Эпидемия смерти
Шрифт:
– Ну и рожа у тебя, Шарапов – произнес Костиков, разглядывая свое отражение в зеркале.
Игорь открыл кран с холодной водой, подставил под тугую струю палец и тут же отдернул. Бррр!!! Умываться ледяной водой расхотелось моментально. «Ладно, обойдусь и так,» – подумал он, закрывая кран.
Ирина и Бабуся пили чай и обсуждали какой-то новый рецепт.
– Соня-засоня, – пропела Ирина целуя Игоря в мятую от сна щеку. – Так все на свете проспишь.
Ирна налила Игорю крепкого ароматного чаю, намазала бутерброд:
– На ешь. Тебя Олежка дождался? Чего он хотел?
– Чего, чего –
– Какое золото? – всполошилась Бабуся, – Игорь ты что занимаешься этим делом? Это же опасно!
Игорь протянул руку за вторым бутербродом и со вздохом ответил:
– Шучу, я баба Дуся, шучу. Малышев хотел все знать про водителя одной угнанной машины. Кстати, Ириш, ты выяснила где он живет.
– Да, – ответила ему девушка. – Я его довела до самого дома. Там что-то квартир «гостиничного типа». Огромное девятиэтажное задние. Длинные коридоры, квартир на пятнадцать. По два выхода на площадке – один на лестницу, другой к лифту. Соседи друг друга практически не знают. Многие жилье сдают. Я покрутилась перед подъездом, у бабулек поспрашивала. Его никто не знает, видели пару раз и все.
– Надо было мне пойти, – вмешалась в разговор Бабуся, – я бы быстренько все у этих кумушек узнала. Мымыкры… мимкри мымикрирывала бы.
– Чего? – переспросил Игорь.
– Ну это, я передачу Дроздова про животных смотрела, там вот такое слово говорили. Когда животные прячутся, прикидываются листочком или песочком.
– А, – улыбнулся Игорь, – понял. Мимикрировали.
– Ага-ага, – подтвердила Бабуся, доставая из кармана своего байкового халата кисет с табачком.
Ирина, во время заметившая манипуляции старушки, поспешно встал из-за стола. У нее на табак Бабуси была страшная аллергия. Стоило понюхать и чихать будешь всю ночь. Бабуся ловок отправила горсть табачку в нос и со вкусом чихнула. Игорь так же решил улизнуть, пока Бабуся предается своему излюбленному занятию.
На следующий день Игорь и Ирина отправились к Малышеву, составлять фоторобот угонщика. Бабуся решила же навестить Тоню и рассказать ей о Варваре Афанасьевне. Евдокия Тимофеевна надеялась, что Антонина как натура романтическая, выслушав историю любви, сможет понять собственную бабушку. А понять – значит простить.
Но это дело подождет. С утра Бабуся решила посидеть на телефоне. Ее интересовали учреждения которые оказывают помощь престарелым на дому. Начать нужно было с собеса. Евдокия Тимофеевна отыскала телефонную книгу, нашла нужный телефон. Она набрала номер, в трубке раздался звонкий девичий голосок:
– Ало, собес слушает.
– Але, доченька, подскажи милая, к кому мне обратиться. Никого у меня нет, пенсия маленькая, а я сама в магазин ходить не могу. Ноженьки мои не ходют. Совсем не ходют.
Бабуся старалась говорить как можно жалостливее, изображая из себя темную-претемную старушку.
– Бабуля мы по телефону такие справки не даем. Придите в собес, запишитесь на прием к вашему инспектору и там решите этот вопрос.
– Деточка, да как же я пойду, если я не дойду?
Девушка в трубке задумалась, а через минуты сказала:
– Запишите номер телефона, там вам помогут. Баба Дуся записала
Баб Дуся быстренько собралась и уже через полчаса оказалась в нужном здании. Там оказалась тьма народу. Во все кабинеты стояли длиннющие очереди, люди возбужденно переговаривались, переругивались. Настоящий дурдом. Тут же бегал целая куча ребятишек, которых сюда привели мамашки, оформляющие детские пособия. Бабуся попыталась отыскать дежурного инспектора, но очередь к нему была точно такая же, как во времена социализма в мавзолей В.И. Ленина.
Тогда старушка решила потолкаться среди пенсионеров и попытаться разузнать нужное у них. Действительно, служба помощи одиноким пенсионерам существовала. Но количество помощников было ограничено. Добиться получения такой помощи можно было только после предварительной записи. Для того, чтобы попасть в списки нуждающихся люди ждали до трех месяцев до года. Необходимо было представить кучу справок, документов.
Евдокия Тимофеевна засомневалась, вряд ли у Катерины Ивановны хватило бы сил и желания всем этим заниматься. Возможно, она нашла своего помощника как-то иначе. Например, дала объявление в газету или нашла такое объявление. С такими мыслями Бабуся отправилась домой. Необходимо было передохнуть, перед тем как встретиться с Тоней.
Бабуся открыла дверь квартиры своим ключом. Игоря и Ирины не было. Она прошла на кухню поставила чайник на огонь, включила на полную мощность радио. Дикторша объявляла погоду на ближайшие два дня. Наконец-то спадет жара, гипертоники и сердечники могут вздохнуть спокойно и возможно количество смертей резко сократиться, «эпидемия смерти» пойдет на убыль. Бабуся поудобнее устроилась на кухонном диванчике и раскрыла свою любимый кисет. Табак как нельзя лучше способствует прочищению мозгов. А это ей сейчас просто необходимо. Для того, чтобы уложить кусочки мозаики в единую понятную картинку придется основательно потрудиться.
Бабуся чихнула раз, другой. Звонкое эхо прокатилось по пустой квартире, аж в ушах зазвенела. Только через секунду Евдокия Тимофеевна поняла, что это разрывается телефон. Бабуся проворно выскочила в коридор и сняла трубку:
– Алло, я у аппарата, – Бабуся громко проговорила в телефонную трубку.
Игорь постоянно делал ей замечания, что на том конце провода не представляют кто этот «Я». Нужно сразу называть свое имя. Но Бабуся каждый раз раз терялась от внезапного звонка.
– Мне бы Евдокию Тимофеевну, – раздался слабый незнакомый голос.
– Я это, я, – повторила Бабуся в трубку, – Кто говорит?
– Это Домбровская, – казалось женщина едва сдерживает рыдания.
– Батюшки, Варвара Афанасьевна, я вас по телефону-то не узнала. Богатой будете… А я к вам сегодня зайти собиралась, почаевничать.
В трубке раздались какие-то непонятные звуки. Вначале Бабуся подумала, что это – помехи, потом поняла – рыдания.
– Что вы, что вы? Успокойтесь, голубушка, что случилось? – взволнованно спросила она, – Вы где?
– Я… я… в больнице. Понимаете, выяснилось, что мне больше некому позвонить.