Енот-потаскун
Шрифт:
Подобравшись на коленях к краю кровати, она потянула полотенце. Положила руки мне на бедра, куснула за живот.
– Иди сюда!
– Уверена?
– Ты против? – Наташа посмотрела снизу вверх, приподняв брови.
– Прекрасно знаешь, что нет, - я бросил полотенце на стул и сел рядом с ней, нащупывая застежку на спине. – Только за.
– Тогда предоставим решение высшим силам, - лифчик полетел в
– Не боишься? – пальцы пробрались под тонкую полоску кружева.
– Немного, - она приподнялась, чтобы я мог снять. – Но это не тот страх. Не знаю, как объяснить…
– Не надо, я понимаю. Мне тоже страшно, потому что это меняет всю жизнь. Потому что это ответственность совсем другого уровня. Но я хочу этого.
– И я, - Наташа прижалась ко мне. – Теперь хочу. Ну, может, пока еще не так остро, чтобы плакать, если не выйдет. Но если получится, буду рада.
– Давай не будем об этом думать: выйдет, не выйдет. Ладно? Мы просто сейчас вдвоем. И я очень тебя люблю.
– И я тебя, - прошептала она, приоткрыв губы навстречу моим…
***
Две недели пролетели, как один день. Из постели мы все-таки иногда вылезали, чем, кажется, неизменно удивляли Эдуарду. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Побывали на маяке, обошли весь мыс, спустились вниз к океану. Съездили в Лиссабон, Синтру и Кашкайш. Наташа до тошноты объелась теми самыми страшными пирожными – паштейш де ната. И смеялась: они мои тезки. И, кажется, влюбилась в Португалию так же, как я. Во всяком случае, мы решили приехать еще раз. Когда сможем.
Каждый вечер мы ходили смотреть с края света, как топится в океане солнце.
– В этом есть что-то жутко эротичное, - сказал я Наташе, когда мы пришли туда в последний раз, накануне отъезда. – Не знаю, почему. Но есть.
– Ты как солдат, который смотрит на кирпич и думает о бабе, - рассмеялась она. – Потому что всегда о ней думает. Кстати, Енотаев, а почему ты в армии не служил?
– По приколу. После универа должны были забрать, уже повестка пришла, но «Тойота» выбила отсрочку. Как особо ценному молодому специалисту. А когда уволился, то ли они не сообщили об этом в военкомат, то ли еще какая-то накладка получилась в бюрократии, но, в общем, обо мне там забыли.
– Понятно, - протянула Наташа. – А в войска какие? Должны были забрать?
– В баллоны.
– Это что такое?
– Автомобильные, само собой. Куда меня еще.
– Такие есть? – удивилась она.
– Прикинь, да.
Я забыл бы об этом разговоре, как военкомат забыл обо мне, но Наташа напомнила.
Через три дня после нашего возвращения домой я проснулся в начале седьмого утра от странных звуков: то ли хохота, то ли рыданий. Не обнаружив ее рядом, подумал, что Тошка выбрался из клетки и устроил дебош. Но он мирно дрых в своем гнезде, свернувшись клубочком.
Под дверью туалета светилась тонкая полоска. Я стукнул костяшкой:
– Эй, с тобой все в порядке?
– Сейчас.
Она вышла – халат на голое тело, коса растрепана, взгляд совершенно нечитаемый. Разлюли-малина.
– В баллоны, говоришь? Забрать тебя должны были?
– Наташ, ты чего? – мне стало жутковато.
– Это они ошиблись, - ее рука пробралась под резинку боксеров с обкуренными крокодилами, и что-то царапнуло кожу. – Ты прирожденный снайпер. С одного выстрела в яблочко.
Я вытащил из-под резинки тонкую картонку и, еще не глядя, понял, что это.
Две полоски!
– Наташка!!!
Я подхватил ее, прижал к себе, и она со смехом обняла меня за шею.
– Как хрустальную вазочку, пожалуйста, папаша!
Что-то проскользнуло у ног. Я отпустил Наташу, обернулся и обнаружил, что некий тощий и облезлый по весне субъект подобрал упавшую семейную реликвию и понес в свою нору стирать. Ну как же, добыча!
– Ну что, братан, - сказал я ему, отобрав тест, - с прискорбием вынужден тебе сообщить, что твой статус в стае скоро понизится на один пункт. А может, и не на один, кто знает.
Что поделаешь, ответил он мне взглядом. Енотов много не бывает. Если что, обращайтесь. Помогу пеленки стирать.
======================
Дорогие читатели! Традиционно большое спасибо вам за то, что были с нами и с нашими героями. Напомним, что авторам очень приятны ваши лайки, репосты и комментарии. До новых встреч!
Конец