Энгельс – теоретик
Шрифт:
Приведенное место из «Анти-Дюринга» вызывает неясности и у некоторых марксистских философов, которым кажется, что объявление диалектики учением о мышлении может быть истолковано как отсутствие у нее объективной основы, как отнесение ее только к сфере одного лишь мышления, но не природы и общества прежде всего.
Такие сомнения ни на чем не основаны. Учение о мышлении трактуется Энгельсом только на основе диалектико-материалистического понимания самого мышления. Если содержание мышления составляет отражаемая им реальная действительность, то как можно хотя бы на одно мгновение рассматривать мышление вне этого его содержания? А это значит, что в учение о мышлении, как отражении внешнего мира в сознании человека, должно входить прежде всего раскрытие предмета отражения, так как иначе невозможно ничего понять и в самом процессе отражения этого предмета в сознании человека. Если субъективная диалектика есть образ объективной диалектики,
Включая диалектику в учение о мышлении (поскольку речь идет о том, чт'o осталось от прежней философии), Энгельс имеет в виду познавательные и логические функции диалектики, т.е. диалектику как логику и теорию познания, как диалектический метод мышления, как особую форму мышления. Но ведь тем самым Энгельс вовсе не сводит всю диалектику только к этим ее функциям. Познавательная и логическая функции диалектики определяются ее объективной основой, и это многократно в различной связи подчеркивает Энгельс. Поэтому приведенное выше определение философии, сохранившей свое самостоятельное существование после крушения старых натурфилософии и социологии, необходимо брать в связи со всеми остальными высказываниями Энгельса о диалектике и ее законах. Тогда уже не возникнет никакого недоразумения относительно того, будто бы Энгельс мог не учитывать объективной диалектики при рассмотрении предмета научной философии.
Подобно Марксу, Энгельс отвергал разобщение философии на отдельные куски, как это делалось в домарксистской философии, в частности Кантом. Любой вопрос философии должен рассматриваться, по Энгельсу, с позиции единства объективной и субъективной диалектики, единства диалектики и материалистической теории познания. Как нельзя разбирать мышление и его законы вне связи с тем объектом, отражением которого оно является, так и, наоборот, нельзя разбирать с философской точки зрения внешний мир сам по себе и его законы сами по себе, как таковые, не рассматривая их как объект человеческого познания. Это значит, что в марксистской философии нет и не может быть никакой «онтологии», отдельной от гносеологии, как и никакой гносеологии, которая не касалась бы внешнего мира как объекта познания.
Разумеется, внешний мир, как существующий сам по себе, вне и независимо от человеческого познания, исследуется и познается наукой, но это задача частных наук – естественных и общественных. Философия же занимается не «онтологией», а вопросом о том, каким образом существующий объективно, вне и независимо от нашего сознания мир познается при помощи нашего мышления, отражается им и преобразуется через нашу практическую деятельность.
Следовательно, не «онтология» (учение о бытии как таковом), отрывающая объект от субъекта, стремящаяся изолировать объективное от субъективного, составляет предмет научной философии, а исследование взаимодействия субъекта с объектом. Если субъективное есть образ объективного, то нет и не может быть таких проблем в научной философии, которые касались бы только одного этого объективного мира и не имели бы никакого отношения к процессу его отражения в субъективном (нашем сознании), так же как только субъективного вне его связи с объективным.
Если существуют законы, общие для всех областей внешнего мира, т.е. природы и общества, то эти же самые законы оказываются общими и для человеческого мышления, как отражения внешнего мира в голове человека. А если так, то всякая попытка искусственно изолировать область внешнего мира («бытия как такового»), в виде предмета так называемой «онтологии», от процесса его познания человеком приходит в резкое противоречие с научной философией.
