Enigma
Шрифт:
И даже на пути в отель, я все еще не могла поверить в то, что такое возможно – еще три часа назад я прощалась с невероятным океаном, скалистыми обрывами, и даже с хаотичным движением на дорогах…
А теперь оказалась в другом мире.
Где нет никакой хаотичности, наоборот – в Швейцарии каждый дом построен будто «по линеечке» и представляет собой образец сдержанной и лаконичной роскоши. Не смогла сдержать улыбки, когда снова увидела горы, только с другого ракурса, и бескрайние зеленые луга, на которых неспешно прогуливались коровы.
Конечно, разглядывая и восторгаясь
В месте, где есть то, что ему необходимо.
Когда я приезжаю в гостиницу, Макколэй выделяет мне отдельный номер и напоминает о возобновленном расписании моей жизни. К счастью, я ничего не имею против посещения SPA центра.
Я выхожу из SPA уже поздно вечером, но даже расслабляющие и приятные телу массажи, не помогли мне расслабиться и избавиться от тревожных мыслей.
Все внутри напряжено до предела, я ощущаю себя натянутой струной, что вот-вот лопнет…
Запахнув полы мягкого халата, я собираюсь прилечь на высокую кровать в своем номере, но мой взгляд тут же цепляется за букет из ветвей сакуры, красиво обвязанных шелковой тканью.
Тяжело выдыхаю. Очевидно, что это очередное послание от Мака, но почему он снова решил начать со мной подобное общение? Ведь он находится в соседнем номере или я чего-то не знаю…
«Эни.
Этот квест приведет тебя к тому, чего ты всегда хотела – к свободе.
Ты готова?
Будь очень внимательна…»
Он издевается. К свободе?.. Не видать мне свободы теперь, Карлайл, уже поздно. Не считая тебя, у меня есть другой человек, который держит меня за горло.
* * *
Это был запутанный квест, настоящий выход из лабиринта. Макколэй дал мне его карту, где центральной точкой являлась я, а выходом – он. Карта была световой, и, двигаясь по определенному маршруту города, и заходя в отмеченные внутри лабиринта места, я получала новые подсказки, ведущие к выходу.
Конечно, я хотела «выбраться из лабиринта», как минимум по одной причине – увидеть Мака и убить за то, что снова ведет себя так, словно я его подопытная мышка. Хотя почему я до сих пор удивлена? Как я уже говорила, увидела я достаточно.
Почти все «остановки» находились недалеко от реки Лиммат, и я порой просто останавливалась на набережной, глядя на противоположный берег, усыпанный маленькими домами, похожими на игрушечные, пытаясь собраться с мыслями…
Прислушивалась к новому для себя языку, рассматривала лица людей, так не похожих на нас… в Европе все другое: люди, культура, жизнь, система…
Здесь, я – не бесправная нелюдь, а обычная девушка.
Хотя, учитывая, что Макколэй вывез меня из страны незаконно, я уже не знаю кто я и где я.
Направляясь вслед за новыми «подсказками», я прогулялась в дивном парке, зашла
И везде этот проклятый символизм, за который я его ненавижу. Макколэй делает все для того, чтобы моя крыша поехала окончательно, и моему мозгу уже ни одна швейцарская шоколадка не поможет.
Так странно. Я провела день одна, но не было ни секунды, чтобы я не ощущала присутствия Макколэя рядом со мной. Он поселился внутри. Создал прочнейшую сеть, связывающую двух людей. И я непременно разорву ее, обещаю.
Я с какой-то горечью осознала, что не могу забыть обиды и боль, как не могу забыть и Бали. Закат на вулкане, и все остальные, проведенные на пляже, или на скалах. На самом краю мира… где были только я и он. Мне казалось, что мы последние на земле люди… и мне было на это плевать, пока он держал меня за руку.
Это было бы настоящее счастье, если бы не было ложью. Иллюзией. Нереальностью.
Когда я подхожу к «выходу из лабиринта», а именно, к зданию с высокими колоннами и литыми серебром статуями при входе, и вижу Карлайла, у меня сердце «падает» вниз, и подскакивает до горла.
Вы бы его видели.
В свете уличных фонарей его космические глаза приобретают новый оттенок, более темный и насыщенный. Его губы плотно сжаты, словно он напряжен, и в то же время, я замечаю, как они расслабляются, когда он видит меня. Отвожу взгляд, когда подхожу ближе. Смотреть на него – невыносимо больно.
– Надеюсь, ты объяснишь мне, зачем все это было, – начинаю разговор я, но осекаюсь на полуслове. Макколэй прикасается к моей щеке раскрытой ладонью – нежно и властно, так, как умеет только он, силой взгляда заставляя все внутри меня трепетать и сжиматься от страха.
– Нет, – твердо отвечает Мак, и гипнотизируя меня взглядом, начинает атаковать вопросами: – Эни, скажи мне. Что ты от меня скрываешь? Тебе известно мое отношение к предательству?
Стараюсь сохранить «лицо» и не выдать своей истинной реакции на его слова. Страх сковывает настолько, что я перестаю чувствовать свое тело, утопая в зеленом омуте его глаз.
– Учитывая то, что мы «сотрудничаем», понятие «предательство» не уместно, Макколэй, – спокойно отвечаю я, и лишь Всевышний знает, скольких усилий мне это стоит.
– Ты права, – сухо отвечает он, пальцем раскрывая мои губы, заставляя низ моего живота воспылать сладкой истомой. Напоминает, сукин сын. Изводит и терзает, словно знает, что я задумала…
– Куда мы идем? – спрашиваю я, когда мы заходим внутрь банка. Рабочий день закончен, и здесь почти нет людей. Макколэя встречает молодой мужчина в деловом костюме, и они что-то обговаривают, пока я стою поодаль, под прицелом оценивающего взгляда сотрудника банка.