Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
«Ахиллесово сердце» (1966): «С Новым годом! Милому Володе Высоцкому. С любовью и восхищением его талантом. Андрей Вознесенский».
«Тень звука» (1970): «Милому Володе — с любовью. Андр. Вознесенский. Таганка — 70».
«Взгляд» (1972): «Милая Марина, с днем рождения! Володя и Марина — вы первейшие мои друзья, чудесные — дарю вам первый в мире экземпляр — Ваш Андрей».
«Выпустите птицу!» (1974): «Дорогому Володе в память о днях Антимиров. Андрей Вознесенский».
«Дубовый лист виолончельный» (1975): «Любимым Володе и Марине нежно — (героям моих стихов) — Андрей Вознесенский, 1975, Москва».
«Витражных дел мастер» (1976): «Любимому Володе — без слов — из сердца! — Андрей» [3216] .
Как пишет о Высоцком журналист Феликс Медведев, «его стихи не печатались, он очень переживал и с завистью перелистывал сборники поэтов, с которыми дружил. Среди них, конечно же, был Вознесенский» [3217] .
А в 1978 году стихи обоих поэтов появились в альманахе «Метрополь». По словам одного из создателей альманаха Виктора Ерофеева: «Бомба заключалась именно в смеси диссидентов и недиссидентов, Высоцкого и Вознесенского» [3218] 1
3216
Артисту
3217
Медведев Ф. Вознесенский. Я тебя никогда не забуду. М.: Алгоритм, 2013. С. 53.
3218
Ерофеев В. Страшный суд: Роман. Рассказы. Маленькие эссе. М.: Союз фотохудожников России, 1996. С. 494.
Однако Андрей Андреевич отдал в «Метрополь» уже опубликованные стихи, но… под другими названиями. Осторожность превыше всего! [3219] [3220] [3221] Однако и это не спасло его от суровых «проработок» в различных инстанциях: «Какой был год? 79-й? Да… Незадолго до этого Вася Аксенов подошел ко мне: “Мы делаем подпольный альманах. Совершенно безобидный. Надо, чтобы ты поучаствовал”. Я сразу согласился, дал туда свои стихи, а правильнее сказать — дал им свое имя. Сборник под названием “Метрополь” вызвал неожиданно великий гнев высоких начальников на Старой площади. Особенно недоволен был Зимянин. Да и не только он. Писатели на своих собраниях клеймили меня как изменника родины, требовали суровых кар. Исключить! Посадить! Почему власти так разозлились? Незадолго до этого я получил Госпремию и вроде бы по их правилам не должен был ввязываться в подобные истории. Ведь не все согласились участвовать в “Метрополе”, тот же Окуджава отказался, он был членом партии и счел это невозможным»1115.
3219
С другой стороны, находясь за границей, он свободно встречался с бывшими советскими диссидентами и другими «врагами СССР»: «И Окуджава, и Вознесенский встречались в Париже с очень многими “опасными” людьми — с Синявскими, с Галичем, а Вознесенский заходил даже в “Русскую мысль” к старику-буддисту Кириллу Дмитриевичу Померанцеву. Не заходил он только в редакцию “Континента”, да и то потому, что Максимов относился к нему далеко не лучшим образом» (Бетаки В. Снова Казанова // Мосты. Франкфурт. 2005. № 8. С. 248).
3220
Снегирев В. «Опасен полюс и необходим» // Новая газета. М., 2004. 3 июня. № 39.
3221
Кабаков А., Попов Е. Аксенов. М.: Астрель, 2012. С. 174.
Желая сохранить статус официального поэта, Вознесенский не захотел усугублять свой конфликт с властями.
Незадолго до разразившегося скандала Евгений Попов и Виктор Ерофеев были приняты в Союз писателей СССР, а потом, когда руководство СП получило в руки один экземпляр «Метрополя», то пригрозило исключить обоих писателей.
В ответ Василий Аксенов написал руководству СП открытое письмо, где заявил, что выйдет из Союза, если Попов и Ерофеев будут исключены. А когда он узнал, что их все же исключили, в тот же день подал заявление о своем выходе из СПП7 и назвал акцию властей «экономическими санкциями». Также в знак протеста из Союза писателей вышли Семен Липкин и Инна Лиснянская, которых власти за это практически лишили средств к существованию. Но, как сообщают «Вести из СССР»: «Поэт А. Вознесенский, тоже участник альманаха, отказался присоединиться к группе писателей, поставивших руководству СП такой ультиматум. Он совершил поездку в США с чтением стихов. В июне подборку его стихов напечатала “Литературная газета”» [3222] .
