Эпидемия. Начало конца
Шрифт:
Она спросила по интеркому:
— Как себя чувствуете, офицер Бэк?
— Неважнецки. Меня опять стошнило. Все тело болит… И у меня тут… на шее… что-то вспухает.
— Ничего страшного. Это лимфоузел. Старайтесь его не чесать. Мне надо взять у вас еще немного крови на анализ.
— Берите.
Офицер Бэк закрыл слезящиеся глаза. Его тело дрожало мелкой дрожью.
Медсестра набрала в шприц немного крови и впрыснула ее в пробирку-резервуар.
Джей Звава чувствовал, как его засасывают зыбучие пески. Он еще раз прочел медицинский доклад
— Две команды специалистов по борьбе с грызунами — на пути сюда, — отрапортовал он.
— Лучше прочитай это. Токсикологический отчет о состоянии первых инфицированных.
Джесси Звава просмотрел отчет и помрачнел — это было заметно даже сквозь стекло маски.
— Это объясняет…
— Что?
— Теперь мы в полном дерьме.
— В полнейшем, — согласился Джей. — Не разглашай эту информацию. Это должно остаться между нами и доктором Кремером. Если кто-то другой узнает…
— Ты уже доложил Зету?
— Сейчас позвоню…
— Полковник! У команды «Альфа» срочное сообщение.
— Пусть подождут… Сейчас…
Джон Звава приглушил звук установленных на стене видеомониторов.
— Мистер вице-президент, леди и джентльмены!. Мы только что получили новую информацию от работающей на месте команды… Капитан! Вам слово.
— Полковник! У нас критическая ситуация. Анализ крови инфицированных больных показал, что ДНК бактерий не совпадает с ДНК «Косы».
Доктор Лидия Гагнон схватила ближайший к ней микрофон. Ее голос зазвенел в наушниках Джея Звавы.
— Как это «не совпадает»? В украденном чемоданчике был чистый штамм «Косы»!
— Понимаю, но наши антибиотики оказались бесполезны. Никому из больных не стало легче. Думаю, Клипот каким-то образом изменила ДНК «Косы».
Почувствовав легкое головокружение, полковник Звава опустился на стул.
— Капитан! Пусть доктор Кремер направит все результаты анализов крови в лаборатории четвертого уровня. Доктор Гагнон! Когда ваша лаборатория сможет синтезировать эффективный антибиотик?
— Когда?.. Не знаю, полковник… Может, через день, а может, через год. Это бесполезно. Разве вы не видите, что «Коса» убивает за пятнадцать часов? Заболевание распространяется слишком быстро. Мои люди просто не успеют определить его генетический код, не говоря уже о лечении. Всякий, кто вступает в контакт с заболевшим, может считать себя ходячим трупом. Игра окончена. Мы проиграли. Теперь речь идет лишь о минимизации ущерба. Еще немного, и эта болезнь превратится в глобальную пандемию. Манхэттен — остров и его относительно легко изолировать. Мы должны перекрыть всякий въезд и выезд с острова… Причем немедленно!
— Она права, полковник, — подал голос Джей Звава. — Глава службы безопасности ООН подал мне неполный список лиц, которые контактировали с Клипот. По крайней мере, двенадцать человек уже покинули здание Генеральной Ассамблеи ООН. Кордоны оцепления уже ничего не дают. Мы опоздали на тридцать три минуты.
Доктор Гагнон стояла за монитором вице-президента. Ее голос дрожал от страха.
— Сэр! Или мы изолируем Манхэттен прямо сейчас, пожертвовав
10:51
Районы Бронкс и Квинс отделяют от острова Манхэттен воды реки Гарлем. За быстрой Ист-Ривер начинается Бруклин. За полноводным Гудзоном к югу и западу от Манхэттена находятся Стейтен-Айленд и Нью-Джерси. Их соединяют с центром города две тысячи миль автобусных маршрутов, шестьсот миль туннелей метрополитена, восемь мостов, четыре автомобильных туннеля, две главные железнодорожные ветки, несколько десятков паромов и вертолетов.
Федеральное правительство выдвинуло требование через пятнадцать минут перекрыть все входы и выходы с острова. Вице-президент Кравиц дозвонился до губернатора Нью-Йорка Даниеля Чирило Второго, когда тот находился на полпути к горнолыжному курорту в Вермонте. После «перестаньте задавать вопросы и выполняйте приказы» губернатор позвонил генеральному директору центрального транспортного управления города Нью-Йорка, в чьем ведомстве находятся метро, железная дорога и автобусные маршруты. Через четверть часа все движение было остановлено в связи с повышенной опасностью террористического нападения.
В 11:06 по восточному времени все автомобильные мосты и туннели Манхэттена превратились в бесконечные пробки, оглашающие воздух звуком тысяч автомобильных гудков. Впрочем, до настоящего хаоса еще было далеко…
Медицинский центр для ветеранов
Ист-Сайд, Манхэттен
11:07
На лужайке с чахлой травой, усыпанной стреляными гильзами, в тени полуразрушенного трехэтажного дома дюжина иракских детей играли в футбол.
Патрик Шеперд наблюдал за игрой, стоя в тени старой церкви, которую недавно начали восстанавливать. Солдаты круглосуточно охраняли этот объект. Маленькая девочка, которую товарищи Шепа прозвали Большими Глазами наконец первой добежала до мяча, но ватага старших по возрасту ребят набросились на нее, и девочка упала. Когда мальчишки побежали дальше, Большие Глаза лежала на земле и плакала. Ее правая коленка кровоточила.
Патрик подбежал к девочке. Протиснувшись сквозь толпу обступивших ее детей, он присел на корточки возле пострадавшей и осмотрел ее рану.
— Не плачь, детка, ничего серьезного. Мы сейчас ее промоем.
Карие глаза девочки были полны слез. В них Патрик увидел отражение американского солдата. Он отложил в сторону автомат и вытащил аптечку. Сначала он промыл рану антисептиком, а затем наложил марлю и перебинтовал.
Девочка обняла его. Патрик немного подержал ее на руках и отпустил.
Игра продолжилась.
Сержант вернулся к церкви, где его поджидал Дэвид Кантор.