Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья
Шрифт:
– Если больше некому - придется мне, - строго ответил юноша.
– Нельзя же, чтобы у моей обожаемой наставницы спина напоминала два дюрасталевых прута, - почувствовав, что женщина достаточно расслабилась, он дал отдых натруженным пальцам, оставив ее поясницу в покое.
– Спасибо, милый, - довольно протянула Луминара.
– Так и быть - больше никаких поясных поклонов, - она едва слышно хихикнула.
Нил, улыбнувшись, наклонился к ней, и коснулся губами округлого плеча, потом - лопатки, с нее перейдя на затылок, и постепенно спускаясь ниже.
– Расстегни мое белье, - промурлыкала мириаланка, когда его губы
– Оно же явно тебе мешает.
Юноша с готовностью провел пальцем по застёжке ее топа, и раскрыл его, словно книгу, полностью обнажая светло-зеленую спину. С шортами он провозился чуть дольше - расстегнув их с обеих сторон, он осторожно убрал их с попы женщины, стянув вниз. Он недолго сдерживался - почти сразу же, Нил положил ладони на пышные полушария, и с наслаждением сжал их, слегка разведя в стороны. Открывшееся ему зрелище окончательно переполнило юношу желанием. Он уселся на Луминару сверху, и, снова разведя в стороны ее ягодицы, вошёл в нее, осторожно и не спеша. В осторожности не было нужды - влажная и горячая, она была готова и к много более грубому вторжению. Массаж, и последовавшие за ним поцелуи, явно доставили мириаланке не меньше удовольствия, чем ее любовнику.
Луминара страстно застонала, двигаясь ему навстречу. Нил снова стиснул ее бедра - направляя ее так, чтобы им обоим было удобнее, - и женщина с готовностью повиновалась. Они достигли пика почти одновременно: почувствовав, как сжалась в судороге оргазма его любовница, Нил и сам поневоле кончил - так бурно, что без сил упал на женщину сверху.
Он недолго оставался обессиленным - ее лоно и ягодицы все ещё крепко сжимали его плоть, заставляя ее разбухать в ответном напряжении. Юноша оперся на локти, и задвигался, все быстрее и быстрее, желая взять от любовницы как можно больше. Та, распаленная не меньше него, двигалась вместе с ним, постанывая и вскрикивая. На этот раз, чувствуя приближение оргазма, Нил остановился, войдя в нее на всю длину. Взрыв наслаждения вспыхнул в низу живота, и растекся по всему телу, затопив его приятной слабостью. Юноша осторожно вышел из своей женщины, и улёгся рядом с ней, гладя ее по спине.
– Белое на зелёном, - прошептал он ей на ушко, глядя на собственные пальцы, скользящие по ее коже.
– С чем бы сравнить?
– Со счастьем, - выдохнула Луминара в ответ, широко улыбаясь. Она повернулась к Нилу лицом, и сжала его в объятиях, крепких и жарких. Их губы ненадолго встретились в нежном поцелуе.
– Интересно, о чем ты думала, когда предлагала мне стать твоим падаваном?
– расслабленно спросил юноша, когда они отстранилась друг от друга.
– О том, что обязательно тебя соблазню, - задумчиво ответила женщина.
– Как-нибудь. И что с Мириала придет недовольное письмо - двум соотечественникам теперь придется обучаться у кого-то другого. И ещё о сотне всяких мелочей. А что ты об этом заговорил?
– Просто, - засмеялся Нил.
– Таких бурных ночей ты ведь не планировала?
– В своих планах, я не заходила дальше поцелуев, - серьезно призналась мириаланка.
– После них, все вырисовывалось немного туманно, но, без сомнения, приятно. В этом, я оказалась совершенно права, - последние слова, она протянула самым ласковым тоном из возможных, забрасывая ногу на бедро юноши. Ее бедра потерлись об него недвусмысленным движением.
– Подожди, - остановил он
– Так нам будет неудобно. Сейчас, - он улёгся на спину, и потянул женщину к себе.
***
Пробуждение Нила Коррина было ранним, и не очень приятным - его поднял ни свет, ни заря настойчивый зуммер комлинка. Точнее, сначала пришла надоедливая вибрация средства связи, зудящего на прикроватной тумбочке. Затем, из объятий сонного юноши выскользнула Луминара, и закрылась в ванной, где ее голос, серьезный и сухой, какое-то время отвечал на невнятно смодулированное динамиком комлинка бормотание. Потом, закончившая разговор мириаланка вернулась, и плюхнулась обратно на кровать. Нил, к тому времени продравший глаза, увидел на ее лице столько раздражённого недовольства, что даже раздумал немедленно ее целовать.
– Что случилось?
– спросил он с серьезным видом.
– Война? Возвращение ситхов? Совет внёс в устав поправку о недопустимости секса между джедаями?
– Совет, но не с правками устава, - не приняла шутки женщина.
– У них образовалось задание для опытного рыцаря с сильным падаваном. То есть, для нас.
– Это я-то сильный?
– недоверчиво прищурился юноша.
– Позавчера, на экзамене, меня отлупили, и не раз.
– Ты - один из лучших фехтовальщиков своего потока, - рассеянно ответила Луминара.
– Для своих лет, и уровня навыков, ты вполне себе силен, - она с раздраженным видом закатила глаза.
– Твои умения даже достаточны, чтобы нас обоих услали в какую-нибудь вонючую дыру во внешнем кольце. Битком набитую хаттами, и тому подобным отвратным мусором.
– Не вижу, почему бы нам с тобой не развеяться, повидав помоечные виды внешнего кольца, - ну очень серьезно высказался Нил.
– Не все же в чистеньких и благоустроенных мирах ядра галактики прозябать? Надо же когда-нибудь отдыхать от архитектурных красот Корусанта, и, особенно, от вечной стерильной чистоты храма.
– Это ты просто не наблюдал ещё тамошние помоечные виды, - с лёгким недовольством ответила мириаланка.
– Взглянешь на них разок, и, особенно, понюхаешь - мигом прекратишь шутить на эту тему.
– Ты - бесподобно прекрасный изумруд, - полностью серьёзно сказал Нил, приподнимаясь на локте, и с нежностью разглядывая лицо Луминары. Та с лёгким удивлением встретила его взгляд.
– Твое сияние затмевает тысячу солнц. Ты настолько великолепна, что затмишь собой любое окружение. Рядом с тобой, любые архитектурные изыски, любые красоты природы выглядят не менее невзрачно, чем какая-нибудь помойка. А раз так, какая разница, где мы будем - на растительной помойке Итора, на помойке-Корусанте, заваленной небоскрёбами, или на безликой помойке во внешнем кольце? Везде, твоя красота будет сиять одинаково ярко, наполняя меня радостью.
– То есть, я превращаю все вокруг в помойку?
– нахмурилась мириаланка с притворной строгостью. Ее губы, при этом, усердно пытались не расплыться в улыбке.
– Что за кошмар ты говоришь, - растерянно ответил Нил.
– Нет, конечно, ты превращаешь все в рай, - женщина весело засмеялась, потянулась к лицу Нила, и коснулась его губ в поцелуе.
Она целовалась намного увереннее, чем в их первую ночь вместе - ее полные губы, мягкие и нежные, ласкали губы Нила, а язык искал ласк его языка. Когда они оторвались друг от друга, на лицо Луминары вернулось прежнее спокойствие.