3222
Вести из СССР / Под ред. К. Любарского. Мюнхен. 1979. № 12. 30 июня.
По словам Аксенова, «ГБ с целью расколоть авторов альманаха активно запускала версию о том, что я нацелился на отъезд и раскрутил всю историю, подставив коллег, с единственной целью — скандально покинуть родину. Между тем лично я вовлек в мероприятие единственного человека — Владимира Высоцкого, который при своей фантастической популярности был весьма удручен отсутствием у него бумажных публикаций. Я пришел к нему на Малую Грузинскую, и весь стол в квартире он завалил рукописями — мы отобрали двадцать с лишним стихотворений. Это и была первая его публикация в книге, если не считать стихотворения в “Дне поэзии” в 1975 году» [3223] .
3223
Аксенов В.: «Силовик — это надутый резиновый человек» / Беседовал Андрей Гамалов // Огонек. М., 2004. 19 янв. № 3. С. 22. Ср. с другим вариантом воспоминаний: «Я рассказал Володе о наших планах. Он немедленно вытащил чемодан, весь набитый рукописями, и дал нам целый портфель своих текстов. В конце концов мы отобрали 25 стихотворений» (Аксенов В.: «Русский писатель — всегда одиночка» //ссылка удалена).
Иначе вспоминает об этом Евгений Попов: «Мне довелось тогда составлять и редактировать большую подборку стихов Высоцкого для “Метрополя”. Он принес на квартиру покойной мамы Аксенова, Евгении Гинзбург (возле станции метро “Аэропорт”), где я тогда временно проживал, несколько своих самиздатских книжек, отпечатанных на ксероксе. Кстати, на титульных листах этих книжек были такие уведомления: “Просим власти не преследовать Владимира Высоцкого, так как он не имеет к этим изданиям никакого отношения” [3224] . Я отобрал более двадцати стихотворений [3225] ^ — в основном это были тексты таких знаменитых песен, как “Охота на волков”, “Банька по-белому”, “Гололед”, “На Большом Каретном”.
3224
Ср. еще с одним вариантом воспоминаний Попова: «Замечательным человеком оказался Владимир Семенович. Ни звездности, ни наглости
3225
На эту же роль претендует Евгений Рейн: «…меня как давнего приятеля Аксенов попросил собирать и формировать поэтическую часть “Метрополя”, и все стихи туда подбирал я, за исключением Вознесенского. Ахмадулина же дала туда не поэзию, а прозу. А для Владимира Высоцкого это была вообще первая публикация его стихов» (Поэт, друг Иосифа Бродского, один из четырех «ахматовских сирот» Евгений Рейн: «С Бродским мы никогда не сорились, если не считать, что однажды подрались из-за женщины» / Беседовал Станислав Бондаренко // Бульвар Гордона. Киев. 2010. 25 мая. № 21).
Потом Высоцкий пришел править свои стихи — и обнаружил в подборке текст песни Кохановского “Бабье лето” (которую он, кстати, тоже пел на своих концертах, — поэтому она и попала в самиздатский сборник). Этот текст мы с ним, конечно, убрали. И вообще он очень серьезно отнесся к редактированию своих стихов. Долго правил тексты, выбирал лучшие варианты, уже ночью потом позвонил мне, извинился и сказал, что придумал правильный вариант одной строки, — и я записал. [3226]
3226
Более того, Высоцкий помогал склеивать листы альманаха: «Попов рассказывал, что листы клеили у него на квартире все, кто приходил, — работы там было выше крыши. То есть вот, буквально, зашел Высоцкий в гости и, пока сидел, сколько-то там и наклеил. Подборку Высоцкого, кстати, делал как раз Попов. Высоцкий ею очень гордился, потому что это была едва ли не первая его публикация…» (Коган Е. О культуре, внутренней и не только. Альманах «Метрополь» //. Разумеется, клеили листы не на квартире у Попова, а на квартире Евгении Семеновны Гинзбург, где, собственно, и составлялся альманах. Вот фрагмент из воспоминаний Е. Попова: «Листы эти клеили все, кто приходил в эту старую квартиру — вне зависимости от ранга. Я помню, что зашел Высоцкий, и первым делом — там был такой валик, клей — и “Давай-давай листочков десять поклеить, пожалуйста!”» (телепередача «Старая квартира. 1979 год». Ч. 1. ОРТ, 1998).
