Епископ
Шрифт:
— И я не могу. Ты сама-то себя простишь, предательница?
— У меня не было выбора! Я не могла ослушаться главу!
— Был! — я вот серьезно сейчас это сказал?
— Я не смогла… — звучит еле слышно, а меня вдруг накрывает.
Картинка расплывается от слез, опасная бритва в дрожащих пальцах, худые девичьи запястья…
Богиня, сука! Что ты творишь? И, главное, как? Как этот кусок искусственного интеллекта смог передать мне воспоминания того, что происходило вообще вне капсулы? Что за демона мы тогда выпустили? Впрочем, чтобы понять это я и вернулся в игру.
— Это твоя жизнь и твой выбор, —
— А знаешь, ты прав, — Кимико все также распластана на земле в каком-то из вариантов поклонов, но голос ее вдруг становится очень твердым, — мне не нужна эта жизнь. Забирай. Теперь тебе решать.
Дьявол! Если бы не присутствие богини, послал бы нафиг. Или не послал. Но тут Пресветлая явно замешана. Божественное испытание? Возможно. И пройти мимо уже не получится.
— Твоя жизнь — моя жизнь. Моя воля — твоя воля. — Слова рождаются в голове сами. Перед глазами вспыхивает свет. «Клятва принята» звучит на краю сознания, и тиски божественного внимания постепенно разжимаются.
Кимико тяжело, с помощью гнома, поднимается с земли. На шее у нее проступает татуировка, чем-то напоминающая ошейник Айны.
— Дважды рабовладелец! — обличающе тыкает в меня пальцем Джессика. Она чуть не лопается от эмоций.
— Вообще ничего не понял, — чешет голову гном, — вы знакомы да? Это какие-то ваши восточные заморочки?
— Как вообще ты мог спутать гордого сына Хайленда, вскормленного водами Лох-Раннок с каким-то ускоглазым островитянином? — возмущаюсь я.
— Да-да, — качает головой Джессика, — а еще вчера ты был веселым ирландцем, потомком героев, сражавшихся у Маг-Туиред, что пьет с сидами в самую длинную ночь года.
— Это рядом, — отмахиваюсь я. Меня все еще колотит от пережитого.
— Ну, если из Японии смотреть, то да, — тянет эта язва, — а так-то четыре часа на экспрессе.
Чего? Из Шотландии в Ирландию можно на поезде добраться? Там же пролив? Или меня троллят? Что-то мне подсказывает, что Убийца Драконов живет к британским островам гораздо ближе, чем я.
— Вот теперь я напрочь запутался, клянусь своим молотом! Кими, скажи хоть что-нибудь. Сработало же?
— Сработало, — кивает девушка, — откуда у тебя 125 воли?!
— Заткнись! Если я тебя не убил, это еще не значит, что можно всем рассказывать мои характеристики!
— Ты бы все-таки полегче, — гудит гном, — у девушки, может быть, стресс. И вообще, раз уж все закончилось, предлагаю выпить.
— Тебе лишь бы выпить, — ворчит Кимико, — у самого-то квест закрылся?
— Ага! Дали достижение «Верный друг» и классную абилку, прямо топчик!
— Спасибо, что позаботился обо мне, Гюнтер-сан, — кланяется японка.
Она, кстати, действительно японка, да и в игре не сильно скрывается. Очень похожа на себя реальную. Да, в реале я ее тоже видел, хоть она об этом и не знает.
— Идея выпить принимается! — напоминает о себе Джессика, — столько странной фигни в один день со мной давно не происходило! Монквар, тебя точно послали драконы, чтобы надо мной издеваться. Только в сторонку нужно отойти, костер разжечь и хорошенько выпить. То есть познакомиться, конечно.
— Дело говоришь, женщина! — возликовал гном, — настоящие викинги познаются в битве жаркой, и застолье хмельном!
Айна
Потрескивает костер, разгоняя сгущающиеся сумерки, идет по кругу фляга с пивом. У гнома, кстати, тоже неплохой запас. Айна лежит у меня на коленях и делает вид, что спит, но уши все равно шевелятся. А волосы у нее очень мягкие и приятные. Гном, когда разглядел ник Джессики стал вот очень вежливым. Оказывается, большой фанат, и вообще всегда хотел быть похожим. Нафиг он тогда рунного стража взял, я не понимаю.
— Гюнтер, а почему ты все еще не в клане? — уточняет девушка, — с твоей любовью к викингам прямая дорога к «Волкам Севера».
Вопрос на грани фола, но сойдет под пиво.
— Так они же эльфов не принимают! — возмущается Торвальдсон.
— Ты-то гном, — констатирует Джессика.
— Да, но нафига мне нужен клан, где нет ни одной эльфийки? Эльфийки, может, лучшее, что есть в игре. Вот возьму сотый уровень, стану крутым и красивым и найду себе эльфийку лучницу… или Тень. Хотя нет, тень хрен найдешь если понадобиться…
Смеемся все вместе.
— Монк, а что у вас с этой девушкой произошло? Вы ведь знакомы? — Джессика пользуется тем, что Кими отлучилась, — там какая-то интересная история, я чую!
— Были в одной группе. Остальное сама расскажет, если захочет.
Не хочу я это вспоминать. Мы действительно ходили одной группой, а потом Кимико-тян нас предала. Уверен, не просто так, но в результате она завела в ловушку своего парня и нашего лидера. Сагара Дай известный как «Тень Мусаси», а еще раньше как «Ланселот», но об этом мало кто знает, золотой выпускник Токийского университета, член международной команды Хонды-сенсея, которая работала над проектом «Сатори». Иронично, что именно осколки функционала «Сатори» и позволили запереть его в виртуальности. Мы вытащили Дая — я, Ада и Ронин. Ронин лично нанес удар, отправляя Мусаси на перерождение. Вот только мы попались. Слава богу, мы интересовали похитителей не так сильно. Вот только обнуление уровней это очень больно. Не знаю, был ли этот ритуал частью «Сатори» или встроен в игру изначально, но по всем правилам игры скинуть уровни путем многократных смертей ниже «несгораемой» отметки невозможно. Я точно знаю, что это не так. Спасибо Кими за новый опыт. Я вернулся в игру, но больше не искал встречи со старыми сопартийцами. А после был Дженторак, но это уже другая история.
— Гюнтер, а вы присматривали за Кимико-тян? — перевожу тему.
— Ну да, пообещал помочь с проклятием и охранять, пока его не снимем. Это оказалось сложнее, чем я думал, но и награда достойная.
— Хм, вы же рунный страж? Можете усилить снаряды?
— Пока Хирдман. Нет, не определяется как предмет, — гном задумчиво повертел в руках протянутый камень, да и руны я могу накладывать пока только защитные.
Он серьезно? Ну да, если что-то нельзя сделать, кликнув по иконке, то это вообще нельзя сделать. Раздражает подобная узколобость. Не удерживаюсь от небольшой демонстрации. Кончиком ножа режу палец и рисую руну огня собственной кровью, а потом откидываю камень в сторону. С резким щелчком камень рассыпается пылью.