Эпилог
Шрифт:
Мы двинулись по широкому проходу, и нас встречали, вставая.
Шаг, второй, третий… Дэпы* по обе стороны прохода… Журналисты… Еще шаг, следующий… Дорожка бесконечна, а музыка вот-вот кончится… Нет, орган играет… Торжественно. Величественно. Вот он, наш королевский финал… О чем я думаю? Ни о чем. В голове сквозняк. Ноги машинально переступают, лица слились в пестрое пятно.
Вот и Мэл — в черном костюме и с бабочкой. До чего хорош, словами не передать. А может, я соскучилась?
— Tradiri tu. Possidori. [40]
40
Вручаю
— Subira [41] .
Отец исчез из поля зрения. Остался лишь Мэл и его восхищение.
Мои руки и его — вместе.
В уши вторгается бубнеж — что-то о крепости и нерушимости семейных уз, о святости и таинстве брака, о смирении и покорности… Ничего не понимаю. Не вникаю. Не откладывается на подкорке. Безотрывно смотрю в глаза Мэла — внимательные и… смеющиеся.
— Согласны ли вы…?
О чем это? Да, да, согласна, не мешайте. (Аффа потом сказала, что я ответила, опередив жениха).
41
Принимаю.
И Мэл кивает, подтверждая словесным "да".
В обзор попадают два кольца. Мэл берет то, что слева, и надевает мне на руку. Смотрю зачарованно на золотые звенья и не сразу соображаю, что от меня ждут того же.
— Эвочка, — шепчет Мэл, показывая глазами на поднос.
Поспешно надеваю второе кольцо на безымянный палец Мэла, и буковки сигнализируют: "ЭваЭваЭваЭва…". Потому что мой и больше ничей.
Алая атласная лента с вышитыми заповедями любви, понимания и уважения перевязывает наши руки крест-накрест. Мгновение — и она испаряется голубым облачком.
— Можете поцеловать жену, — бубнит монотонный голос, и Мэл наклоняется, чтобы прикоснуться к губам. Меня простреливает от макушки до пят.
А потом свадебный марш, рис и просо, и дождь из розовых лепестков… И поздравления… Цветы. Море цветов… Вспышки… Первые тосты… Пьют ледяное шампанское, звеня бокалами… Пожимают руки… Обнимают… Целуют в щеку… В обе щеки… Всплескивают руками… Промакивают глаза платками…
Вот и ступени… Мэл, подхватывающий меня на руки… Рев толпы, крики, свист… Вверх взмывают воздушные шары. Целый легион.
— Зачем в небо? — спрашиваю я. Ведь бессмысленно.
— Золотко, всё продумано, — улыбается Мэл. И верно, зрителям раздают шары — белые, красные, голубые… Всех цветов радуги.
Мэл несет меня к лимузину.
— А теперь — кататься.
И точно, банкет начнется через час. По расписанию.
40
И был банкет. Но прежде, в лимузине, мы нацеловались до умопомрачения, пока водитель кружил по городу. Мэл пытался поднять юбки у платья, но оставил пустую затею, потому что запутался.
— Черт, Эва, тебя упаковали как капусту. Между прочим, эта неделя вышла нелегкой, — пожаловался он. — Фантазии замучили, подлюки. Не давали покоя ни днем, ни ночью. Например, чтобы попробовать вот так, на ходу, и чтобы ты была в белом платье.
— Прости, милый. Вива не предусмотрела армейский вариант.
— То есть?
— Чтобы я смогла разоблачиться и одеться за сорок секунд.
— О-о-о! — простонал Мэл, возведя глаза к потолку салона. — Дай мне силушки вытерпеть. Кстати, буквально полчала назад кое-кто перешел из категории невест в категорию жен.
— А жених превратился в мужа, — добавила я.
— И нужно отметить наш новый статус, — заключил супруг, доставая из встроенного бара пузатую бутылку.
Мы пили шампанское и смеялись, смеялись. Мэл рассказывал о мальчишнике и подколках друзей, о том, как сегодня с утра не мог найти бабочку и вызывал Мака на помощь, и они искали вдвоем по всей квартирке, даже в душе посмотрели, а потом приехал Дэн и привез другую, свежекупленную бабочку взамен потерявшейся. Мэл рассказал и том, как в управе ему пришло в голову, что я сбегу со свадьбы на середине пути, и сгоряча он чуть не натворил делов, забыв, что меня сопровождал его дед.
А еще я с особым вниманием разглядела кольцо, которое Мэл надел на мой безымянный. Нет, теперь он не Мэл. Он Егор. Мой муж и законный супруг.
Кольцо, выполненное в виде толстозвенной цепочки, плотно обхватило палец — не снять. Сплюснутые звенья представляли собой повторяющиеся буквы: "М", "Е", "А". Инициалы Егора. Выходит, мы оба — собственники и оградили свою территорию от чужих посягательств. Вот хотя бы золотой цепью на пальце.
Банкет прошел при наплыве дэпов и прочих работников Объединенного департамента правопорядка, причем о цели пребывания последних я имела смутное представление. Однако асы охранного дела умели быть незаметными, делая своё дело. Празднество прошло без неприятных эксцессов, стимулированных моим синдромом. Правда, однажды потянуло горелым, а в другой раз образовался затор в дверях среди официантов, который быстро рассосался не без помощи дэпов.
Убранству банкетного зала стоило бы посвятить отдельную хвалебную песнь. Просторное помещение утопало в цветах, сияло хрусталем и сотнями электрических свечей, размножившихся в зеркалах. В витражах менялись пасторальные картинки на свадебную тематику. С потолка, украшенного лепниной, гипсовые амурчики сыпали иллюзорными цветами и выпускали радужные салюты.
Несмотря на скопление народа, праздник прошел на удивление гладко. Распорядитель выложился на сто десять процентов, проявив незаурядные организаторские способности.
И Царица прибыла на банкет ("На сессии поблажек не ждите" — предупредила, принимая приглашение), и Франц-Иосиф Брокгаузен, и старичок-академик, и Стопятнадцатый. Последний увлеченно беседовал с Зинаидой Никодимовной, чье место оказалось подле декана. И Улий Агатович, с которым я не виделась больше года, отсалютовал мне бокалом шампанского. И Аффа с Симой не отказались прийти, и Капа тоже. Парни выглядели солидно и незнакомо в костюмах и при галстуках. Макес и Дэн тоже появились, оба под руку с дочками высокопоставленных чиновников. И Семуты посетили банкет, и старшее поколение семьи Мелёшиных, и многочисленные родственники по линии Егора, а по линии Влашеков — поменьше родни. И начальство моего мужа пожаловало, и известные политики, и приятели Егора по школе и неформальным сборищам. А Альрик не пришел. У него нашелся повод — улаживание семейных дел в другом городе, куда профессор улетел на выходные.