Эндер в изгнании
Шрифт:
– Рад, что Графф использует свои способности во благо.
– Не знаю, во благо ли, – заметил Мэйзер. – Он использует их в целях, которые считает благими. Но не уверен, насколько он хорош в том, чтобы знать – что есть благо.
– На занятиях по философии мы, по-моему, все же сошлись на том, что благо, «хорошо» – бесконечно рекурсивный термин: все определения в конечном счете сводятся к нему же. «Хорошо» хорошо потому, что оно лучше плохого… хотя, в сущности, причина, по которой лучше быть хорошим, чем плохим, зависит от
– Надо же, чему современный флот учит своих адмиралов.
– Вы тоже адмирал, и посмотрите – кем стали вы.
– Наставником дерзкого пацаненка, спасшего человечество, но ничего не делающего руками.
– Иногда мне хочется быть дерзким, – признался Эндер. – Я об этом мечтаю – о том, чтобы восстать против власти. Но даже когда я настроен на это совсем решительно, я все равно не могу избавиться от ответственности. Люди на меня полагаются, вот что меня контролирует и удерживает.
– Значит, у тебя нет никаких амбиций, только долг? – спросил Мэйзер.
– У меня и долга-то сейчас нет. Поэтому я завидую полковнику… мистеру Граффу. Всем этим планам. Целям. Задаюсь вопросом: что он планирует для меня?
– Ты так уверен, что он что-то планирует? Планирует для тебя, я имею в виду?
– Может, и нет, – ответил Эндер. – Он потратил уйму усилий на то, чтобы заточить этот инструмент. Но теперь, когда инструмент никогда больше не потребуется, мистер Графф, пожалуй, может отложить меня в сторону и никогда обо мне не вспоминать. Пусть ржавеет.
– Может, и так, – сказал Мэйзер. – Такую возможность не следует отбрасывать. Графф, он… он совсем не сахар.
– Если только ему не нужно быть приятным.
– Если только ему не нужно казаться таким, – уточнил Мэйзер. – В его духе нацепить такую маску и обставить все так, чтобы ты сам захотел сделать то, что он от тебя хочет.
– Он так заполучил вас сюда, чтобы вы меня обучали?
– О да, – со вздохом сказал Мэйзер.
– А сейчас? – спросил Эндер. – Полетите домой? Я знаю, у вас есть семья.
– Праправнуки. И прапраправнуки. Жена уже умерла, а последний ребенок из тех, что еще жив, по словам внуков, уже в маразме. Они не слишком на то напирают, потому что смирились с тем, что их отец или дядя прожил долгую жизнь и теперь глубокий старик. Но я-то как могу с этим смириться? Я никого из них не знаю.
– Чествованию героя по возвращении не окупить потерянных пятидесяти лет, да?
– Чествованию героя… – пробормотал Мэйзер. – Да ты хоть знаешь, что значат эти слова? Они еще не решили, судить ли меня вместе с Граффом. И думаю, вполне могут и засудить.
– Значит, если вас обвинят вместе с Граффом, вас с ним и оправдают, – сказал Эндер.
– Оправдают? – уныло откликнулся Мэйзер. – Нас не посадят в тюрьму, ничего подобного. Но нам объявят выговор. Внесут запись в личное дело. Граффа, по всей видимости, лишат звания. Тех, кто инициировал
Эндер вздохнул:
– Значит, вас обоих накажут за их гордость. А Графф может поплатиться и карьерой.
Мэйзер рассмеялся:
– Да ладно, это не так страшно. В моем деле была куча выговоров, еще до того, как я побил жукеров во время Второго нашествия. Мой карьерный путь просто выстлан этими выговорами и замечаниями. А Графф? Вооруженные силы никогда не были для него карьерой. Это лишь средство получить влияние и власть, которые нужны для воплощения его планов. Сейчас это средство утратило актуальность, поэтому он не прочь вылететь из рядов.
Эндер кивнул и хихикнул:
– Готов спорить, так оно и есть! Наверное, Графф планирует все это как-то использовать. Те люди, которым для чего-то нужно, чтобы он вылетел… он воспользуется той виной, которую они чувствуют, в своих настоящих целях. Получит от них утешительный приз, который окажется его действительной целью.
– Ну, вряд ли они смогут наградить его медалью за то же, за что судили на трибунале, – сказал Мэйзер.
– Они отдадут ему его проект по колонизации? – спросил Эндер.
– Не знаю, не знаю – совсем не уверен, что чувство вины простирается настолько далеко, – ответил Мэйзер. – Переоборудование и переоснащение флота в колонизаторские корабли обойдется в миллиарды, и притом нет никакой гарантии, что на Земле вообще сыщутся добровольцы, согласные покинуть планету навсегда. Не говоря уже об экипажах кораблей.
– С этим огромным флотом и его экипажами все равно надо что-то делать. Корабли должны куда-нибудь лететь. А те солдаты Межзвездного флота, которые выжили на завоеванных планетах? Думаю, Графф получит свои колонии – он не станет возвращать корабли домой, он отправит им на подмогу новых колонистов.
– Вижу, ты неплохо отточил аргументацию Граффа.
– Вы тоже, – сказал Эндер. – Держу пари, вы и сами полетите с ними.
– Я? Я слишком стар, чтобы быть колонистом.
– Вы станете пилотом, – объяснил Эндер. – Пилотом колонизаторского корабля. И снова улетите. Ведь вы уже проделали это однажды – почему не повторить еще раз? Субсветовая скорость, она выведет корабль к одной из бывших планет жукеров.
– Может быть.
– После того как вы всех потеряли, чего вам еще бояться? – спросил Эндер. – Кроме того, вы верите в то, что делает Графф. Это же всегда было у него в планах, ведь так? Распространить человечество, вывести его за пределы Солнечной системы, чтобы мы не оставались в заложниках судьбы одной-единственной планеты. Разлететься по звездным системам как можно дальше, чтобы мы стали неубиваемы как вид. Великий проект Граффа. Вы тоже считаете, что он стоит усилий.
– На этот счет я ни слова не проронил.