Эпизод V: Империя наносит ответный удар
Шрифт:
— О, где же Р2Д2, когда он действительно нужен, — посетовал Ц-ЗПО в перерыве и вновь защелкал и засвистел.
Хэн подобрал отвисшую челюсть и покосился на вуки. Чубакка пялился на протокольного дро-ида с тем же изумленным выражением. Хэн пнул приятеля. Тот заныл, но полез в открытый люк.
— Не знаю уж, где ваш корабль учился говорить, капитан Соло, — вздохнул ЦЗПО.
А уж мне-то как интересно это узнать, подумал кореллианин, надеясь, что уже пришел в себя, хотя бы внешне.
— Но его лексика оставляет желать лучшего, —
— Конечно, придется поставить его правильно, — фыркнул Хэн. — Чуй!
Чубакка высунул недовольную морду из люка. Хэн вручил ему моток провода.
— И еще… — Соло через плечо посмотрел на Ц-ЗПО, тот опять углубился в беседу с кораблем. — Переверни тот блок.
Принцесса нашлась возле поврежденного клапана. Она уже все починила и теперь висела всей тяжестью на рычаге, вцепившись в него обеими руками. Рычаг не сдавался. Ее высочество — тоже. Ничего удивительного: там давно что-то сломалось, и повернуть этот рычаг у Хэна получалось только при помощи вуки.
Коридор был такой узкий, что ему при всем желании не удалось бы подойти, не коснувшись ее. Принцесса оставила в покое рычаг, развернулась и изо всех сил оттолкнула его.
— Легче, твоя преподобность, — сказал Хэн. — Я хотел только помочь.
— Можно тебя попросить? — Лейя снова взялась за рычаг. — Пожалуйста, прекрати называть меня так.
Если честно: он удивился. Он ожидал в ответ ледяное молчание, на худой конец — пару колкостей. Но в голосе принцессы явно не доставало насмешки. Хэн даже заподозрил какой-то подвох.
— Хорошо, — согласился он и добавил на пробу. — Лейя.
— Знаешь, — сказала принцесса. Сказала сквозь зубы, но лишь потому, что воевала с: упрямым рычагом, — временами ты так все усложняешь.
Хэн вздохнул: это уж точно…
— Знаешь, — в ответ сказал он, — ты тоже могла бы себя вести… поприветливей, э? Ну не жмись, признайся. Ты же иногда думаешь, что я прав.
Она улыбнулась, выпустила намертво застрявший рычаг и сунула в рот ушибленный палец.
— Иногда, — кивнула она. — Может быть… когда ты не ведешь себя, как негодяй.
— Негодяй… — повторил он и нашел, что мог бы полюбить ее за один лишь подбор слов. — Негодяй? Мне нравится, как ты это произносишь…
Как-то так само собой получилось: вот они стоят в разных углах помещения (не то, чтобы совсем далеко друг от друга, но…), а вот — уже рядом друг с другом, и хрупкая ручка принцессы тонет в его ладонях. Какая же она все-таки маленькая…
— Перестань, — сердито сказала принцесса.
— Что перестать? — спросил Хэн, не прекращая массировать ей больную ладошку.
— Перестань!
Но не сделала и попытки вырвать руку. На ее бледном лице было написано смятение, удовольствие,
— У меня руки грязные, — сказала она. Хэн улыбнулся.
— У меня тоже. Чего ты боишься?
— Боюсь?
Принцесса смотрела на него твердым и непреклонным взглядом. Смешное растрепанное существо вновь превращалось в правительницу народов и вершительницу судеб.
— Тогда почему ты дрожишь? — спросил Хэн, чтобы не дать ей опомниться.
— Я не дрожу, — неуверенно возразила принцесса и задрожала, неуклюже пытаясь сделать вид, что замерзла.
— По-моему, я нравлюсь тебе, потому что я негодяй, — шепнул Хэн, наклоняясь к ее уху. — По-моему, в твоей жизни было недостаточно негодяев…
Он легонько потянул ее к себе. Лейя не сопротивлялась, и от неожиданности его движение оказалось более сильным, чем он намерен был сделать. Они стояли так близко, что ей пришлось запрокинуть голову. У нее на лице читалось, что ей както не приходило в голову… что он не казался ей таким… красивым, таким… Но она оставалась принцессой.
— Как-то так сложилось, что мне больше нравятся хорошие люди, — слабо запротестовала она.
— Я — хороший, — с готовностью сказал он, не дав ей закончить.
У нее оказались очень мягкие и очень теплые, почти горячие губы. И она ответила на поцелуй. Не слишком умело, стесненно. Поцелуй длился вечность. По крайней мере, так показалось им обоим. И похоже, что он никогда не прервется…
— Нет, ты совсем не хороший, — выдохнула принцесса, — ты…
На этот раз она сама не закончила фразу. Поднялась на цыпочки. Второй поцелуй у нее вышел лучше.
За спиной Хэна Соло кто-то кашлянул.
— Капитан Соло, — сказал Ц-ЗПО. — Я уже промыл соединения. И протестировал систему.
Лейя стартовала прочь на третьей космической, только пятки засверкали по коридору.
Хэн медленно развернулся. Сосчитал до трех. Потом до пяти. Робот-секретарь преданно пялился на него круглыми фоторецепторами. На всякий случай Хэн посчитал еще раз до тридцати и сбился.
— Спасибо, — медленно сказал он, выталкивая Ц-ЗПО из отсека. — Благодарю тебя от всей души.
— Не стоит благодарностей, капитан, — услужливо откликнулся дроид.
Если кому-нибудь понадобилось бы изваять статую божества, не знающего ни сомнений, ни жалости, то вместо модели он мог спокойно использовать Дарта Вейдера, в молчании наблюдавшего через иллюминатор за кипением астероидов вокруг корабля. Конечно, если бы у неизвестного скульптора хватило бы духа потревожить Повелителя Тьмы. У свежеиспеченного адмирала Пиетта, время от времени посматривающего на неподвижную рослую фигуру в черных доспехах, не хватило бы. Адмирал надеялся, что его взгляды останутся незамеченными. Он был мухой, бившейся в паутине великой Силы, мухой, которой паук даже не интересовался.