Эпидемия FV
Шрифт:
Умом он понимал, что как раз сейчас-то можно позволить себе расслабиться, собраться не торопясь, взять все, и в том числе — затариться продуктами из холодильника санатория. Просто так, на всякий случай! Ведь молния, пусть и может ударить два раза в одно место, но никогда не сделает этого два раза подряд! Так что, скорее всего весь остаток дня принадлежит им — никакие мародеры, и уж тем более, пришельцы, в «Дзержинский» больше не нагрянут.
Но если он мог остаться здесь еще хоть на сутки, то Аню с Дашей нужно вывозить отсюда немедленно. Особенно Аню!
Да и к тому же, кто знает, нет ли в Дзержинце точно такой же банды, которая, пользуясь всеобщей паникой и неразберихой, решит поживиться за счет городских туристов. А убить в такой глуши, да еще и точно зная, что останутся безнаказанными, могут и за 5 рублей…
Получив от Лехи утвердительный кивок, и ключ от его комнаты, Женя помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через пол пролета. Из-за кирпичной стены в его сознании вновь донесся голос Бабая:
«Считаешь меня садистом, убивающим безо всякого смысла, да? Издевающимся над людьми? Ты просто еще зелен! Ты не знаешь того, что знаю я! Ты не знаешь, что происходит с душой после смерти!»
«И что же?» — не удержавшись, вступил в диалог Женя.
«Реинкарнация — это не только индийские мифы, равно как и загробная жизнь — не просто выдумка христиан! И то и другое существует! Душа на какое-то время отправляется в иной мир, чтобы потом возродиться на земле, в новом теле! Душа не будет помнить того, что произошло с ней в прошлой жизни, не помнит она и своего времени пребывания на небесах. Но какой-то отпечаток остается! И убитые мной ублюдки будут помнить, как они умирали! Где-то далеко-далеко в подсознании, но этот отпечаток останется! И будут они помнить и то, за что я их убил! И больше они не повторят своих ошибок, из страха вновь испытать эту боль и этот страх!
А еще, побывав на небе, они обязательно расскажут остальным о своей смерти! Потому я так жесток — чтобы это врезалось в память всех пребывающих между реинкарнацией душ. Чтобы они знали, где-то на земле есть кто-то, кто жестоко мстит людям за их глупость и подлость…»
«Я тебя понял, — прервал его излияния Женя. — Ты — санитар леса. Ты — мусорщик, очищающий улицы от грязи. И очищающий так, чтобы всякий человек, помня о твоем существовании, боялся стать грязью! Красиво звучит, и благородно! Вот только объясни мне одну вещь, откуда ты знаешь, что произойдет после смерти? Это ты тоже увидела в душах?»
«Да!»
Женя обнес стену еще одним рядом кирпичей, и голос Бабая исчез, не в силах пробиться через этот блок. Бабай не умел врать, по крайней мере ему… Женя явственно почувствовал его неуверенность в собственных словах. Бабай верил в то, о чем говорил, но не знал этого точно. Реинкарнация была лишь его гипотезой, оправдывавшей для него самого его нечеловеческую жестокость.
Ладно, с Бабаем можно разобраться позже, когда они останутся вдвоем — по пути в Медянск. Поговорить с ним, попытаться убедить его в том, что… А, собственно, в чем? В том,
На ум пришел «Терминатор — 2» — Джон Коннор, объясняющий Терминатору, почему нельзя убивать людей. Какие же аргументы он тогда подобрал? Да и были ли аргументы? Кажется, нет. Джон просто сказал подчиняющейся ему машине, что каждый человек имеет право на жизнь, и Терминатор просто-напросто воспринял это как прямой приказ, ослушаться которого он не имел права.
Так почему же нельзя убивать людей? Бандита, стреляющего в своего же босса, старого живодера, избивающего беззащитную кошку?
«Можно! И нужно!» — донесся до него приглушенный голос Бабая.
Стена тут же выросла еще на один ряд кирпичей. Поговорим потом, по дороге. Но черт возьми, о чем оговорим, если он сам почти разделяет точку зрения «зла внутри него»? Зла, которое пару минут назад спасло жизнь ему самому и его друзьям?
Ключи от машины так и лежали на столе в комнате Сергея и Марины. В комнате с забрызганными кровью обоями, с вынесенной дверью. Ключи, Серегин кошелек… Что еще? Свои деньги, Лехин бумажник, сумочки девушек… К черту чемоданы с одеждой, нет смысла тащить их с собой.
Промчавшись по лестнице Женя перемахнул через перила балкона, и уже шагом пошел к джипу. Все стояли вокруг машины, и услышав писк сигнализации и щелчок открываемых замков, Леха тут же открыл двери, пропуская девушек внутрь.
Аню пришлось буквально запихивать в джип — она стояла, тяжело дыша, глядя себе под ноги, и повторяя как заклинание: «Она снова промахнулась…» Женя обнял ее, и усадил на заднее сиденье. Елена Семеновна с сыном в повторном приглашении не нуждались — сели сами, не задавая вопросов.
Леха отстранил прижавшуюся к нему Дашу, подтолкнув ее к передней дверце, и ответил на читавшийся в ее взгляде вопрос: «Иди, я сейчас. С Женькой только парой слов перекинусь».
Он на удивление был спокоен… А впрочем, почему «на удивление»? Леху пока не коснулось обрушение разума, он не видел буквально разорванных на куски тел, а если бы и видел — он был мужчиной, а значит по определению более крепким как физически, так и психологически.
— Ты с нами не едешь? — спросил он.
— Не еду.
— Кто такая эта Настя?
Леха неуловимо изменился. Кажется, веселый раздолбай навсегда канул в прошлое — теперь он был серьезен и напряжен, а в глазах вместо привычного задорного огонька читалась настороженность. После пережитого он, наверное, остаток жизни будет оглядываться по сторонам, отовсюду ожидая опасности. Но оно и к лучшему — в мире, в котором происходит FV это важнее чувства юмора и стремления к приключениям. В мире FV приключения сами находят тебя!
— Долго рассказывать, — отмахнулся Женя. — Но если вкратце, то Настя — это девочка, которой я обещал защитить ее, если случится что-то плохое.