Эпидемия. Начало конца
Шрифт:
Здание технического обслуживания водохранилища находилось за тропинкой для прогулок верхом.
Шеперд ударом ноги выбил дверь. Паоло посветил внутрь фонариком. Желтый надувной плот свешивался с потолка, прикрепленный к деревянным балкам двумя шкивами. Патрик перерубил тросы, на которых крепился плот, одним ударом лезвия своего протеза, схватил весло и помог Паоло вытащить резиновый плот наружу.
— Сюда!
Вирджил и Франческа ждали их у кабинок общественных туалетов, поставленных возле беговой дорожки. Старик снял цепь с крюка, вделанного в кирпичный столбик, освобождая товарищам
Фасад здания покрывали граффити, нарисованные распыленной из баллончиков краской. Тут было все: от эмблем банд и объяснений в любви до буйства красок, которое посрамило бы даже Питера Макса.
Вдоль верхней части стены черными буквами было выведено пророческое высказывание:
ЗА ВАМИ ВСЕМИ СЛЕДЯТ.
Ниже белой краской четырехфутовыми буквами было начертано название популярной рок-группы:
СТИКС.
Шеп смотрел на стилизованное граффити. Что-то шевельнулось в его голове, какое-то забытое воспоминание.
— Патрик! Ты нам нужен.
Вирджил и Паоло оттащили массивную цепь, и Шеп протиснул надувной плот через дыру в заборе и спустил его на воду. Паоло первым забрался на плот, а затем помог Франческе и Вирджилу.
Шеп вернул цепь на место, и, запрыгнув на плот, стал на колени у руля рядом с Вирджилом. Правой рукой он взял весло посередине, но не смог сжать его край тем, что осталось от протеза.
— Позвольте, друг мой, — сказал Паоло, забирая весло у Шепа.
Размахнувшись, итальянец послал резиновый плот подальше от северного берега водохранилища. Вода казалась черной как смола, но по сравнению с морозным ночным воздухом была значительно теплее, поэтому над водохранилищем клубился густой туман.
Постепенно берег скрылся из вида, скрылось из виду и звездное небо.
Паоло продолжал грести, но вскоре потерял ориентир.
— Плохо дело, — сказал он. — Так я могу кружиться до бесконечности.
Вирджил поднял руку и произнес:
— Слышите?
Издали донеслось хоровое пение.
— Плывите на звук, Паоло, — сказал старик. — Он приведет нас к южному берегу водохранилища.
Изменив курс, итальянец начал грести в направлении хорового пения. В морозном воздухе декабрьской ночи звук казался необыкновенно отчетливым, а туман густел с каждым ударом весла.
Первым их настиг запах, напоминающий зловоние канализации.
Нос плота ударился о какой-то предмет… потом еще раз…
Паоло резко выдернул весло из воды. Взяв у Франчески масляную лампу, он с третьей попытки зажег ее. Мужчина высоко поднял лампу над головой и посмотрел за борт. Свет рассеял туман и тьму, и человек увидел то, что плавало на поверхности водохранилища.
— Пресвятая Богородица!
Тысячи и тысячи человеческих трупов качались на водной глади, словно жертвы кораблекрушения. Некоторые лежали на воде лицом вниз, но большинство смотрели на Паоло покрасневшими мертвыми глазами. Их покрытая пятнами кожа поражала необыкновенной белизной. Погруженные в воду шеи разбухли от темно-красных бубонов и от воды. Мужчины и женщины. Молодые и старые. Чума и вода до такой степени исказили черты их лиц, что теперь с трудом удалось бы определить их расовую принадлежность. Дородные оказались наиболее плавучими — они качались на поверхности водохранилища.
Паоло зажал рукой рот жены, не давая ей закричать.
— Закрой глаза, дорогая, отвернись. Если ты закричишь, солдаты нас найдут.
Вирджил вытер холодные слезы.
— Паоло! Потуши свет и работай веслом, — сказал он. — Переправь нас через реку смерти.
— Река смерти… Стикс…
Слова из «Божественной комедии» распахнули дверь, ведущую в воспоминания Патрика Шеперда:
Окраска их была багрово-черной;
И мы, в соседстве этих мрачных вод,
Сошли по диким тропам с кручи горной.
Угрюмый ключ стихает и растет
В Стигийское болото, ниспадая
К подножью серокаменных высот.
И я увидел, долгий взгляд вперяя,
Людей, погрязших в омуте реки;
Была свирепа их толпа нагая.
Зрачки глаз Шепа расширились, когда вызванная вакциной галлюцинация овладела его разумом.
Плавающие на поверхности воды трупы вдруг ожили, задвигались… Руки и ноги беспорядочно били по воде, наносили удары другим мертвецам, срывая с них одежды… Ожившие мертвецы, становясь все более неистовыми, хватали и таскали за волосы своих товарищей, старались выцарапать им пальцами глаза… Несколько злобных мертвецов подняли свои жуткие головы из ледяной воды и вонзили пожелтевшие зубы в гниющую плоть находящихся рядом мертвецов, таких же жертв оспы, как и они. Казалось, что они превратились в зомби.
Патрик с ужасом взирал на странный голубоватый свет, который, то усиливаясь, то бледнея, разгорался где-то в глубинах резервуара. С каждой вспышкой ветеран замечал все новые и новые тысячи оживших мертвецов — те, отпихивая друг друга, устремлялись к поверхности. Целая подводная армия.
Внезапно Патрик увидел перед собой море лиц. Это были иракцы. Они осуждающе смотрели на ветерана. Их молчание ошеломило Шепа.
— Не обращайте на них внимания, Шеперд. Они — никто, просто безбожные язычники.
Патрик посмотрел вниз и к своему глубочайшему изумлению увидел подполковника Филиппа Ардженти. Капеллан плавал на спине. Течение прибило к плоту его труп в длинной черной сутане.
— Война — это ад, Шеперд. Для достижения поставленной цели приходится идти на определенные жертвы. Мы сделали все, что от нас требовалось.
— Требовалось… кем и для кого? — задал вопрос Патрик.
— Свобода не достается бесплатно.