Энгельс – теоретик
Шрифт:
При этом деградацию буржуазной историографии Энгельс отнюдь не рассматривал как некий прямолинейный, фатально охватывающий все сферы исторической науки процесс. Он ясно видел, что тенденции к прогрессивному развитию здесь не были исчерпаны даже после революции 1848 – 1849 годов. Энгельс был чрезвычайно далек от огульного отрицания заслуг буржуазных историков, в том числе тех, кто жил в период начавшегося заката капитализма и вырождения буржуазной идеологии (после 1871 г.). В своих исторических исследованиях он постоянно опирался на лучшие достижения современной ему буржуазной исторической науки, высоко ценя труды таких историков, как В. Циммерман, Г. Маурер, К. Рот, Дж. О’Донован, И.Я. Бахофен, Л.Г. Морган, Ж. Авенель, М.М. Ковалевский, Н.И. Кареев, А. Жомини, У. Нейпир, В. Рюстов и многие другие. Энгельс считал, что объективный подход к данным исторической науки, расширение объема источников, новые открытия в области истории могут иногда выводить отдельных историков за рамки узкого буржуазного кругозора, способствовать переходу их с идеалистических на стихийно-материалистические позиции, как это произошло с Л.Г. Морганом. Даже в работах консервативно настроенных авторов, подчеркивал Энгельс, могли содержаться важные рациональные выводы, не говоря уже о ценном историческом материале. Примером могут служить труды Маурера, широко использованные Энгельсом.
Одним словом, Энгельс учил относиться к буржуазной историографии и к другим общественным наукам
Нельзя, однако, сводить выдающиеся качества Энгельса как историка только к его методологической зрелости и умению отбирать нужные данные в исторической литературе, отметая часто ложные и тенденциозные выводы буржуазных авторов. При всем огромном значении этих качеств их одних было еще недостаточно для создания первоклассных исторических трудов. Энгельс мог стать их автором, потому что он в совершенстве владел не только наиболее передовым методом исторического анализа, но и самой техникой исторического исследования, прежде всего мастерством критической обработки и использования всевозможных исторических источников. Свои исторические концепции он создавал не только на основе изучения богатого фактического материала, накопленного в трудах историков, этнографов, экономистов и т.д., но прежде всего путем исследования самих первоисточников. Большая часть трудов Энгельса базировалась на исторических материалах и документах, почерпнутых отнюдь не из вторых рук. Не говоря уже об истории рабочих организаций, в деятельности которых Энгельс сам принимал участие, проявляя заботу о сохранении их архивов, или об истории революционных событий (например, баденско-пфальцского восстания), описывать которые он мог как очевидец, для исследования любой исторической проблемы он привлекал весьма широкий круг первоисточников. Даже в тех случаях, когда Энгельсу приходилось воспроизводить ход исторических событий по более или менее добротным историческим трудам, из-за отсутствия возможности в тот или другой момент пользоваться архивными материалами или другими коллекциями источников, как это было во время написания им «Крестьянской войны в Германии» (фактическую основу его работы, как известно, составила книга В. Циммермана), он все же всячески старался обращаться и к доступным ему историческим документам. В той же «Крестьянской войне в Германии» он разбирает и цитирует – частично по воспроизведенным Циммерманом текстам – знаменитые «Двенадцать статей», содержащие требования восставших крестьян, более радикальное «Статейное письмо», так называемую Хейльброннскую программу, сочинения Лютера, Гуттена, Мюнцера и т.д. [608] .
608
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 365 – 374, 402, 413 – 414.
Особенно стремился Энгельс опираться на источники в тех случаях, когда он приходил к выводу, что существующая литература является либо чересчур поверхностной, либо тенденциозной, не заслуживающей доверия даже в отношении простой передачи фактов. Так было, в частности, при сборе им материалов для книги «Положение рабочего класса в Англии». Для того чтобы самому разобраться в причинах бедствий пролетариата и в характере его сопротивления эксплуататорам, Энгельс должен был мобилизовать большой документальный материал, помимо буржуазной литературы обратиться к отчетам санитарных врачей, фабричных инспекторов, к материалам парламентских комиссий, к прессе, в том числе и к рабочей печати и другим источникам [609] .
609
См. Е.А. Косминский. Об источниках книги Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», в кн. «Чартизм». М., 1961.
Работая в 1869 – 1870 гг. над «Историей Ирландии», Энгельс столкнулся с отсутствием доброкачественных пособий, дающих общее представление об историческом развитии страны с древних времен до новейшего времени [610] . Такое состояние изучения исторического прошлого Ирландии заставило Энгельса самому разбираться в перипетиях ирландской истории на основании первоисточников. Он писал Марксу в ноябре 1869 г., что из них «можно почерпнуть бесконечно больше, чем из обработок, которые делают туманным и запутанным все, что там ясно и просто» [611] .
610
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 33, стр. 348.
611
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 32, стр. 329.
