Эндимион. Восход Эндимиона

Симмонс Дэн

А потом я вдохнул запах аммиака и рыбы, смутно осознал, что воздух внутри «камбалы» не слишком пригоден для дыхания, решил выпрыгнуть из каяка, чтобы меня не переварило вместе с ним, но потерял сознание.

А «камбала», наплевав на мой обморок, продолжала подниматься сквозь облака, и их чернота была чернее безлунной ночи; безгубая пасть закрылась и исчезла, словно ее и не было. Я, каяк и парус превратились в бесплотные тени в жидком содержимом пищеварительного тракта этой твари.

13

Кендзо Исодзаки нисколько не удивился, когда за ним пришли швейцарские гвардейцы. Полковник швейцарской гвардии

в сопровождении восьми солдат, все как один в парадных оранжево-синих мундирах, с энергаторами и «жезлами смерти», прибыл на Тор, потребовал немедленной встречи с Исодзаки в его личном кабинете и предъявил председателю совета директоров Гильдии зашифрованный диск, которым ему предписывалось явиться на аудиенцию к Его Святейшеству Папе Урбану Шестнадцатому, форма одежды парадная.

Когда Исодзаки направился в комнату отдыха, полковник последовал за ним. Исодзаки быстро принял душ и облачился в строгий костюм – белая рубашка, серый жилет, красный галстук, черные брюки, двубортный пиджак с золотыми пуговицами, черная бархатная шапочка.

– Могу я позвонить своим коллегам и отдать необходимые распоряжения на случай, если намеченные на сегодня встречи не состоятся? – спросил Исодзаки, когда они вышли из лифта в главный холл, где выстроились в две шеренги остальные гвардейцы, образовав нечто наподобие оранжево-синего коридора.

– Нет, – коротко ответил полковник.

У причала, к которому обычно пристыковывался личный звездолет Исодзаки, их ожидал авизо. Экипаж корабля приветствовал Исодзаки кивками, помог пристегнуться к креслу, и корабль устремился к месту назначения, сопровождаемый двумя факельщиками.

«Они обращаются со мной как с заключенным, а не как с почетным гостем», – подумал Исодзаки. Его лицо, разумеется, оставалось бесстрастным, но внутри нарастала паника, к которой, как ни странно, примешивалось что-то вроде облегчения. Он ожидал ареста с того дня, как тайно встретился с советником Альбедо. И почти не спал со времени той малоприятной встречи. Исодзаки знал, что Альбедо незачем скрывать от кого бы то ни было попытки Гильдии установить прямой контакт с Техно-Центром. Правда, он надеялся, что эти попытки сочтут его личной инициативой. Он мысленно поблагодарил всех известных ему богов за то, что Анна Пелли Коньяни сейчас не на Пасеме, а на Возрождении-Вектор, где она осуществляет важную торговую сделку.

Со своего кресла, стоявшего между креслами полковника и одного из солдат, Исодзаки мог видеть тактический дисплей над пультом управления. Ослепительно светящаяся сфера выглядела весьма внушительно, но Исодзаки пилотировал звездолеты еще когда нынешний пилот был ребенком, а потому заметил, что летят они не к Пасему, но к троянской точке в гуще военных баз и имперских фортов на астероидах.

«Значит, меня везут в тюрьму Священной Канцелярии», – подумал Исодзаки. Это даже хуже, чем очутиться в замке Святого Ангела, где, по слухам, день и ночь не прекращают работу модуляторы виртуальной боли. В орбитальной темнице никто не услышит твоих воплей. Он был уверен, что приглашение на папскую аудиенцию – всего лишь уловка, способ без проблем выманить его с территории Гильдии. Исодзаки был готов поспорить на что угодно, что через несколько дней – если не часов – его костюм насквозь пропитается потом и кровью.

Как выяснилось, он ошибался во всем. Авизо затормозил над плоскостью эклиптики, и только тут Исодзаки догадался, куда они летят. Кастель-Гандольфо, «летняя резиденция» Его Святейшества.

