Энгельс – теоретик

Кедров Бонифатий Михайлович

Именно так следует понимать и заключительные слова Энгельса в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»: «Но это понимание наносит философии смертельный удар в области истории точно так же, как диалектическое понимание природы делает ненужной и невозможной всякую натурфилософию. Теперь задача в той и в другой области заключается не в том, чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих фактах. За философией, изгнанной из природы и из истории, остается, таким образом, еще только царство чистой мысли, поскольку оно еще остается: учение о законах самого процесса мышления, логика и диалектика» [17] . Здесь диалектика

трактуется как наиболее важная, ставшая остро необходимой во всех сферах человеческой деятельности форма мышления, представляющая собой отражение, а потому аналог самой действительности и вместе с тем инструмент ее преобразования человеком.

17

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 316.

Характеризуя марксистское учение, в том числе и его диалектику, Ленин присоединился к приведенным выше определениям философии, которые были даны Энгельсом. Он писал в статье «Карл Маркс»: «Диалектический материализм „не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками“. От прежней философии остается „учение о мышлении и его законах – формальная логика и диалектика“» [18] .

Говоря о предмете научной философии, обратим внимание на то, что существуют два различных способа определения предмета той или иной науки: формальный (статический) и содержательный (динамический).

18

В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 54 (в кавычках Ленин поставил слова из «Анти-Дюринга», подчеркивая этим свою солидарность с положениями Энгельса).

Согласно первому предмет данной науки определяется сам по себе, независимо от того, в какой связи с предметами других наук он находится, какие изменения он претерпел в ходе развития данной науки или в ходе своего собственного развития, какие тенденции намечаются в его дальнейшем развитии. Все эти вопросы, представляющие первостепенное значение при содержательном подходе, совершенно игнорируются при формальном подходе.

Формальный подход отличается еще и тем, что он не в состоянии установить внутренней связи и единства между различными сторонами определяемого предмета, а либо противопоставляет их одну другой, либо эклектически складывает их друг с другом.

С таких формальных позиций прошел недавно спор о предмете диалектики. Одна сторона утверждала, что предметом диалектики и всей марксистской философии является мышление с его законами, другая же, напротив, доказывала, что ее предмет составляют наиболее общие законы развития природы, общества и мышления. Оба определения Энгельса были приведены в столкновение между собой, как будто одно из них действительно отвергает другое.

Такое столкновение двух, казалось бы, несовместимых определений предмета научной философии явилось следствием того, что в основу каждого из обоих определений спорящие стороны клали формальный принцип определения, а не содержательный, не диалектический, не исторический, хотя спор шел именно о диалектике, о ее предмете.

Содержательный способ прежде всего требует последовательного проведения принципа историзма. Это всегда подчеркивали Маркс, Энгельс и Ленин. Именно так, с исторической точки зрения, Энгельс и подошел к определению предмета научной философии. Ход его рассуждений был следующим: первоначально, в древности, существовала единая философия науки, внутри которой все отрасли знания находились под эгидой философии. Дальнейший прогресс состоял в том, что началась дифференциация наук. Она наметилась уже в конце древности,

в так называемый послеклассический, или александрийский, период, но полным ходом она развернулась в странах Западной Европы только спустя более чем тысячелетие, в эпоху Возрождения.

От прежде единой философской науки отделились, отпочковались сначала математика, механика и астрономия. Последняя первоначально ограничивалась механикой небесных тел. В XVII веке от философии отпочковались физика и химия, а позднее – биология и геология. В XIX веке от нее отпочковалась антропология. Так шла дифференциация естественных наук.

Вслед за естественными науками шло отпочкование от философии общественно-экономических наук (истории, политической экономии, лингвистики, педагогики и др.). В итоге ухода из сферы философии несвойственных ей специальных отраслей, касающихся знания явлений природы и общества, за философией оставался более определенный круг ее собственных проблем. Это означало, что первоначально чрезвычайно широкий и неопределенный, расплывчатый предмет философии становился не только более четко ограниченным, но и внутренне цельным.

Однако было бы неправильно толковать весь этот процесс односторонне, как последовательное уменьшение объема предмета философии. Несомненно, конечно, что сокращение ее предмета имело место за счет отпадения частных наук от философии. Но именно по этой причине в центр внимания философов стали все больше выдвигаться собственно философские проблемы, которые теперь уже не заслонялись посторонними вопросами, относившимися к специальным разделам наук о природе или обществе. По мере того как с философии снималась задача изучения природы и общества, все больше разрабатывались методологические, гносеологические и логические проблемы. Философская проблематика уже в новое время получила такое развитие, какого она никогда не имела в древней науке, не говоря уже о науке средневековья.

Это означало, что наряду с сокращением объема предмета прежней философии (за счет чужеродной для философии проблематики) шел процесс быстрого расширения его объема (за счет собственно философской проблематики). Оба эти противоречивых процесса были взаимосвязаны между собой и обуславливали один другой: отпочкование от философии естественных и вообще частных наук открывало возможность для более полной постановки и разработки собственно философских вопросов, а это последнее обстоятельство, в свою очередь, стимулировало и ускоряло совершавшийся процесс дальнейшего отпочкования частных наук от философии.

Таким образом, противоположные тенденции сужения и расширения объема предмета философии проникали друг в друга, и весь процесс дифференциации наук совершался глубоко диалектически. Реальный процесс научного развития совершался значительно сложнее, нежели одностороннее сужение предмета философии. Он шел противоречиво и диалектически, а не в виде простого отсекания от философии ранее примыкавших к ней или входивших в нее отраслей знания.

Следует заметить, что этот процесс продолжается и в настоящее время: от философии отпочковываются сейчас различные частные науки, причем теперь это науки уже не о природе или обществе, а о различных сторонах духовной, в том числе и мыслительной деятельности человека. Так, в состоянии отпочкования от философии находятся в настоящее время психология и формальная логика.

Часть проблем, касающихся мыслительной и вообще психической деятельности человека, взяла на себя кибернетика, изучающая процессы управления и самоуправления. От философии отпочковывается в настоящее время область конкретных социальных и социологических исследований.

Что же в итоге остается за современной научной философией? Очевидно то и только то, что не входит и не может войти по самой своей сути ни в одну частную науку, ни во всю совокупность частных наук, взятую в целом.

Такой вывод оправдан всем предшествующим ходом развития всей науки вообще.