Эпизод 1. Странник и Судьба
Шрифт:
— Для нас, — не заметив моего нежелания быть глупым мальчонкой, продолжил Андрей своё объяснение, — другая маленькая история. Помнишь, был такой мореплаватель Джеймс Кук.
— Помню, в школе изучали, — я попробовал напомнить Андрею, что я вообще совсем взрослый мужчина, я тоже кое-что знаю.
— Он был великий мореплаватель, великолепный картограф, первооткрыватель новых земель, — продолжил Андрей, — он первый открыл папуасов. Его технологии в то время были несопоставимо выше технологий папуасов, как и у нас сейчас по сравнению с вашими, земными, они тоже несоизмеримо выше. Но папуасы Кука просто… съели. Он к ним, можно сказать, со всей душой, а они его взяли и съели. Его мощный, вооруженный новейшими пушками корабль, команда матросов-головорезов с ружьями, ничем не смогли помочь бедному исследователю, против людей с палками…. Вот таким непростым получилось знакомство двух далеких друг от друга цивилизаций. Нас вы есть, как папуасы, конечно, не будете,
— А что хороших, нормальных людей на Земле нет? — мне было очень обидно за всех землян. Я хочу им звездное небо показать, можно сказать, всю вселенную подарить, а Андрей их представил как безжалостных упырей каких-то, которых во вселенную пускать нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Повторюсь: нормальные люди на Земле есть, были и будут, — Андрей подсластил пилюлю моей обиды. — Только сегодня на Земле в моде не вечные ценности, а сиюминутные: ненасытное потре-БЛЯТ-ство, максимальные удовольствия и тому подобное (денег и развлечений). Как в древнем Риме — хлеба и зрелищ. Во всех группах человечества, к какому бы социуму люди не принадлежали, во всех средах обитания, да где угодно, везде слышно одно, и то же: «моё», «мне», «мало», «хочу», «балдю», остальное — мелочи жизни, и они меня не интересуют». Быть хорошим человеком, настоящим человеком значит быть «лохом», а нынче это совсем не модно. Да что говорить… Сейчас, в век технологий, мы едва успеваем только отслеживать, чтобы мир с катушек не слетел, — судя по нескрываемой раздраженности Андрея, это была больная мозоль для инопланетян.
— Да, не всё у вас, получается, — посочувствовал я Андрею, даже где-то проникся их проблемой.
— Не то слово! Такое впечатление, что кто-то неизвестный, какие-то твари-паразиты, ведут с нами постоянную борьбу, невидимую борьбу за умы людей. И эти твари побеждают, — Андрею нужно было выговориться, и, похоже, уже не в первый раз. — Мы за вечные ценности, а они за сиюминутную жизнь здесь и сейчас. Все земляне считают себя самыми умными, всё знающими умниками, а их как последних лохов, как стадо баранов, пропаганда масс-медиа паразитов разводит на ложные, лживые ценности, и они с превеликим удовольствием ведутся на них. Жить же нужно сегодня. А потом хоть потоп. И кричать каждому «опомнись! О вечной душе подумай!» бесполезно. Никак не хотят люди нас услышать. А ведь от них и не требуется чересчур многого: нельзя быть всегда сверх положительным, сверх нравственным супергероем, но быть хотя бы на миллиметр ближе к этому может каждый. И тогда мир изменится…. Изменится к лучшему.
— И вы забираете людей с Земли к себе в помощь, — я попытался изменить тему, — а потом возвращаете всех обратно на Землю?
— В том числе и к себе забираем, — Андрей из-за сильного волнения даже не заметил, что разговор изменил направление. — На Земле сейчас почти шесть миллиардов человек, а нас, на все наши территории, меньше двухсот. На все наши астрономические, космические территории… А война с «чужими» завтра не закончится… Да и в космосе столько всего неизвестного, разного. И смертельно опасного. Со здоровьем, с продолжительностью жизни мы хоть как-то разобрались, но люди всё равно гибнут повсеместно. Наша РАСА тысячелетиями не развивается, всё время решаем вновь и вновь возникающие из ниоткуда проблемы, во всех частях галактики. Например, как сейчас на Земле. Мы только поддерживаем баланс достигнутого, «стагнируем» потихоньку, — похоже, это тоже больная мозоль для инопланетян. — В связи с этим Земля, с её потенциалом, играет большую роль в нашем мироздании. Пускай даже пока и как инкубатор, ясли-сад. Если мы допустим «чужих» на наши территории, они появятся везде и всюду. Придут и съедят, в прямом смысле этого слова, всех. Как животные для нас, так и люди для них — только разновидность пищи, продуктов. «Чужие» — хищники от природы, а их мораль не мешает им употреблять в пищу всё, что съедобно, кроме своих соплеменников. Каннибализм у них невозможен.
