Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла
Шрифт:
В ту же эпоху, но вдали от греко-римского мира, распространилась концепция инь-ян, воплощавшая сходную идею. Принято считать, что это символ двух противоположных начал, но инь (олицетворение женского начала, тьмы, застоя) и ян (олицетворение мужского начала, света, движения) беспрестанно меняются и перетекают одно в другое. Точки на двух половинах символа отражают эту динамику.
Идея подобной динамической связи между противоположными, противоречивыми частями нашего разума встретится нам и в современной психологии. Но не будем торопиться: всякий, кто хочет пройти путь между мифологией и наукой, никак
Доктор Джекил…
Если мы с вами похожи, то когда-то в молодости, прочитав «Доктора Джекила и мистера Хайда», видели эту историю как классическую борьбу добра со злом.
Оказывается, мы судили слишком поверхностно. Если вы помните, главный герой Джекил – преуспевающий доктор, его уважали в обществе. Он целиком и полностью отвечает всем требованиям, предъявляемым к образцовому английскому джентльмену Викторианской эпохи [22] . Но за следование жестким нормам приходится расплачиваться: по мере того как он подавляет свою внутреннюю тьму, она растет.
22
Королева Виктория занимала трон 64 года (1837–1901), и при ее правлении Англия превратилась в крупнейшую империю за всю историю человечества. Промышленная революция шла полным ходом, население удвоилось. Помимо грандиозных перемен, коснувшихся в первую очередь высших классов, ужесточилась и общественная мораль, возросла важность этикета. Образ «английской холодности», видимо, тоже родом из этой эпохи. См.: Harold J. Perkin, The Origins of Modern English Society 1780–1880 (Toronto: Routledge & Kegan Paul; University of Toronto Press, 1969).
Терзаемый противоречиями между своими порывами и общественной моралью, протагонист – типичный ученый XIX века! – находит выход: он изобретает эликсир (то есть препарат, он же все-таки доктор). Этот препарат, пусть и ненадолго, разделяет переплетенные части доктора, высвобождая безобразное, эгоистичное, дикое альтер эго: мистера Хайда.
(Стивенсон описывает Хайда почти как животное, но не забывает добавлять «мистер»: как-никак британское воспитание.)
В отличие от похожих историй, это чудовище появилось не случайно, когда что-то пошло не так. Напротив, все пошло слишком так – как доктор и запланировал. Теперь он мог вести две разные жизни в двух разных телах без страха потерять социальный статус, который так ценил: ночами давать волю инстинктам на темных улицах, пропахших кровью и конским навозом (Аид), а поутру просыпаться джентльменом в своей чистенькой резиденции (Олимп).
Одна из самых известных фраз романа – слова Джекила: «Человек на самом деле не един, но двоичен» [23] . Но даже когда говорит о Хайде, он употребляет местоимение «я». Где кончается и где начинается его «я», непонятно. Возможно, именно Джекил – маска, а истинная суть доктора – то уродливое чудовище. Его кое-как сдерживали жесткие общественные нормы и приличное воспитание с пеленок, но стоило ослабить узду, как оно вырывается наружу и начинает буйствовать.
<23
Пер. И. Гуровой.
Рекламный фотоснимок для театральной постановки пьесы «Доктор Джекил и мистер Хайд», сделанный методом двойной экспозиции (Нью-Йорк, 1887 год)
И действительно – через некоторое время Хайд начинает появляться даже без препарата и надолго оставаться у руля. Подобно плющу, который оплетает руины храма, оставшегося от погибшей цивилизации, он медленно овладевает разумом и телом доктора. Преграда между Аидом и Олимпом пала, да здравствует революция порождений праха.
В один из редких моментов просветления Джекил, видя, к чему все идет, предполагает, что вскоре окончательно потеряет власть над своим разумом. Он наконец-то набирается мужества, чтобы взглянуть в глаза своей
…и мистер Фрейд
Будь этот роман опубликован анонимно, я знаю, каким было бы самое популярное предположение о личности автора: Зигмунд Фрейд. Поскольку Фрейд, выдвинув множество теорий о человеческом разуме, проверил научными методами лишь малую толику, а значительная часть его клинических работ полна преувеличений и даже выдумок {7} . Однако он внес два важнейших вклада в науку, которые пригодятся нам в путешествии к самопознанию. Первый – он, продолжая дуализм Стивенсона, разделил человеческий разум на сознание и бессознательное [24] . Угадайте, какая часть проявилась как мистер Хайд?
7
Frederick C. Crews, Freud: The Making of an Illusion (New York: Metropolitan Books / Henry Holt and Company, 2017).
24
Это разделение также известно как «топографическая теория», или «топографический подход» (см.: Фрейд З. Толкование сновидений. – М.: Азбука, 2023).
? Сознание: мысли, которые мы воспринимаем и осознаём.
? Бессознательное: вытесненные воспоминания, глубинные страхи, эгоистичные порывы.
Фрейд не был первооткрывателем бессознательного. Еще когда он щеголял в коротких штанишках, это понятие уже фигурировало в трудах многих философов, от Гегеля до Шопенгауэра, и прочно вошло в лексикон психологов. Бессознательное не было затерянным материком, дожидавшимся, когда его наконец «откроют». Если уж на то пошло, любая культура отдает должное необычным психическим явлениям, таким как сны, интуиция, откровения, вдохновение. Однако господствующие представления помещали их вне разума и природы:
«– Откуда берутся всплески творчества?
– От богов или от муз, как было у Орфея.
– А гнев, похоть, ревность, гордость, обжорство, жадность, лень?
– Семь грехов? От дьявола, конечно.
– Голоса из потустороннего мира, истерия, психотравма, шок?
– В него вселился бес.
– А как насчет величайшей из тайн – сновидений?
– Это путешествия в загробный мир и в будущее».
Фрейда делает уникальным не то, что он «открыл» бессознательное, а то, что он изъял все эти объяснения из области сверхъестественного и заточил их в огромный чулан внутри разума. А богатым его сделало то, что ключи от чулана он положил к себе в карман. Нет, господа, в бессознательное нельзя войти, беззаботно насвистывая и глазея по сторонам. За ним можно только наблюдать сквозь замочную скважину – для этого-то и нужны психоаналитики, толкующие знаки, которые выходят на поверхность через такие каналы, как сны, свободные ассоциации и оговорки («оговорочки по Фрейду»). Если благодаря этим «посредникам» мы сможем встретиться со своим бессознательным, то сможем и умерить внутренние противоречия, и справиться с некоторыми поведенческими расстройствами.
Предложение Фрейда встретило огромный спрос. Особенно популярной и в массах, и среди психологов стала идея, что сны на самом деле проявление вытесненных желаний или детских травм. Конечно, молодые психологи жаждали работать в новомодных частных клиниках, а не в сумасшедших домах, как их учителя. Основной доход Фрейду приносило толкование снов клиентов, по большей части состоятельных дам, которым он ставил и ставил новые диагнозы [25] .
25
Самой известной его клиенткой была принцесса Мари Бонапарт, младшая внучка брата Наполеона. Она и сама стала психоаналитиком. Когда нацисты захватили Австрию, она помогла Фрейду (который был евреем) бежать с семьей в Лондон. Увы, четырем сестрам Фрейда повезло меньше.