Энциклопедия мифов. К-Я
Шрифт:
Словно бы насмехаясь над этим моим умозаключением, на балкон опускается причудливая летучая тварь. Перепончатые крылья, рыбье тело блестит перламутровой чешуей, волчья голова на тонкой гусиной шее, толстые, когтистые кошачьи лапы. Хорошо хоть этот кошмар размером немногим больше синицы, а то я, пожалуй, мог бы покрыть себя вечным позором, оглушив соседей диким, утробным воем. А так ничего. Сижу, молчу, с брезгливым любопытством разглядываю очаровательного посланца небес. Тварь ласково, по-голубиному, воркует, словно бы желая заверить меня в бесконечной личной симпатии, но острые когти нервно елозят по древесине, оставляют глубокие
Понимаю вдруг, что время мое вышло. Пора отсюда выметаться. Не только из Вениного дома, вообще из Москвы. Мое присутствие уже не идет на пользу этому городу. Да и мне здесь больше нечего делать. Смотреть сны, играться с фотоаппаратом, открывать и закрывать двери, да назначать свидания прекрасным призракам можно и в пути. Благо путь мне, вероятно, предстоит долгий. Конечная станция известна, но вот траектория движения нуждается в дополнительных уточнениях. Что ж, буду кружить по дорогам, сам себе леший, сам себе блуждающий огонек. Небось найду подходящую трясину на свою голову, и не одну!
Глава 124
Хувеане
... съев его ужин, Хувеане объясняет исчезновение еды "магией".
От такого поворота мыслей чувствую облегчение, граничащее с истерическим восторгом. Выходит, решение правильное. Уматываю. Вот только с визой как быть? В городке Шёнефинг мне нужно побывать наяву, а значит, придется приводить в порядок документы. Это хреново: я, кажется, не представляю даже, с какого конца за это дело браться. Или представляю?
Ну, разве что...
Звоню наобум Вениной секретарше Лидочке. Говорю строго: дескать, Вениамин Борисович велел мне обратиться к ней по поводу срочного оформления немецкой визы. У нас с ним там, на берегах Рейна совместный бизнес-интерес, а потому мне следует немедленно, не теряя ни дня, отправляться на переговоры. Вру, конечно, беззастенчиво - а что делать? С другой стороны, не откусит же она мне голову, по телефону-то?
Да, - говорит Лидочка. Конечно, она в курсе. Вениамин Борисович звонил, предупреждал. Она готова приехать за моим паспортом хоть сейчас. Все будет хорошо.
Магический способ бытия нравится мне все больше. Одно дело - по изнанке реальности шастать, или чужую концентрированную экзистенцию при помощи обыкновенного фотоаппарата из ближних и дальних извлекать. И совсем другое - обнаруживать, что мелкие бытовые сложности, изматывающие нашего брата, прямоходящего, мыслящего примата до полной потери шестых чувств, улаживаются совершенно самостоятельно, лишь руку протяни. Волосы дыбом!
Глава 125
Хэ-хэ
... с распущенными волосами, блаженным взглядом...
Лидочка и на сей раз не отказывается от чашки кофе. Помогаю гостье устроиться в кресле, сам прикидываю: не сходить ли в спальню за фотоаппаратом. Разглядываю ее с особым, осторожным и жадным любопытством.
Оно и понятно: не подружку ведь на ночь выбираю, не спутницу жизни даже, а шкуру, в которой мне предстоит побывать - если решусь, конечно. Упустить возможность
Словом, стрёмно мне. Странные, однако, отношения складываются у меня в последнее время с представителями рода человеческого...
Гостья грациозно поправляет рыжие локоны, улыбается мне - не кокетливо, а задушевно, по-свойски. Словно бы мы уже много лет знакомы, видимся изредка и все больше по делу, но к неизменному обоюдному удовольствию. А я каким-то образом понимаю вдруг, что гендерного интереса у нее ко мне не было, и нет. Нормальная человеческая симпатия, пожалуй, имеет место. Ну и любопытство, конечно: что это за дружок такой завелся у обожаемого шефа? В общем, дурак я был в прошлый раз, когда решил, будто барышня на свидание напрашивается. Спутать природную доброжелательность с робким бытовым блядством - дубина безмозглая! Позорище.
Словно бы желая замолить давнишний грех, исправить ошибку, которой, в сущности, не совершал, ношусь с Лидочкой как с любимой племянницей. Обшариваю кухню в поисках сластей, мечу на стол коробки с остатками конфет, загружаю в Венин сидюк "Сокровище" Cocteau Twins. Адская машинка издает прелестные звуки. Лидочка, кажется, довольна: жмурится, как сытый котенок, пробует кофе, осторожно разворачивает конфетку.
– Спасибо, - говорит.
– Денек у меня сегодня начался - не приведи господи. А у вас тут не то реанимация, не то служба спасения.
– А то! Коллеги Чип и Дэйл задержались на вызове. Просили кланяться...
– Ой, а вы тоже любите мультики?
– оживляется Лидочка.
– Ага. Причем не избирательно, а все подряд. Какие вижу, те и люблю. Хоть Диснеевские, хоть Ханну с Барбарой, хоть японцев, хоть нашу Студию "Пилот"...
– А "Ёжика в тумане"?
– она глядит на меня почти умоляюще.
– И "Сказку сказок" тоже.
– И про Винни Пуха?
– И про капитана Врунгеля.
– И Простоквашино?
– Вау! Но тогда уже и "Тайна третьей планеты". Про Алису...
– А помните, был такой сериал про казаков?
– Поди забудь... А "Пластилиновая ворона"?!
– Ой!
– Лидочка от избытка чувств прижимает ладошки к щекам.
– Такая прелесть! Но все-таки самые лучшие пластилиновые мультики делает англичанин Ник Парк. Я в отпуске, за границей видела один из фильмов про человечка Уоллеса и собаку Громмита, а там, если я не ошибаюсь, целый сериал... Попадется - обязательно посмотрите. А не попадется само, разыщите, не пожалеете!
С воодушевлением трясу головой. В настоящий момент я и правда верю, что важнейшим из дел отныне станет для меня охота за фильмами разрекламированного англичанина, благо фамилию "Парк" запомнить несложно...
Наконец, обменявшись названиями любимых мультиков, мы успокаиваемся. Беремся за остывающий кофе.
– Знаете, - вдруг улыбается Лидочка, - я только сейчас поняла, что очень давно не говорила на такую тему со взрослыми. Разве что, с племянниками, благо у меня их целых три штуки. Но старшему уже четырнадцать, и он понемногу начинает воротить от нас свой конопатый нос. Важничает. Ну как же: взрослый совсем... Но смотреть - пока смотрит.
– Да ну, конечно, все смотрят мультики... Или почти все. Просто взрослые обычно стесняются признаться, что это зрелище повергает их в младенческий восторг.