Эпицентр

Партыка Кирилл

Я спрыгнул на землю, за мной последовала Ольга. Остальным я велел оставаться в машине и держать оружие наготове.

Мы подошли. Человек повалился на бок, царапая ногтями лодыжку. Штанина задралась. На нем были высокие военные башмаки на шнуровке. А выше на коже краснело и на глазах вздувалось опухолью пятно, сочившееся струйкой крови.

– Что с тобой? – Голос Ольги прозвучал сердито.

– Н-не з-знаю, – просипел пострадавший. – Два шага сделал от дороги, а тут в ногу что-то ужалило.

Я склонился и осмотрел рану. Ясно, догулялся.

– Кусачая травка его цапнула, –

вдруг раздался откуда-то сбоку, из сгустившегося мрака голос, показавшийся мне знакомым.

Я медленно выпрямился. Торопливость сейчас ни к чему. В торопливого могут и пальнуть."

– Кто это? – как можно спокойнее спросил я.

– А ты кто? От друзей отстал?

Я наконец узнал этот голос и слегка успокоился.

– Эй, в вездеходе, – громко сказал я. – Все в порядке. Это свои.

Краем глаза я заметил, что в боковой люк вперед всех высунулся Профессор, державший автомат неумело, как палку. Стрелок еще выискался! Я повторил:

– Спокойно. Убрать оружие.

– Это кто же ты такой свой? – осведомился голос из темноты. Я чувствовал, что там рассредоточились человек десять – двенадцать, вооруженные и злые.

– Привет, Харлей,- сказал я.- Не узнаешь?

Со всех сторон вспыхнули и замелькали огни фонарей, зашарили вокруг, яркий луч уперся мне в лицо.

Из этого электрического мелькания вырисовалась рослая фигура, вся в коже, с глухим мотоциклетным шлемом в одной руке и ружейным обрезом в другой. Из-за плеча у нее торчал ствол «Сайги».

– Никак Серый! – удивилась фигура.

– Он самый, Хар, он самый, – подтвердил я.

– И чего же ты тут делаешь… на таком дредноуте? Друзей догоняешь?

– Ты, случайно, на дороге горелые машины, танк и бэтээр не видел?

– Не видел. Мы с другой стороны ехали. Но крутая пальба доносилась. Дым большой заметили. И что?

– Это мы так подружились. Я не только технику, я много людей потерял.

– Хочешь сказать, вы не одна шайка?

– Ты когда-нибудь видел, чтобы я с бандюками в одной упряжке бегал?

Харлей поразмыслил.

– Да вроде нет, не видел.

Тут в освещенном люке вездехода он заметил Профессора. У Байкера оказалась цепкая память.

– А этот дядя что тут делает? Добычу с тобой промышляет?

– Это тебе не дядя, а господин Профессор. Он главный спец научной экспедиции.

Харлей хохотнул.

– Ну я тогда, значит, президент республики Парагвай. А мы, когда его маленько в городе погоняли, думали, он чмо. Если бы ты со своими запчастями не влез, мы б его здорово погоняли. Скучновато, знаешь, бывает.

– Да, в Зоне развлечений мало, – согласился я.- Если не считать стрельбы и всякой нечисти. Только, похоже, тебе сейчас скучать не приходится. Я две твои тарахтелки на дороге видел. Всмятку. Люди-то целы?

– Ага, щас! – Харлей набычился. – Мы себе едем, никого не трогаем.

– Починяете примусы, – вставил я.- Пушистые такие.

– Что?… А, ну да, – усмехнулся Харлей.- Вроде того. Вдруг навстречу две бээмпэ и грузовик весь в броне. Отовсюду стволы торчат. Мы к обочинам, дорогу чтобы уступить, а они как шарахнут залпом. Я думал, вы с ними, просто отстали.

– Теперь не думаешь?

– Теперь –

непохоже.

Со всех сторон к нам подходили Байкеры в своей кожаной униформе.

– Этого пристрели, – посоветовал Харлей, указав на скорчившегося на земле человека. – Тут травка есть такая, кусачая. Не как Хищные Деревья, ни на кого не охотится, растет как положено. Но у нее стебель с жалом. А в жале яд. Если ее не трогать, она никого не тронет. А если наступить, она даже через сапог может уязвить. После этого все, сливай воду.

Я и без Харлея знал про Кусачую Траву. Попутчику нашему точно пришел конец. Его с головы до ног скрутило судорогой. В Зоне такие судороги сами собой не проходят и лекарств от них, считай, нет. Я поморщился. Это Муштай мог своих телохранителей хладнокровно прикончить из сострадания. У меня на такое рука не поднималась.

Я не заметил, как Ольга оказалась рядом. Она шепнула:

– Я позабочусь.

Выручила, нечего сказать. Полезная женщина во всех отношениях. Но вслух я ничего не сказал.

Второй ее спутник уже принес сумку, из которой Ольга извлекла шприц. Дальше я смотреть не стал.

– Так что, говоришь, за экспедиция? – осведомился Харлей.

– Пойдем, потолкуем. – Я махнул рукой в сторону вездехода.

…Мы с предводителем Байкеров уединились в кабине, прочие остались в салоне, куда набились и несколько мотоциклистов. Мне это не понравилось, Харлей заметил и успокаивающе прикоснулся к моему локтю. Я достал флягу со спиртом и две кружки, вскрыл штык-ножом банку консервов. Харлей охотно принял угощение.

– За хороших парней?

Я кивнул. Мы звякнули сдвинутыми кружками.

…Через четверть часа нашей беседы, в ходе которой я рассказал то, что считал нужным рассказать, Харлей принялся скрести ногтями щетину у себя на подбородке.

– Фигня какая-то, – наконец изрек обер-Байкер. – Чего этот Эпицентр исследовать? Что вы можете?

– Когда-то и с чего-то надо начинать.

– Ну начинайте, мне без разницы. А вот насчет Урок, что вас покрошили…

– И вас.

– Нас поменьше. Но все равно. Я их никогда не любил. Слово не держат, пальцы гнут. Они же, было дело, с год назад на нас вообще охоту устроили. Ну сцепились двое моих ребят с ихними, ну, один Урка дуба врезал. Это ж не повод воевать! А они давай облавы устраивать. Только на нас облавы устраивать без пользы. Они еще людей потеряли и отвязались. Потом я с Муштаем перетер. Но дружбы все равно не было. А тут, видишь, как они круто взяли. С этим надо что-то делать.

Я смотрел на Харлея и думал о том, что, как говорили, до Чумы он был небольшим предпринимателем. А до того, после института, инженером. Нормальный парень, только очень любил гонять на мотоцикле по ночным улицам. Хобби у него было такое. Байкеров к тому времени власти давно приручили, даже клуб у них свой образовался. Вполне легальный. Носились в основном за городом глубокой ночью, чтобы никому не мешать и не создавать аварийных ситуаций. А днем нынешний Харлей чем-то успешно торговал в своей фирмочке. На мотокочевника, вооруженного до зубов, опасного и изворотливого, он тогда ни капли не походил.