Принцип единства диалектики и материалистической теории познания, принцип единства объективной и субъективной диалектики исключает в самой основе всякую попытку искусственного обособления в марксистской философии таких отдельных составных частей, как методология (учение о методе), логика (учение о мышлении), гносеология (учение о познании), онтология (учение о бытии) и др. Все такого рода попытки представляли бы собой шаг назад по сравнению с тем, что было создано Марксом и Энгельсом.
Приведенный выше взгляд Энгельса на философию, это – не случайная оговорка; он вытекает органически из всей его философской концепции, т.е. из всего диалектического материализма. Так, Энгельс показал, что современному материализму чужды черты старой философии, претендовавшей на создание каких-то законченных философских систем, охватывающих собой всю совокупность человеческих знаний о мире. В этом смысле современный материализм не похож ничем на то, что обычно связывалось с представлением о философии; более того, он представляет собой наиболее полное ее отрицание. «Это вообще уже больше не философия, – писал Энгельс, – а просто мировоззрение, которое
13
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 142.
Под изменением по форме здесь, в частности, подразумевается коренное изменение взаимоотношения между философией как общей наукой и всеми частными науками, в которых она находит свое подтверждение и проявляет себя как метод научного познания, метод исследования и преобразования мира.
Но это – процесс двусторонний; проявляя себя в частных науках и получая в них свое подтверждение, философия тем самым способствует тому, что сами частные науки обнаруживают свою собственную диалектику. Именно это обстоятельство и делает ненужной какую-либо философию, ставящую себя на манер старых натурфилософии и социологии над частными науками. Отметив в связи с этим, что естествоиспытатели все еще продолжают оставлять старой философии некоторую видимость жизни, поскольку они довольствуются отбросами старой метафизики, Энгельс подчеркнул: «Лишь когда естествознание и историческая наука впитают в себя диалектику, лишь тогда весь философский скарб – за исключением чистого учения о мышлении – станет излишним, исчезнет в положительной науке» [14] .
14
Там же, стр. 525.
Следовательно, мы снова находим у Энгельса ту же самую мысль, что ликвидация старой философии не затрагивает учения о мышлении, которое сохранится от нее и после ее крушения.
Подчеркивая необходимость изучения философии для развития способности к теоретическому мышлению, Энгельс писал, что «именно диалектика является для современного естествознания наиболее важной формой мышления, ибо только она представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой» [15] .
15
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 367.
Здесь раскрывается причина того, почему Энгельс отнес диалектику к учению о мышлении: ведь речь идет о ней как о способе мышления, причем таком, который отвечает современному уровню развития наших знаний о внешнем мире. Это положение Энгельс подчеркивает и в других местах «Диалектики природы»; например, он указывает, что диалектика «является единственным, в высшей инстанции, методом мышления, соответствующим теперешней стадии развития естествознания» [16] . Но если диалектика есть метод мышления, то очевидно, что учение о ней должно входить в общее учение о мышлении как отражении объективного мира и как инструменте его преобразования.
16
Там же, стр. 528.
Таким образом, и здесь, как и во всех других случаях, диалектика рассматривается как особая, к тому же наиболее важная форма мышления, представляющая собой аналог действительности. Поэтому при ее рассмотрении встает прежде всего вопрос о том, каков характер того объекта, аналогом которого она выступает как метод мышления. Без этого абсолютно ничего невозможно понять в диалектическом методе мышления. Чтобы выяснить, как отражаются, т.е. как познаются, нами процессы развития природы, надо прежде всего знать, как они протекают объективно. Никакой неясности, никакого недоразумения тут не может ни у кого возникнуть, если не выхватывать из контекста отдельные формулировки и выражения Энгельса (например, слова: «чистое учение о мышлении»), а брать их в связи со всем тем, что говорил и писал Энгельс по данному поводу. Только в контексте всех его работ выясняется действительное и глубоко правильное содержание приведенных выше формулировок, не дающих абсолютно никакого основания к тому, чтобы толковать их в смысле допустимости какого-либо отрыва диалектики, а вместе с нею и мышления, от жизни, от реальной действительности, от практической деятельности людей.