Включив просмотровый аппарат, Исодзаки вызвал на экран вид снаружи и стал наблюдать, как авизо отделился от факельщиков и двинулся

к массивному астероиду в форме картофелины. Свыше сорока километров в длину и двадцать пять в поперечнике, Кастель-Гандольфо больше походил на планету – мощное силовое поле удерживало атмосферу, на холмах и лугах под голубым небом зеленела трава, склоны гор поросли лесом, в котором водились животные, по распадкам сбегали горные потоки. Исодзаки заметил старинную деревушку в итальянском стиле. Пасторальный вид был обманчив: военные базы вокруг астероида могли уничтожить целый флот, а сам астероид был изрыт туннелями и пещерами, где располагался гарнизон швейцарских гвардейцев и имперских элитных подразделений численностью более десяти тысяч человек.

Авизо выпустил крылья и пролетел оставшиеся десять километров на электрических импульсных двигателях, работавших совершенно беззвучно. Последние пять километров его сопровождали гвардейцы в боевых скафандрах. Солнечный свет отражался от скафандров, от лицевых щитков на шлемах. Гвардейцы окружили звездолет, некоторые направили на корабль датчики, считывая зашифрованные данные о количестве людей на борту и о том, кто они такие. Видимо, ничего подозрительного обнаружено не было, поскольку в одной из каменных башен замка появилось отверстие, куда и вплыл авизо, заглушив двигатели. Гвардейцы подтянули корабль к пирсу.

Щелкнул люк воздушного шлюза. Восемь гвардейцев вышли первыми и выстроились в две шеренги, а полковник вывел Кендзо Исодзаки. Исодзаки оглянулся в поисках лестницы или лифта, но тут пол под ногами дрогнул и пирс вместе с кораблем начал опускаться. Все происходило совершенно беззвучно, платформа медленно погружалась в недра Кастель-Гандольфо.

Наконец спуск прекратился. В каменной стене появилась дверь. Зажглись люм-шары, осветив коридор и отделанные стальными панелями стены. Через каждые десять метров виднелись фибропластовые стояки с камерами слежения. Полковник махнул рукой, и Кендзо Исодзаки шагнул вперед. В конце туннеля вспыхнул голубой свет – еще одна проверка личности. Прозвенел звонок, в стене напротив возникла дверь. За ней находилась приемная. Там сидели трое. Все трое встали, когда появился Исодзаки со своей свитой.

«Черт!» – подумал он. В приемной находилась Анна Пелли Коньяни, в своем лучшем платье, а также Хельвиг Эрон и Кеннет Хей-Модино, двое других исполнительных директоров Панкапиталистической Лиги Независимых Католических галактических торговых организаций.

«Черт! – мысленно повторил Кендзо Исодзаки, невозмутимо кивая своим коллегам. – Из-за меня арестовали и всех остальных. Нас всех отлучат от Церкви и казнят».

– Сюда, – сказал полковник, открывая украшенную искусной резьбой дверь. За ней находилось полутемное помещение. Исодзаки почувствовал запах воска и ладана. Внезапно он понял, что сам полковник входить не собирается. То, что ожидало внутри, касалось только их четверых.

– Спасибо, полковник, – вежливо поблагодарил Кендзо Исодзаки и твердым шагом вошел в пронизанную благовониями тьму.

Это была небольшая часовня, темная, если не считать тускло мерцавших у одной стены свечей в железных подсвечниках и двух сводчатых витражей за алтарем в дальнем конце помещения. На самом алтаре горели еще шесть свечей, а напротив окон стояли медные светильники, пламя которых было скорее рыжеватым, чем алым. Слева от алтаря – высокое кресло с прямой спинкой и бархатным сиденьем. На спинке кресла вырезан символ, с первого взгляда напоминавший крестоформ; приглядевшись, Исодзаки узнал тройной папский крест. Алтарь и кресло стояли на невысоком каменном помосте.