Эпицентр

Партыка Кирилл

«Дерьмо у тебя заведение. Вертеп»,- хотел сказать я. Но гнев уже погас.

– Учтем, командир.

– Чуть не забыл. Тебя Работяги искали.

– Когда?

– И сегодня заходили, и вчера.

В городе, где не работала телефонная связь, кафе стало своеобразным средством коммуникации. Здесь периодически появлялись все, кто не прятался в трущобах. Если кто-то кого-то искал или требовалось что-нибудь передать, достаточно было попросить Макса. Рано или поздно нужный человек объявится.

– Не пойму, чего ты с ними якшаешься? – сказал Макс- Какая тебе от них прибыль? Они же скупые. И говнистые. Все чего-то мутят. Нашел себе друзей, называется.

Я посмотрел на Макса, и он отвел глаза.

– Ты разливай по

тихой грусти. Жизни учить других будешь.

Макс сощурился.

– Знаешь, Серый, твоя крутизна до добра тебя не доведет. Вот ты еще одного врага нажил. Сопляк, конечно, но под Ментами ходит. Ты его при всех опустил. Если он посчитаться захочет, покровители найдутся. А ты вечно один на льдине, ломом подпоясанный. Не треснула бы льдина твоя. Шел бы к Муштаю, был бы в шоколаде. Могу словечко замолвить.

Заведение принадлежало не Максу, а Муштаю, который сам здесь появлялся лишь изредка – стопарь водки пропустить.

Макс был его подручным и вел все дела в кафе. Так что его предложение меня не удивило. Он просто озвучивал желание шефа.

Глядя на Макса в упор, я пододвинул к себе чей-то недопитый бокал пива, а потом опрокинул его на стойку. Пенная лужа растеклась по пластиковой поверхности, жидкость закапала на пол.

Макс скривился, молча достал из-под стойки тряпку и принялся вытирать лужу. Я знал, что он обязательно пожалуется патрону на мое скверное поведение и проявленное неуважение – не к нему, к хозяину. Может быть, прямо сейчас и поплачется, уйдя в подсобку. Телефоны не работали – ни обычные, ни сотовые. Зато у авторитетных людей и их прихвостней имелись портативные рации небольшого радиуса действия. Раций было мало. Когда нагрянула Чума, ими пользовались в основном всякие секьюрити. Но они оказались единственным действующим в наших условиях средством связи. Кое-кто от границ периметра сперва пытался связаться с Большой землей. Но их глухо блокировали. Из Зоны утечек информации быть не должно. Чтобы всякая либеральная сволочь не имела повода лишний раз тявкнуть. Ну и, понятно, Контрабандисты и прочие криминальные дела. Моя рация, спрятанная в развалинах завода, работала на специальном секретном канале, на который не действовали никакие глушилки и который не поддавался никакой прослушке. Впрочем, не только на нем.

Макс, однако, в подсобку не пошел. Девки в своем углу затеяли ссору, посыпались бокалы и тарелки, кто-то кому-то вцепился в патлы. Обеспокоенный Макс, кликнув помощника, отправился разнимать. Мои друзья Ездоки орали ему вслед, чтоб не портил зрелища. В кафе было душно и скверно. За окнами совсем стемнело. Я, пользуясь тем, что всеобщее внимание приковано к потасовке, незаметно покинул зал.

ГЛАВА 9

Я завел джип и, не включая фар, поехал прочь от тускло освещенного пятака под витринами кафе. Изнутри доносились приглушенные крики и звон бьющейся посуды. Проехав несколько кварталов, я свернул на боковую улицу и стал внимательно вглядываться в стоящие вдоль обочин автомобили. Вереница ржавеющих машин тянулась вниз до самого бульвара. Вот, кажется, то, что надо. Я вышел из джипа, осторожно посветил фонариком. «Тойота Камри» цвета «коррида» выделялась в общем ряду. Красная краска проступала даже через слой налипшей пыли и грязи. У «тойоты» были выбиты все стекла и сорвана крышка багажника.

