Эпизод 1. Пейзаж в изумрудных тонах
Шрифт:
Кира быстро достала из одного подвесного шкафа несколько пакетиков, а из другого небольшие мисочки. Высыпав содержимое пакетиков, она расставила мисочки перед гостями. Кирилл с сомнением осмотрел угощение. Кузьмич, не глядя, сунул в рот то, что было в ближайшей к нему, и начал жевать. Водилась за Кирой такая особенность – она любила пробовать новую еду – покупала абсолютно все, что было в незнакомых упаковках. Если, по ее мнению, новинка оказывалась вкусной, она покупала еще, но уже для гостей. Сама же теряла к этой еде всякий интерес и возвращалась к своей любимой пище – сыру и свежим овощам. Брат не очень доверял вкусу сестры, поэтому, прежде чем попробовать, еще и понюхал какие-то серо-коричневые шарики неправильной формы, которые
– Скажи честно, тебе это нравится? – поинтересовался он, глядя с какой скоростью Кузьмич закидывает шарики себе в рот.
– А что? Нормально. Не то, что жаренная саранча.
– Ты пробовал насекомых?
– Да. Только не пробовал, а ел.
– Ну и как?
– В принципе, ничего. Только лапки между зубов застревают.
– Бррр… – передернула от отвращения плечами Кира. – И когда же ты их ел?
– Когда сидел в шанхайской тюрьме, – невозмутимо ответил гость. – Это давно было.
– Ты сидел в тюрьме?! – Кирилл чуть не подавился от удивления. Переведя взгляд на сестру, он добавил, – с кем ты связалась?
– Да ладно, всего-то три дня.
– Как ты там вообще оказался? – полюбопытствовала хозяйка.
– Мне надо было лететь по делам в Шанхай, а для этого была нужна шанхайская виза. Я не знал и получил китайскую. Отсюда меня по ней спокойно выпустили, а когда прилетел туда, сразу арестовали. И держали в тюрьме, пока решали какие-то вопросы с посольством, чтобы депортировать. Но в тюрьме столовки не было, и полицейский каждый день по три раза водил меня в наручниках питаться в ресторан напротив. За государственный счет, между прочим. Там насекомых всяких и ел.
– Какая у людей жизнь интересная… – протянула Кира.
Кузьмич только пожал плечами.
В это время Чику захотелось пробраться поближе к окну. Протискиваясь между хозяйкой и ножкой стола, он так толкнул ее жирным боком, что она, чтобы удержаться на ногах, вынуждена была сделать широкий шаг в сторону и ухватиться за столешницу.
– Даааа, – протянул неодобрительно Кирилл, оценивая ширину прохода. – Хоромы у тебя не царские.
– Я и этим рада. Спасибо бабушке, оставила наследство. Лучше такие, чем жить с мамой. Да и район я этот очень люблю. Старый, интеллигентный и очень зеленый. Не променяла бы эту квартиру ни на какое роскошное жилье в гетто на окраине.
С мамой действительно жить было совершенно невозможно. С возрастом у нее стали проявляться чудачества, которые грозили перерасти со временем во что-то более серьезное и неприятное как для нее самой, так и для окружающих. Сначала она начала выбрасывать из дома книги и собирать бесплатные газеты, которые кидают в почтовые ящики. Их она засовывала в просвет между платяным шкафом и окном, к тому моменту, когда Кира решила жить отдельно, стопка была уже ей по горло. Книги потом Кира находила в подъезде на первом этаже у лифтов и возвращала домой. Но мама не хотела с этим мириться и засовывала их в выдвижной ящик под кроватью. Книжные полки стояли пустыми. Потом она как-то неудачно присела и почувствовала острую боль в колене. Вместо того, чтобы обратиться к врачу, она три дня обматывала больное место листом лопуха, а на призывы сначала выяснить, в чем причина, отвечала с раздражением в стиле «я лучше знаю». Но от лопуха легче почему-то не становилось, и все же пришлось идти в поликлинику. Это был разрыв связки. После этого случилась проблема с зубами, сломался мост. Но к врачам она опять не пошла, потому что соседка сказала, что там деформация челюсти и надо подпиливать кость. Правда, эта соседка консультировала исключительно по телефону
– Как ты думаешь, может, мне стоит пить перекись водорода?
– Зачем? – спросила еще не совсем проснувшаяся Кира.
– Пишут, что это полезно для здоровья.
– А у тебя проблемы со здоровьем?
– Нет. Ну, так, вообще.
– Если вообще, то лучше мышьяк.
Шутка получилась грубой, и мама обиделась. Молчание продолжалось несколько дней. Кира уже была готова извиниться, но помешало одно небольшое происшествие. Как-то она зашла на кухню попить воды. На столе как раз стоял полный стакан, и Кира сделала из него большой глоток. Это оказалась перекись водорода. Выплевывая в раковину то, что не успела проглотить, она поняла, что это уже становится опасно и пора съезжать в бабушкину квартиру.
– Хорошо иметь таких бабушек. Но еще лучше иметь таких пап, как у Петьки.
– Что за Петя? И чем его папа лучше моей бабушки?
– Да ты его помнишь. Мой бывший одноклассник, Петя Тимохин. Я тебе еще рассказывал, что несколько месяцев назад папа купил ему ни с того ни с сего машину. А теперь еще и однокомнатную квартиру.
– Завалил подарками, – мрачно вставил Кузьмич, продолжая жевать коричневые камушки.
– Ну и что здесь странного? Если не ошибаюсь, у твоего Тимохина скоро должен родиться ребенок, вот родители и помогают, – предположила Кира.
– Здесь странно то, что Петька и сам неплохо зарабатывает, открыл с друзьями фирму, бизнес процветает, мог бы и сам купить или в ипотеку взять. Но еще страннее, что когда женился его Леха, старший брат, и привел в дом жену Лену с ребенком от первого брака, а потом они еще одного родили, то им никто таких подарков не делал. Жили и сейчас живут в одной квартире с его родителями, Петькой, его женой. Да там еще и бабушка, у которой стремительно прогрессирует маразм. Леха и мечтать не может, чтобы взять ипотеку и купить себе квартиру. А Петька может, так ему папа дарит.
– Ну, может, это конспирация – Петька сам купил, а всем говорит, что папа подарил, чтобы народ не думал, что у него дела идут слишком хорошо, и на работу к нему не просился или в долг не клянчил? – выдвинула версию Кира.
– Неа, – отверг это предположение брат, – не похоже. Об этом я узнал от Лехи. Если бы все так и было, он бы мне об этом рассказал. Вместе бы потом посмеялись. Но он был расстроен. Да и на отца обижен. Значит, правда.
– Ну, тогда другой вариант. Петина жена – стерва редкой масти, с которой под одной крышей никто жить не может. Вот и выпроводили их таким образом из дома.
– Галя? Это точно не про нее. Шалава она еще та, спору нет. Я рассказывал, как она на их же свадьбе, когда Петька напился, как сапожник, и уснул, приставала ко мне с непристойными предложениями. Впрочем, она ко мне приставала и до свадьбы, и после. И слышал я, что не только ко мне. Так что, шалава, да. А в остальном, обычная, я бы даже сказал скучная. Я до сих пор не могу понять, зачем он на ней женился. Она даже не красивая. Это, во-первых. А, во-вторых, если такую невестку невозможно терпеть, то, скорее, родители устроили бы скандал и выпроводили их – Петька хорошо зарабатывает, вот пусть квартиру снимает и живет там с кем хочет, а не стали бы им что-то дарить.