Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья
Шрифт:
– Моя любимая, единственная, ненаглядная Луми, - ласково произнес он.
– Как же я рад, что ты со мной. Что мы вместе.
Та никак не ответила - ее лицо оставалось полностью неподвижным, застыв маской растерянности. Юношу на мгновение кольнуло недовольство: почему его женщина не отвечает на ласки и комплименты? Неужто он в чем-то нехорош для нее? Нил усилием воли отодвинул раздраженные мысли в сторону. Возможно, им с любимой наставницей попросту нужно объясниться. Довольная улыбка быстро вернулась на его лицо.
– Что случилось?
– бесцветным тоном спросила Луминара.
– Нечто замечательное, - благостно ответил
– Меня посетило небольшое откровение… но, наверное, лучше начать с начала. Ты знаешь, что попало ко мне… к нам в руки на Регус-Па? Кодекс ситхов. Две копии - тебе, и мне. Я ознакомился с ним, и ты знаешь, в нем нет ничего плохого. А вот хорошего, для нас обоих - найдется. В жизни не чувствовал себя лучше, - он раскинул руки, запрокинул голову, и издал довольный вздох.
– Ты в своем уме?
– тускло поинтересовалась мириаланка.
– Скрывать записи ситха? Читать их, втайне от меня? И… ты же не… ты ведь…
– Да, я использовал ситховский кодекс - настроился на эмоциональную подпитку с его помощью, - безмятежно прервал ее сбивчивую речь Нил.
– Если все правильно сделать, это совсем не больно, - он весело рассмеялся неожиданной и неприличной ассоциации.
– Нет, ты точно спятил, - убито пробормотала джедайка.
– Или твое эго не вынесло трудностей? Опомнись, Нил. Да, мы нередко терпели поражения, но в итоге, справлялись же! Со всеми трудностями справлялись. Пара мелких ранений - не причина превращаться в воплощение всего, с чем мы боремся! Ситх знает что, - она пораженно засмеялась.
– Все это время, я считала тебя умным, осторожным, взрослым… Я давала тебе столько свободы, сколько могла, а ты… ты злоупотребил моим доверием самым худшим образом. И ради чего? Ради чего, Нил?!
– воскликнула она с отчаянием в голосе.
– Ради нас, конечно же, - юноша пожал плечами.
Он ожидал от Луминары непонимания, и, возможно, неприятия, но ее крики и оскорбительные слова понемногу затеплили в его груди огонек раздражения. Нил подавил это чувство - он все ещё верил, что сможет убедить мириаланку в своей правоте.
– Я просто хочу сохранить все то хорошее, что у нас есть, - начал он объяснения.
– Кодекс ситхов прав - нас сковывают цепи ограничений, которые может преодолеть только сила. Теперь, она у меня есть, и мы сможем…
– Ах, так ты ради силы пал на темную сторону?!
– вскричала женщина. Растерянность в ее голосе понемногу уступала дорогу злости.
– Тебе силы захотелось набрать, быстро и легко? Нет, я точно была о тебе слишком хорошего мнения! Ну как ты мог, Нил?
– с несчастным видом спросила она.
– Это же глупейшая, грубейшая ошибка. Детская. Ты ведь умнее этого. Или поражения и правда настолько тебя подкосили, что ты тронулся умом?
– Кажется, я понял, - медленно заговорил юноша.
– Ты даже выслушать меня спокойно не можешь, потому что боишься. Боишься быть слабее меня. Боишься быть второй. Помнишь, как в нашу первую ночь, ты показала мне, кто главный - стукнула меня телекинезом? Не бойся, я не стану устраивать что-то подобное. Наоборот, я хочу разделить с тобой все, что понял и узнал. Ты по-прежнему будешь моей наставницей, и мы все так же будем учиться друг у друга… - он благодушно заулыбался.
– Да что за бред ты несёшь?!
– перебила его Луминара, в отчаянии хватаясь за голову.
– Мне, изучать техники темной стороны?! Нил, в них нет ничего хорошего! Почему, почему мне нужно тебе это объяснять?
– Все, что я делаю, я делаю ради нас, и ради простых разумных!
– рявкнул Нил, неподдельно рассерженный ее упорством.
– Я просто хочу и дальше защищать их! С силой темной стороны, мы сможем делать это без помощи храма! Подумай хоть раз, да головой, а не уставом ордена, и сразу все поймёшь!
– Защищать разумных?
– горько ответила мириаланка, не обратив внимания на его выпад.
– Сейчас, разумных впору защищать от тебя! Ты хоть понимаешь, что сотворил с собой?
– Я стал сильнее, - процедил юноша.
– Лучше. Похоже, именно это тебя и беспокоит. Похоже, все это время ты любила не меня, а слабую, покорную, ведомую версию меня. Вот и бесишься теперь - она ведь пропала.
– Если настоящий ты - ситх, сходящий с ума ради лишней капли силы, я и вправду любила кого-то другого, - горько ответила женщина.
– Того, кто готов был жертвовать многим, если не всем, защищая мирных разумных. Того, кто вместе со мной боролся с опасными безумцами, тешащими свое эго превосходством над другими. Но не того, кто жаждет стать одним из таких безумцев. Прекрати, Нил, - в ее синих глазах стояли слезы.
– Одумайся. Ещё не поздно все исправить.
– Исправить?!
– зарычал юноша.
– Хочешь сказать, ограничить?! Забрать то, что мое по праву?! Подавить, ослабить, загнать под каблук?! Ну уж нет!
Жаркая, нерассуждающая злость бурлила в нем, путая мысли и туманя взгляд. Бурлила все сильнее, пока не выплеснулась наружу. Его телекинетический удар, много более мощный, чем раньше, выглядел дымчато-багровой сферой; она прошила воздух вспышкой воплощённой ненависти, целя в грудь Луминары. Та ответила своей техникой, но не смогла защититься полностью - джедайку сорвало с места, и протащило по полу добрых пару метров.
Нил не оставил ее в покое - бросившись следом, он врезался в мириаланку всем телом, и ударил ее о переборку. Его локоть надавил на шею Луминары, заставляя ту хрипеть и бессильно хватать воздух губами.
– Я не хочу забирать, - с трудом выдавила она.
– Я хочу вернуть… тебя…
Эти слова пробудили в юноше ещё более сильную вспышку ярости. Зло оскалившись, он занёс кулак для удара наотмашь.
Когда его рука не сдвинулась с места, Нил несказанно удивился, и даже заподозрил некую технику Силы. Никакой техники, разумеется, не было. Было лишь его собственное нежелание, что изумило юношу ещё больше. Это удивление слегка отрезвило его - настолько, что красный туман ушел из его глаз. Нил разглядел, наконец, печаль, тоску, и сожаление в глазах Луминары. В глазах его любимой женщины, которой он собирался причинить боль. Которой он уже причинил боль, не задумываясь над тем, что творит.
Все опьянение силой, все бурные и разнообразные чувства, теснившиеся внутри него, и наполнявшие Нила энергией, схлынули отливной волной, оставив за собой неприкрытый, обнаженный стыд. Стыд не менее жаркий, чем недавняя ярость. Юноша потерянно опустил руки, и неловко попятился от Луминары. Его ноги зацепились друг за друга, и Нил рухнул навзничь, почти не заметив ни боли от удара, ни самого падения. Схватившись за лицо, он свернулся в позу эмбриона, и протяжно застонал.
– Я… я… как же так?.. Это ведь не… Я не хотел… не этого хотел… - бессвязно забормотал он.