В тот же раз, помню, случился уникальный эпизод — когда Высоцкий был у меня, позвонил один известный поэт (уж не буду его называть, Бог ему судья) и сказал, что отказывается от участия в “Метрополе”, так как боится грозящих ему за это неприятностей. Я был огорчен, а Высоцкий спросил: “Что такое?” — “Да вот, один отказался…”. — “Ну и х… с ним!” — весело сказал Высоцкий, и мы вдвоем стали выдирать из уже готового экземпляра альманаха стихи этого поэта [3227] . <…> Между прочим, за все наши встречи я ни разу не видел его пьяным, и на общих застольях он пил в основном крепкий чай. Высоцкий очень тепло относился к собратьям по альманаху, сочинил даже песню про “метропольцев” и однажды исполнил ее у Беллы Ахмадулиной. Помню, там были слова: “Их было двадцать пять…”. Больше я эту песню никогда не слышал и не видел опубликованной» [3228] .
3227
Еще два варианта воспоминаний Е. Попова об этом эпизоде: «Я помню, Высоцкий пришел ко мне вычитывать верстку, и в это время позвонил один из несостоявшихся авторов, чтобы сказать — он принимать участие в альманахе отказывается, боится последствий. Я было огорчился, а Высоцкий говорит — ну и хрен с ним, раз испугался нашего дела. И мы с ним принялись выдирать стихи этого автора из всех двенадцати экземпляров» {Кабаков А., Попов Е. Аксенов. М.: Астрель, 2012. С. 167); «Помню, что один поэт у нас в последний момент засомневался, стоит ли ему это всё делать. Когда пришел Высоцкий, я говорю: “Вот знаешь, он звонил — сомневается, быть ему или не быть”. Он говорит: “Конечно, не быть!”. Взял и стал драть своими руками эти его страницы из уже подготовленной рукописи или издания» (цит. по видеозаписи вечера памяти Высоцкого «Порвали парус», организованного демократической партией «Выбор России». Эфир на РЕН-ТВ, 1994).
3228
Русаков Э. Дебют поэта Высоцкого // Красноярский рабочий. 2008.24 янв.
Известно, что сразу несколько человек отозвали свои произведения из альманаха. Писатель Николай Климонтович, не ставший автором «Метрополя» из-за того, что не успел вовремя отдать свой материал, вспоминает: «По воле случая позже у меня в маленькой квартирке в Бибиреве — от греха — хранился метропольский архив, так что мне прекрасно известно — хотя бы из чернового варианта оглавления, — кто еще предполагался составителями в качестве авторов. Могу сказать лишь, что это были ныне известные драматурги, в последний момент вышедшие из игры, не желая, думаю, ставить под удар уже идущие пьесы или намечающиеся постановки. Знаменитый бард тоже, подумав, отказался, как и известная сочинительница дамской прозы. <…> Один лишь Евгений Евтушенко, насколько мне известно, напротив, сильно обиделся, что его не пригласили и в замысел не посвятили» [3229] .
3229
Климонтович Н. Далее — везде. М.: Вагриус, 2002. С. 260 — 261.
Обидевшись, Евтушенко спрашивал Попова, почему его, мол, обошли: «Знаю про Евтушенко. Он меня однажды спрашивает: “Женя, почему вы не взяли меня в альманах ‘МетрОполь’?”. Я отвечаю: “Мы с Вами, Евгений Александрович, люди разного поколения. Я в альманахе отвечал за своё поколение, а ваш друг Василий Павлович — за ваше. Вот вы его и спросите, почему”. Он говорит: “Если бы меня взяли, то никакого “МетрОполя” не понадобилось бы, мы бы и так все вопросы решили”.
– “Вот потому, наверное, и не взяли”, - не удержался я» [3230] .
3230
Кабаков А., Попов Е. Аксенов. М.: Астрель, 2012. С. 164.