Да, сегодня не мой день. Меня пытались убить. Инопланетяне существуют. Земляне плохие. Я на Луне. Могут придти «чужие» и съесть меня, а заодно и все человечество. Раздражённость Андрея начинала вызывать у меня досаду или жалость: всемогущие инопланетяне оказались вовсе не всемогущими. Ладно, хватит с меня на сегодня, пора закругляться, пора подводить первые итоги, и вслух я сказал:
— Я сегодня узнал столько всего
— Пошли, Гриша. Он же Григорий, «Григорий-Победоносец», — сказал Андрей, снова став заботливым отцом, хотя сам выглядел мальчишкой по сравнению со мной, взрослым мужиком, уже столько всего видевшим и пережившим в жизни, — покажу твою комнату.
— Это ты про меня? Лестно-лестно. Но, мне кажется, пока преждевременно, — отозвался я. Скромность, она украшает. Даже мужчин.
— Поживем-увидим. Засунем твою голову в активизатор — сам увидишь результат, — пообещал Андрей и добавил. — Однажды, семь с половиной тысяч лет назад, один Георгий Победоносец уже спас мир.
Всю ночь я спал как убитый: то ли днем понервничал, то ли новые друзья помогли выспаться спокойно. И наутро, когда голова расставила всё по своим местам, я стал верить в то, что я вижу, чувствую. Я на Луне, на базе у друзей инопланетян.
Глава 22
ОБУЧЕНИЕ ПО СИСТЕМЕ…
Долго расслабляться и пользоваться привилегированным положением новичка мне не дали. Заработала специальная обучающая программа — система «экшэн», другими словами, курс молодого бойца, когда думать некогда, только вперед. Обучение началось прямо на следующий день. Утром меня разбудил молодой мужчина крепкого телосложения, представился Артемом и сказал, что он теперь отвечает за мою физподготовку. На вид ему было не более тридцати лет. Ростом примерно с меня. У него были короткие темно-русые густые волосы, приятное, располагающее лицо. Несмотря на свободный серый комбинезон, имел заметную привлекательную фигуру, спортивного типа, но без особой перекаченности мышц. Молодой крепкий мужчина — такой настоящий физрук, как у нас в школе. Помните, как мы в школе относились к физрукам и к физкультуре вообще. Мягко сказать, не очень серьезно. Естественно, я думал, всё будет просто. Заставят бегать, прыгать, плюс акробатика, борьба и все такое подобное. Но…
— Я постараюсь тебя удивить. Надо, чтобы ты отнесся правильно к своей физической форме, — сказал Артём, — пригодится.
— Давай удивляй, — что я мог еще сказать, — это теперь моя работа — удивляться.
А дальше…
Только что Артём стоял от меня в метрах в двух, мы спокойно разговаривали, приценивались, рассматривали друг друга и вдруг, то ли ветер дунул, то ли я моргнул, почти незаметно для меня он оказался за моей спиной. То есть я видел, как он двигался, перемещался ко мне за спину, но всё это происходило настолько быстро, что я и сообразить ничего не успел.
— Клёво, однако, — я уже понял, что удивляться ничему не стоит, — но хотелось бы понять, как, вашу мать, вы это делаете? Я тоже так хочу!
— То есть, ты готов учиться? — Артём внимательно изучал моё состояние. Опять проникающий взгляд-рентген.
— Готов: кто ж не хочет быть первым парнем на деревне, — согласился я.
— Ну что ж, начнем. Начнем с твоих мозгов. Пошли, освобождать твой разум, Гриша, — пошутил Артём.
— Я вообще-то и так считаю себя свободным человеком, — почти обиделся я.
— Свобода это осознанная необходимость, а степень свободы это только твоё мировосприятие. Всё познаётся в сравнении. Начнём? — спросил Артём и, чуть-чуть помедлив, сказал: — Свобода внутри тебя… если она вообще у тебя есть.
И мы начали. Меня запихнули в какую-то установку, похожую на наш томограф, называли ее активизатор. Налепили проводов на голову, на тело, где-то что-то загудело, и немного погодя я понял, что хочу спать, в теле вдруг такая необычайная легкость, расслабленность образовалась. Но уснуть я не успел. Сон незаметно ушел, а легкость осталась, и спустя непродолжительное время появилась кристальная ясность мысли. Следующий этап я бы назвал выходом души из тела, если бы я в это верил. Тело стало только бренной оболочкой для души. А сама душа… Хотя, может быть, это было моё сознание, подсознание или разум, которые, наконец-то, вырвались на волю и купались в… Хорошо бы ещё понять в чем. То ли энергия, то ли знание, то ли информация, я так и не понял, что это было. Верю — не верю, но когда это произошло, мир изменился неузнаваемо. Точнее сказать, я изменился. Как мне потом объяснили, человек использует всего пять чувств, для мировосприятия и всего лишь три-четыре процента ресурсов своего мозга для обработки всей полученной информации. А установка воздействует на мозг и заставляет его активизироваться, обостряет все чувства, а заодно и позволяет всё вспомнить, включая весь накопленный опыт предков, живших до меня. И всё… Хотя не совсем всё… Но результат получается ошеломляющий. Все мои чувства воспринимали окружающий мир намного острее, глубже, ярче. Я мог много такого, что раньше мне было недоступно. Услышать писк комара при взлете реактивного самолета стало для меня легче легкого. Мог даже прогнозировать ситуацию на некоторое время вперед, предугадывать события, мог замедлять время, видеть себя со стороны и тому подобное.