Эпизод 1. Странник и Судьба
Шрифт:
– Я же не убийца, - отшутился я, – я ж только защищаюсь от всяких нехороших личностей. Кушай спокойно, мой друг.
– ВЕ-РА, - судя по всему, я это произнес вслух. Неужели я больше не боюсь своего прошлого печального опыта отношений с противоположным полом. И опять готов верить, любить, надеяться. Вера, Надежда, Любовь…
– Угу, - отозвался ради приличия Андрей, возвращая меня в прозу жизни.
– Пошли, Ромео, он же Гриша.
День тянулся медленно, как никогда: какая там учеба, тренировки, занятия. Мысли заняты были только одним – божественным созданием по имени Вера. Как к ней подойти? как познакомится? что сказать? Сразу она меня «пошлет» или сначала
Медчасть большая, просторная, столько всякой разной аппаратуры по всем углам, а народу с гулькин нос, поэтому Веру я быстро нашел.
– Здравствуйте, Вера. Я знаю, как вас зовут, и мне посоветовали, к вам обратиться… Мне плохо… Я заболел… - не совсем решительно начал я разговор, всё согласно только, что придуманной легенде.
– Так, больной, ваше имя? – Вера насмешливо посмотрела на меня. – Ах да, я же знаю, вас зовут Ромео. И чем вы больны Ромео? Каковы симптомы? Выглядите вы сегодня неважно, - было непонятно, шутит она или серьёзно.
– Я Гриша. Заболел вчера, после посещения пищеблока, - я сама честность, ведь даже не соврал, ведь я же в пищеблоке с Верой познакомился.
– Ну, больной, это вы съели что-нибудь, - кажется, она пошутила, и тут же серьёзно заявляет: - Хотя отравиться в пищеблоке невозможно.
– Вера, проблема в том, что есть-то я и не могу, - честно рассказываю я про симптомы своей болезни под названием «любовь». Вере, как мне кажется, уже выводы пора делать о моей болезни.
– Да, это серьезно, больной, - неплохое начало, но Вера тут же возвращается к своему насмешливому тону, - сейчас клизму вам поставим, промоем желудок – аппетит сразу появится.
– Вера-а! Ты меня не слышишь, - малым детям нужно всё разжевывать, а тут взрослая женщина, ещё и смеется всё время надо мной.
– Какая клизма!.. Они что, у вас ещё существуют? – так, от этой темы надо уходить: любовь и клизма не совместимы.
– У меня сердце ноет… В груди томление… А в голове полный кавардак.
– Хорошо-хорошо, больной, не волнуйтесь. Сейчас послушаем ваше сердце, - надеюсь, хоть это она сказала серьезно.
Я всё время пытался понять, когда она шутит, а когда говорит серьёзно. Но раз Вера сейчас за мной будет ухаживать, то это здорово. Все процедуры прошли на ура. У меня, естественно, всё оказалось в полном порядке, не считая общей утомленности. Вера уколола меня какими-то витаминками для профилактики, посоветовала сегодня отдохнуть и завтра с утра, опять к ней на прием, провериться, не стало ли мне хуже. А потом вытолкала меня из медчасти, несмотря на моё полное нежелание оттуда уходить.
Андрей выслушал про мой поход в медчасть, посмотрел на меня с легкой усмешкой, проявившейся в уголках губ, не стал задавать никаких вопросов, а дал мне на сегодня выходной. И я пошел отдыхать. Отдыхать до завтрашнего утра. Куда пойти, чтоб быстрее наступило завтра? Ответ нашёлся сразу: для начала на море поплавать, надо же «томление в груди» куда-то девать, тем более во время плавания грудная клетка работает на двести процентов, поэтому устаешь. А когда устаешь, появляются мысли об отдыхе, а не только о том, как дожить до завтра. Сказано – сделано. После
Зато ночь прошла быстро: сказалась предыдущая бессонная ночь. Я даже немного выспался. С самого раннего утра побежал по-быстрому к морю – окунуться для бодрости, потом вихрем сгонял за лютиками. Теперь можно и к Вере, вернее, в медчасть.
Явился в медчасть с цветами… и с надеждой в сердце. Вера действительно оказалась очень хорошим психологом и больше не стала подшучивать надо мной. Вела себя почти серьезно. Взяла цветы, нашла какую-то медицинскую посуду, чтобы их поставить, затем спокойно слушала все мои глупости.
– Ну что, больной, сердце ещё не прошло? Ноет и болит? – спросила она.
– Оно не болит, тут другое, – несколько несвязно начал я свое признание в любви.
– И оно не прошло. И это навсегда. Я не знаю этого чувства, оно само пришло. Так получилось. А вылечить… Его не надо лечить.
– Я же врач, должна лечить больных, - Вера продолжала делать вид непонятливой женщины.
– А можно ты будешь лечить меня всегда, всю оставшуюся жизнь?
– Ну, почти признался! Когда же она мне навстречу пойдет?
– Григорий Алексеевич! Через две минуты нашего знакомства вы начали нести вздор о судьбе, а сейчас, вообще, о всей оставшейся жизни, – Вера была почти строга, но я почувствовал, что она так говорит, потому что так надо говорить, хотя хочется ей сказать совсем другое.
– Я слышала, что некоторые благодаря современной медицине могут жить тысячи лет. Как вам такая перспектива – оставшаяся жизнь в тысячи лет?
– Я готов лечиться у тебя хоть тысячу лет, но, надеюсь, что этого не произойдет, - кто-то из нас должен быть первым. И я же мужчина.
– И куда мы пойдем сегодня вечером?
– Ну и прыткий же ты, Гриша, - мне показалось, что она смутилась. А может, и возмутилась – кто этих женщин поймет.
– Я не прыткий, я влюбился, - не согласился я с её интерпретацией событий. - В первый раз в жизни. Я даже не представлял себе, что это возможно. Для меня.
– И кто твоя избранница? – спросила Вера, глядя куда-то в сторону.
– Вера, я, конечно, могу пошутить, типа, догадайся с трех раз. Но ответ очевиден, - я был серьёзен как никогда. А Вера подшучивает и подшучивает надо мной. И тогда я пропел ей известные слова Элвиса Пресли, вложив в них насколько возможно, всю свою душу.
– Only you…
– И что нам теперь делать с твоей любовью, - спросила Вера, глядя мне в глаза, – как рентгеном прожгла. Интересно, как эти лунатики такого взгляда добиваются? Когда я тоже так научусь?
– Жить и любить, - неужели это не понятно ей самой, ладно уточню: – Детей наших с тобой растить. Я же хороший.
– Я и не говорю, что ты плохой, - Вера не спорила со мной, хотя и не соглашалась. Она имела своё мнение: - Прыткий только очень.
– Я не прыткий. Сверхскоростной это да. И честный, между прочим. И не хочу я скрывать от тебя свою любовь. Я не знаю, судьба это или так получилось, но я влюбился. Невозможное возможно. Я думал, что я уже столько успел повидать в жизни. А вот сейчас я с тобой, и это главное, всё остальное неважно. Ты меня понимаешь?