Я осторожно подошел, посветил в кабину. Кто-то разворотил приборную доску и изрезал кресла. Внутрь салона ветром намело кучу мусора. Я прислушался. Но ни слух, ни мое новое «шестое чувство» не улавливали ничьего присутствия. Я открыл бардачок. Он был пуст, не считая каких-то смятых бумажек. Я достал из кармана пакет с героином, кинул его в бардачок, прикрыл бумажками и захлопнул крышку. Потом обошел машину и посветил на ее задний номер. Буквы и цифры, залепленные грязью, едва различались. Ничего,

кому понадобится, разберет. Можно бы, конечно, протереть, но не привлекло бы это постороннего внимания. Хоть и паранойя, но береженого бог бережет. Мелочами никогда нельзя пренебрегать – так меня учили мои наставники в погонах, и их правоту стократно подтвердили годы, проведенные внутри периметра.

Затем я поехал к заброшенному заводу.

Мертвые корпуса в этот час выглядели еще мертвее: гигантские беспросветно темные кубы и параллелепипеды из кирпича и бетона. Нечто призрачно-сюрреалистическое и в то же время монолитно-реальное. Я поймал себя на том, что невыносимо хочу оказаться на нормальной улице нормального города – с яркими фонарями, с потоками авто, с толпами народа и немолчным гомоном обычной человеческой суеты, которая замерла в наших краях давно и, похоже, навсегда. Я сплюнул: такие мысли и желания рассеивают внимание и до добра не доведут.

Я подъехал с погашенными фарами, загнал машину в глубь заводских закоулков, а потом пешком отправился к тайнику.

Внутри корпуса стоял и вовсе непроглядный мрак. Но я продвигался, не включая фонаря. Конечно, я знал эти лестницы и коридоры наизусть. Но сейчас мне помогало ориентироваться еще что-то. Не то, чтобы я стал видеть в темноте. Просто я каким-то образом чувствовал препятствия и безошибочно обходил их.

Мне вдруг сделалось страшновато. Нечто, витавшее над Зоной, похоже, действовало и на меня. Медленно, исподволь оно меняло мой организм, и я понятия не имел, к чему это приведет в итоге. Пока что у меня появилось суперчутье. Но кто знает, не вырастут ли со временем жабры или какой-нибудь хобот. Ни в Ихтиандра, ни в какую другую тварь я превращаться не желал. Впрочем, размышлять над этим все равно бессмысленно. Я согнал со спины холодных мурашей и полез в знакомую подсобку.

Мое радио было не в пример имевшимся у других: мощная, хоть и компактная машина с кучей наворотов. Когда-то я по пол суток просиживал с ней и ноутбуком, расшифровывая коды, которыми пользовались другие счастливые обладатели средств радиосвязи. Каждый старался зашифроваться, и, чтобы слушать чужие разговоры, предстояло повозиться. Я в таких делах не был специалистом. Но Монгол во время наших встреч основательно поднатаскал меня и снабдил кое-какими техническими «примочками». Времени и стараний ушло немало, зато теперь я мог слушать каждого, кого требовалось. Результаты этих прослушек помогли избегнуть нескольких неприятных ситуаций и пару раз повернуть ход событий, как мне требовалось. Но своего присутствия в эфире я никогда раньше не выдавал.

Я включил рацию, зеленым светом загорелось табло. Запустив соответствующую программу декодера и модулятор голоса, я начал настройку.

Представляю, как изумился Муштай, услышав искаженный модулятором голос.

– Кто это говорит? – В его словах прозвучала тревога.

– Родственник из Аргентины.

– Пошел на хрен, родственник. Федерал выискался.

– Спокойно, – сказал я, избегая называть его по имени.- Я не федерал, а такой же, как ты. Есть дело.

– Не знаю таких и дел никаких не имею.

– Ты послушай, – посоветовал я, – а потом поступай как знаешь.

– Ну?!

– У тебя с Генералом договор: не проворачивать ничего без согласования. Так?

– Не знаю, про что ты

– Я про то, что у Святош полно героина.

– Да неужели?

Я не обратил внимания на сарказм.

– Генерал пронюхал и пытается Святош доить. Они упираются, но это ненадолго. Генерал обещает им свое покровительство. Не пойму только, от кого он их собирается оберегать? Не от тебя ли?

– Порожняки толкаешь, – процедил Муштай, но не отключился. Такая информация не могла его не заинтересовать, даже если она исходила от подозрительного анонима. В зоне все держалось на хрупком равновесии. И каждый авторитет следил, чтоб никто это равновесие не нарушал.