Эпидемия смерти
Шрифт:
– Иринушка, дай мне номер телефона Малышева.
– Евдокия Тимофеевна, случилось что-нибудь? – встревоженно просила девушка.
Бабуся не хотела ее пугать и не стала вдаваться в подробности:
– Да нет, это я так, на всякий случай.
Ирина продиктовала телефон и Бабуся принялась названивать Малышеву, номер все время был занят.
– Дежурный Почитайло слушает, – ответил в рубку чей-то бравый голос.
– Сынок, мне бы Малышева Олега, – сказала Бабуся.
– Представьтесь, пожалуйста, я передам ему что нужно.
– Да нет, мне
– Неположено, – сухо ответили в трубке.
– Как неположено, кем неположено? Его родная бабка сто верст ехала-ехала, а ты «неположено». Зови быстро к телефону, не то я внучку пожалуюсь… – все больше и больше распаляясь крикнула Бабуся в трубку.
Вероятно ее слова подействовали, минуты через три Бабуся услышала голос Малышева, объясняющегося с дежурным:
– Какая бабка? У меня отродясь никаких бабок не было. Не знаю, может пошутил кто. Ладно, сейчас сам разберусь.
Затем уже в трубке раздался голос Малышева::
– Малышев у телефона, чьи это дурацкие шутки?
– Олежка, – вкрадчивым голосом сказала Бабуся. – Это я, Баба Дуся, у меня для тебя очень срочное сообщение.
Голос Олега приобрел металлическое звучание:
– Евдокия Тимофеевна, мне в игрушки играть некогда, я здесь на работе нахожусь. Пусть ваши загадки ваш Игорек разгадывает. А мы здесь делом занимаемся, серьезным делом.
– Погодь, погодь, – торопливо проговорила Бабуся. – Ты хотел поймать того, кто машину большого начальника украл? – баба Дуся выдержала паузу. – Так вот, мой Игоряша сейчас за ним следит. Я боюсь как бы чего не вышло. А ты, мужик сурьезный, можешь ему помочь, – немного польстила Бабуся Малышеву.
Малышев переваривал полученную информацию, сдобренную для лучшей усвояемости лестью и ответил:
– А где ж я вашего Костикова найду? Искать его в городе, что иголку в стоге сена.
– А я тебе подскажу, милок. Игоряша только что от меня ушел, и на своей машине за этим бандитом поехал. Вот ты через гаишников и узнай, куда его машина едет. А там уж сам знаешь.
Евдокия Тимофеевна попрощалась с Олегом и отправилась к Ирине с Антониной, надеясь на то, что Малышев на этот раз сделает все как надо.
Размышления Игоря были прерваны воем милицейской сирены. Через пару минут раздался смутно знакомый голос, усиленный в несколько раз мегафоном:
– Жабасеев, вы окружены, сдавайтесь, выходите. Жабасеев, без глупостей, выходите…
Сирена и мегафон смолкли одновременно. Игорь, еще неверя в свою удачу, заорал, что было сил:
– Помогите! Я здесь! Кто-нибудь!
Вряд ли его услышат. Игорь еще раз попытался освободить руки или ноги, не удалось. Тогда он пополз к окну. Через каждые три-четыре минуты Игорь продолжал кричать, взывая о помощи. Кое-как, добравшись до окна, Костиков снова попытался освободить руки или ноги. Веревка на руках н поддавалась. а вот путы, стягивающие щиколотки – ослабли. С трудом он поднялся на колени, потом встал вор весь рост и повернулся кокну спиной. Колени от ползанья ссаднило,
Уже через пару минут Костикова отвязывали от стула работники милиции, возглавляемые Малышевым.
– Где Жабасеев? – спросил он разглядывая побитую физиономию приятеля.
– Незнаю, я очнулся – его нет. Ты извини, у меня сейчас совсем сил нет говорить… Голова кружиться, и… Спасибо тебе Олег, ты мне жизнь спас.
Костикову вовсе не хотелось объяснять с Малым как он очутился здесь, не хотелось раскрывать сведения о «Пенатах». Чувство профессионализма взяло верх над чувством благодарности за счастливое спасение.
Малой с недоверием взглянул на Костикова, ему очень хотелось получить информацию, но бледный вид Игоря подтверждал правдивость его слов. Понятно, попасть в такую передрягу, приятного мало.
– Ладно, – махнув рукой, сказал Малышев. – Поговорим завтра, а благодарить надо не меня, а бабку твою. Шустрая старушенция, с ее способностями в ФСБ работать надо.
Игорь не помнил, как его довезли до дома, как он поднимался по лестнице и как хлопотали вокруг него три женщины. Сейчас самым главным желанием было забыться и уснуть…
«Господи, как хорошо просыпаться по утрам и знать, что ты живой» – эта мысль своей нелогичность рассмешила Игоря. Он посмотрел на Ирину, дремавшую рядом с ним. Ей снилось что-то приятное, на губах играла легкая улыбка. Игорь наклонился к любимой и поцеловал ее.
Ирина открыла глаза и спросила:
– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
Игорь, ощущавший боль во всем теле, немного поморщился:
– Нормально, ощущение боли есть признак жизни, – процитировал он кого-то из великих. – Бабуся дома?
Ирина кивнула головой:
– Да, она в своей комнате, Антонина в кабинете. Ты нас вчера напугал порядком. Дверь открываем, а там Малышев, тебя на руках держит. Ты в его машине отключился. Он нам все рассказал и про Жабу и про то… – Ирина пальцем дотронулась до распухшей губы Игоря – Больно? Если бы не баба Дуся, не знаю, чтобы мы делали. Она тебя какими-то своими народными средствами лечила. Мазала, примочки делал, даже шептала что-то, заговор какой-то.
В дверь спальни кто-то осторожно постучал и за дверью раздался голос Бабуси:
– Вставайте, сони, надо дела делать. Пора обсудить всю имеющуюся у нас информацию. Даю вам десять минут и накрываю на стол. Я сегодня блинчиков напекла.
Игорь покачал головой, вот ведь заводная. Когда все успевает? После завтрака все собрались в кабинете Игоря. Бабуся потребовала полный отчет о расследовании Костикова. Пришлось выкладывать все о чем так долго Игорь умалчивал. Про связь Жабасеева с фирмой «Пенаты», про ночную вылазку в офис фирмы. Евдокия Тимофеевна в свою очередь рассказала про бабушку Антонины и голос «мертвеца».