Необычайные филологические познания делали для Энгельса доступными источники любой трудности, написанные не только на древнегреческом и латинском языках, но и на различных языках и диалектах древних германцев, на языке кельтов средневековой Ирландии и Уэльса, на романских, славянских, арабском и персидском языках. Незнакомыми языками, часто очень сложными, Энгельс с его исключительным лингвистическим чутьем овладевал самостоятельно, в чрезвычайно короткий срок. В 50-е годы он, например, в оригинале читал произведения арабского средневекового историка Новаири и персидского историка XV века Мирхонда [612] . Усвоение гэльского языка древних ирландцев позволило ему в 1870 г. не только читать ирландские анналы, но и произвести текстологический анализ памятника древнеирландского права – «Шенхус Мор», а также убедиться в несовершенстве его английского перевода, хотя он и был сделан специалистами, десятки лет изучавшими язык ирландских источников [613] . Филологическая эрудиция служила Энгельсу не только ключом к источникам по истории разных народов, но и инструментом самого исторического исследования. В ряде своих работ Энгельс пользуется методом сравнительного языкознания для выяснения происхождения исторических терминов, для решения проблем этногенеза (в частности, населения древней Ирландии), для раскрытия сущности отдельных общественных институтов и исторических процессов [614] . Занимался Энгельс изучением исторической эволюции и самих языков, как об этом свидетельствует его исследование о франкском диалекте [615] .
612
См. К.
613
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 32, стр. 405, а также выписки Энгельса из сборника «Шенхус Мор». ЦПА ИМЛ, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 2645.
614
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 514, 516 – 517; т. 21, стр. 409 – 410.
615
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 518 – 546.
Источники, которыми пользовался Энгельс в своих трудах, были разнообразны не только по своему языку, но по самому своему типу, по своей специфике, зависящей от изучаемого предмета и исторического периода. Археологический и этнографический материал, свидетельства античных писателей, памятники древнего и средневекового права, средневековые анналы, хроники, акты и грамоты, памятники фольклора и литературы использовались Энгельсом при изучении первобытной и древней истории, а также истории средних веков. Для более позднего времени характер источников, разумеется, менялся. Здесь Энгельс имел дело с парламентскими дебатами и отчетами, с конституционными и другими законодательными актами, с внешнеполитическими документами, прессой, памфлетной литературой, мемуарами, свидетельствами различных очевидцев.
Одним из способов приобретения нужных исторических сведений Энгельс считал личные наблюдения и впечатления. Энгельс отличался острой наблюдательностью, о чем свидетельствуют многие страницы его книги о положении рабочего класса Англии, а также его путевые заметки: очерк «Из Парижа в Берн» (1848 г.), «Шведско-датские путевые заметки» (1867 г.), письма Марксу от 23 мая 1856 г. и 27 сентября 1869 г. с описанием его путешествий по Ирландии, набросок «Из путевых впечатлений об Америке» и др. [616] .
616
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 5, стр. 499 – 518; «Новая и новейшая история», 1963, № 5; К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 29, стр. 43 – 45; т. 32, стр. 299 – 300; т. 21, стр. 484 – 486.
Важным источником и для изучения новой истории Энгельс считал произведения художественной литературы. В «Евгении Онегине» Пушкина он видел, в частности, яркое отображение жизни русского дворянского общества первой половины XIX века [617] . Высоко ценил он в этом смысле «Человеческую комедию» Бальзака. «Здесь содержится история Франции с 1815 до 1848 г. в гораздо большей степени, чем у всех Волабелей, Капфигов, Луи Блинов и tutti quanti», – писал он Лауре Лафарг 13 декабря 1883 года [618] .
617
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 29.
618
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 36, стр. 67.
В своих письмах и работах, особенно в специальном источниковедческом обзоре во второй главе незаконченной рукописи «История Ирландии», Энгельс высказал ряд очень важных мыслей по поводу методики работы с историческими источниками. Он требовал аналитического и критического отношения к ним, их научной датировки, а для источников сложного состава, имеющих текстовые наслоения разного времени (например, сборника «Шенхус Мор»), датировки их разных составных элементов, учета особенностей мировоззрения авторов исторических документов и сочинений, тех классовых и национальных позиций, с которых они подходили к описываемым событиям. При изучении средневековых анналов он рекомендовал отделять содержащиеся в них легенды от свидетельств о достоверных фактах, считая, однако, что и в мифологической части этих источников историк должен выделить элементы подлинного народного предания, отображающего реальное прошлое. Весьма важным способом установления исторической истины Энгельс считал сопоставление нескольких источников, в том числе разного происхождения (например, ирландских анналов и скандинавских саг), сравнительное изучение версий, исходящих от разных сторон, их взаимную проверку. Решительно предупреждал он о недопустимости модернизаторского толкования данных источников, подтягивания их под представления более позднего времени, сложившиеся на основе иных, более поздних общественных отношений. Предостерегая от поверхностного или легковерного отношения к историческому преданию, Энгельс в то же время не склонен был оправдывать чрезмерный скептицизм, абсолютное недоверие к свидетельству исторических памятников.
Большой интерес представляют собой не только мысли Энгельса, относящиеся к историческому источниковедению, но и пример его собственного исследования источников. Он был одним из тех историков, которые глубоко понимали значение их комплексного изучения. «Если бы были изданы все памятники писаного права Ирландии, – писал он, например, относительно важности дополнять сведения летописей данными правовых и других письменных источников, – то эти анналы приобрели бы совершенно иное значение; многие сухие заметки предстали бы в новом свете, благодаря разъясняющим местам из сборников законов» [619] . Блестящим критиком источников проявил себя Энгельс в своих работах по истории первоначального христианства. Он сумел выделить в книгах Нового завета наиболее архаические элементы («Откровение Иоанна») и на этой основе воссоздать черты ранних христианских верований, показав их отличие от последующей христианской догматики [620] . При изучении источников по истории Ирландии ему нередко приходилось идти и другим исследовательским путем, а именно выявлять в источниках более позднего времени (например, в сочинениях английских авторов XVI и XVII веков об Ирландии) отражение более древних общественных институтов, уцелевших обычаев, характерных для более ранних периодов.
619
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 506.
620
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 7 – 13; т. 22, стр. 475 – 478.