Эпидемия смерти
Шрифт:
Девочка кивнула головой и закричала:
– Петя, а Петь к тебе пришли.
В коридор вышел мальчуган, чуть старше сестры. Девочка указала на него:
– Вот, это Петька, мой старший брат. В третьем классе учится.
Петька строго посмотрел на девчонку:
– Сколько раз тебе говорили, чужим дверь не открывать. Все маме расскажу.
Девчонка запрыгала на одной ножке:
– А вот и нет, а вот и нет. Мама сказал, чтобы дверь нельзя открывать Бабе Яге. А это – баба Дуся.
– Мамы и папы нет дома. До свидания, –
Нет, так нет. Бабуся позвонила в следующую квартиру, там никого не оказалось. Во второй и третьей квартирах двери ей не открыл никто. Зато в квартире за номером девять ее ждала удача. Дверь открыла маленькая пухленькая женщина. Евдокия Тимофеевна иногда замечала ее среди сидящих на лавочке пенсионерок. Она даже припомнила имя и фамилию женщины – Татьяна Олеговна Жужарина.
– Здравствуйте, – сказала женщина и пригласила Бабусю войти, – Я слушаю вас.
Баба Дуся раздумывала пару минут, как начать разговор и решила сказать правду:
– Знаете, я хотела бы поговорить с вами о вашей соседке. Бывшей… Понимаете, мой внук он частный детектив, расследует всякие дела. Ему кажется, – Бабусе пришлось немного приврать, чего не сделаешь в интересах следствия, – что эта смерть не случайна.
Женщина изумленно взглянула на Бабусю:
– Вы хотите сказать – убийство… Но ведь участковый сказал, что это – несчастный случай.
– Сами знаете, как в милиции к таким делам относятся. Игорь-то мой, частный сыщик. У него работа другая, примечать то, мимо чего другие проходят. Может вы мне расскажете о Катерине Михайловне. Вы ее знали?
Татьяна Олеговна задумалась:
– Да, что собственно я могу о ней рассказать. Общаться то мы особенно не общались… Но в последнее время она прибаливать стала, я ей уколы делала. Я медсестрой в нашей поликлинике раньше работала, так что по старой памяти соседям уколы делаю. Да и приработок, опять же. Сами понимаете, на одну пенсию не проживешь.
Бабуся внимательно слушавшая Татьяну Олеговну, задала вопрос:
– А у Катерины Михайловны проблем с деньгами не было?
Бывшая медсестра покачала головой:
– Вы знаете, раньше может и были… А вот последнее время у нее деньги появились. И на лекарства импортные хватало и на хорошее питание. Вон даже телевизор новый появился.
– Телевизор? – переспросила Бабуся. – Небось дорогущий, на одну пенсию не купишь? Наверное, дети помогли?
– Да нет, не было у нее родных, – ответила Татьяна Олеговна. – Муж года два назад умер, она одна осталась в своих хоромах. Все собиралась продать или обменять на меньшую площадь с доплатой. Да так и не собралась, почти вся жизнь в этом дворе прошла…
– А что ж у нее совсем-совсем никого не было? Ну там троюродные племянники, родственники из деревни… – Бабуся осторожно подводила собеседницу к нужному вопросу.
– Да нет. Она сама из Ленинграда, так в блокаду у нее все родственники погибли. А муж ее, вообще, детдомовский был. Ивановна
– Да, всякое бывает. От одиночества даже руки на себя наложить можно…
– Ну, это к Катерине Ивановне не относится… Не относилось, – поправила себя женщина, – Она так любила жизнь, что… Вот только часто мужа покойного стала вспоминать. Даже в церковь ходила, к батюшке…
Последняя фраза насторожила Евдокию Тимофеевну, она вся обратилась в слух, боясь пропустить что-нибудь важное. Однако, разговор, принявший интересный оборот, был прерван звонком в дверь.
– Соседка, – пояснила Татьяна Ивановна, вернувшись в комнату, – Позвонить пришла по телефону.
Баба Дуся постаралась вернуть хозяйку к нужному моменту рассказа:
– Как же ушедших не вспоминать, я вон тоже сестру вспоминаю… Роднее ее не было у меня никого…
– Да, нет, – задумчиво ответила Татьяна Олеговна, – Она говорила, что с ним разговаривает. Как с живым… Я тогда значения этому не придавала, а может надо было. Отправь я ее к доктору, Ивановна жива была бы… Меня в тот день даже дома не была, дача.
Женщина огорченно вздохнула, как будто считала себя виновной в смерти Катерины Ивановны.
– Кабы знал где упасть, соломки подстелил, – ответила Евдокия Тимофеевна. – Ни в чем вы не виноваты, не казните себя. Да и потом, может она это от одиночества с собой сотворила. Боялась беспомощности. Я вот тоже пока бегаю, себя обслуживаю. Дал бы Господь умереть без всяких там параличей… Мне то еще ничего, у меня внук двоюродный есть. А то проси соседей хлеба купить.
– Да, нет с этим как раз проблем не было. У нее из собеса что-ли, точно не знаю, студент появился. Он и в магазин и в аптеку и еще куда нужно ходил. Я правда его не видела не разу… Может она сама кого нашла по объявлению, как деньки лишние появились. Сейчас вон многие так подрабатывают…
Эта информация была чрезвычайно любопытной. Стоило бы проверить откуда появился этот добровольный помощник. А вдруг он украл деньги у старушки, а потом инсценировал несчастный случай?
Бабуся взглянула на часы. Время обеда, а дома есть нечего, надо успеть что-нибудь состряпать до возвращения Игоря. Пора возвращаться домой.
Готовка, занимающая руки, оставляла свободной голову. Пока руки Евдокии Тимофеевны нарезали, шинковали, терли на терке, она снова размышляла о типичности двух несчастных случаев. И чем дольше она об этом думала, тем больше крепла уверенность. Это убийства! Кто-то или что-то заставило поверить женщин, что к ним являются умершие мужья. И предсмертная записка Катерины Ивановны появилась после «явления» призрака мужа. Кто-то пытался представить двух старушек сумасшедшими истеричками, способными свести счеты с жизнью. Остается узнать кто и понять за чем?