Эпидемия сумасшествия

Мухин Владимир

Разрисованные неформалы, хитрые радикалы, девушки-понтовщицы из Инстаграмма. Случайные люди, по-детски желающие справедливости. Все они получали тяжёлые удары дубинок. Резиновые пули оставляли на телах кровоподтёки. Струи ледяной воды сбивали с ног, пробирая до самого сердца.

В ответ полиция получала по голове арматурой, палками, бейсбольными битами. Шлемы отлетали в сторону. И вот уже несколько экипированных спецназовцев остались лежать на асфальте. Навечно или все обойдется? Неясно. Ведь в толчее чудовищной бойни было не до врачей.

Зато

журналисты, несмотря на адские вопли и звуки ударов, вклинились в обезумевшую гущу. Правда, эксклюзива не вышло.

Человек небольшого роста разбил оператору о затылок бутылку. А странного вида бабка вырвала у «пригламуренной» журналистки микрофон.

Используя его, как дубину, старуха превратила рот федеральной вещательницы в кровавое месиво. При этом женщина требовала у представителя СМИ… пенсии.

– Дайте пенсию! Жить не за что! Ты только гавкать умеешь, шалава такая!

Конечно, пострадавших среди протестующих было куда больше. Людей с гематомами на пол лица, сломанными руками, разбитыми коленями - с воплем тащили в автозаки. Закидывали туда, словно дрова.

Уже валялось несколько трупов с пробитыми головами. Уже кровь, словно дождевая вода, заполняла углубления площади.

Но тут несколько рослых омоновцев, держась за спины, бросились в рассыпную, оставив в покое скрученных ими провокаторов.

В полицию полетела тротуарная плитка. В одной книге мы уже говорили, что тротуары в русских городах делают из хлебного мякиша, который крошится после дождя.

Так вот, сейчас это сыграло протестующим на руку. Размолотив часть покрытия одной из окрестных дорожек, люди получили настоящую артиллерию.

Словно герои со связками гранат под немецкие танки, кидались горячие головы на толпу полиции. И отступали органы, пятясь назад, получая увесистые удары тяжелеными кирпичами.

Битва продолжалась до позднего вечера. Лишь после захвата активных зачинщиков, вместе с разделением толпы на части, удалось остановить хаос.

Что касается Виталия, то его взяли под стражу. Пока главная площадь кипела восстанием, специальные отряды оперативно хватали всех, кого считали сомнительными.

Тотальная чистка позволила успокоить бунтующий город. Но надолго ли это?

Глава 6

Может воздух не такой уж и хлипкий? Может, мы не умеем летать, потому что не верим в полет? Все же смотрели «Матрицу»? Только не говорите, что нет. Не смотреть такое - как минимум преступление!

Помните, там асфальт напоминал огромный батут. Но это компьютерный мир. В мире реальном никакого батута. Только твёрдая полоса дороги.

А вот воздух. Его плотность вполне может быть достаточной для веса человеческого тела. Недаром со времён строительства египетских пирамид мы бредим левитацией. Вдруг это одна из особенностей организма, о которой попросту позабыли?

Виктория стояла напротив большого окна. На ее глазах огненная радуга спадала за пелену серых построек.

Все казалось таким ненастоящим, неправильным. И от чего-то хотелось летать.

Подобное бывает под вечер. Чувство радости с оттенками безысходности. В последние дни в душе девушки пробудилось нечто иное. То, что раньше глубоко дремало.

И теперь она могла ощутить что-то большее, чем амбиции, карьера, семья, деньги. Например, Вика ощущала дождливую тоску, когда столицу покрывали синие струи ливня. Ночью ей хотелось прикоснуться к Луне. Узнать насколько она жива. А сейчас, на закате, на этом ярком закате над унылой землёй...

Она желала идти по воздуху. Раздавать людям миниатюрные звёзды. Чтобы те озаряли сердца, пробуждая тепло.

Правда, поможет ли это? Миллионы насекомых оккупировали «страну Московию» в ненасытной жажде денег.

С другой стороны, вдруг звёзды выгодно продавать? Навряд ли. Где вы видели, чтоб спасительный свет хорошо стоил? Он же все-таки не Айфон.

Вика не шевелилась. Не моргала. В каждом глазном яблоке умирало миниатюрное святило, возвышались миниатюрные небоскребы. Игорь подошёл сзади. Девушка вздрогнула, чуть не бросившись головой в гладь стекла.

– Нравится, вид, любимая?
– Пропел рослый, ухоженный мужчина в фирменной рубашке поло.

– Почему ты так решил?
– Сумрачно процедила журналистка.

– Каждый день по часу рассматриваешь. Я из-за вида квартиру брал. Так, можно было лучше найти. А тут оп - закаты... Сейчас типа модно.

– Не модно. А страшно. Страшно терять рукотворные дни, не получая ничего взамен.

– Рукотворные... Это точно. Мы все творим сами. Пока не сделаешь, ни черта не будет.

– Почему человечество так глупо? Толчемся в пробках, в метро. Хуже, чем звери в клетках. Не можем даже перемещение нормальное придумать. А только строим бетонные коробки.

– Коробки, коробки. Такие у нас коробки, - Игорь приблизился к девушке, поцеловав ее в шею.
– Это ты хорошо разъясняешь. Но как там твое задание? Вроде о работе правительства было?

– Экономический саммит с азиатскими партнёрами. Я почти подготовила материал.

– Оу! И я об этом не знаю!? Когда ты писала первую статью, я только о ней и слышал!
– Игорь всплеснул руками.
– Черт, быстро ты научилась быть холодной! Раньше про пироги и бездомных собак строчила! А теперь! Какой уровень... И тебе все равно.

Виктория, наконец, обернулась. Она рассматривала белое, слегка опухшее лицо парня с состраданием.

– Нет! Мне не все равно. Я очень... Очень тебе благодарна... Просто знаешь. В последние дни я думаю о другом.

– Прекрасно. Хороший, московский ход! Интересно знать, кто он! Только не главный редактор твоей газетенки! Ему за шестьдесят! В штанах одна труха!

– Нет, глупенький!
– Вика поцеловала мужчину в щеку, словно мать беспокойного ребенка.
– О другом... Это - о глобальном. О мире. О нас. В смысле людях.