рассудком противоположности между конечным и бесконечным (можно
было бы с пользой сравнить с этим разъяснением платоновский
диалог «Филэб») легко может притти на ум выразиться и здесь так, что,
следовательно, конечное и бесконечное едины, что истина, подлинная
бесконечность, должна быть определена и высказана как единство
бесконечного и конечного. Такое выражение в известной мере правильно,
но оно в такой же мере неточно и неправильно, и к этому выражению
применимо то, что мы заметили выше относительно единства бытия и
ничто. Это выражение даже навлекает на себя справедливый упрек в
оконечивании бесконечности, в выдвигании некоего конечного
бесконечного. Ибо это выражение дает повод думать, что конечное здесь
оставлено нетронутым в нем не высказывается ясна и определенно, что
конечное снято в бесконечности. А если бы было принято в соображение,
что конечное, положенное единым с бесконечным, во всяком случае не
И*
164
может оставаться тем, чем оно было вне этого единства и, по крайней
мере, несколько пострадало в своем определении (подобно тому, как
щелочная соль теряет некоторые свои свойства, соединяясь е
кислотой), то это выражение давало бы повод думать, что такая же судьба
постигает и бесконечное, что оно, как отрицательное, с своей стороны,
также притупляется о конечное. А это и происходит на самом деле с
абстрактным, односторонним бесконечным рассудка. Но подлинное
бесконечное не находится в положении односторонней кислоты,
а сохраняет себя. Отрицание отрицания не представляет собою
нейтрализации; бесконечное есть положительное и лишь конечное есть
снятое.
В для–себя–бытии выступает определение идеальности. Наличное
бытие, взятое ближайшим образом лишь со стороны его бытия или его
утверждения, обладает реальностью (§ 91), и, следовательно,
конечность также ближайшим образом выступает в определении
реальности. Но истину конечного составляет, наоборот, его идеальность.
И точно так же бесконечное рассудка, которое ставится им рядом с
конечным, само есть одно из двух конечных, не истинно, есть нечто