Эпоха Дьявола
Шрифт:
А потом началось то, для чего и затевался весь этот многоходовый план. Напряжение в отношениях между коренными жителями и мигрантами и раньше было высоким. Постоянно вспыхивали столкновения между группами местных и мигрантов, стычки с полицией, многие районы Парижа превратились в гетто, куда полиция предпочитала не соваться. Но всё это были локальные конфликты, а боссы Джафара мыслили глобально.
Тактика была незатейливой, но эффективной. Фонд старался помогать большинству нуждающихся и при этом его эмиссары объясняли, что в бедственном положении мигрантов виноваты коренные жители Республики, которые относятся к мигрантам, как к людям второго сорта, с презрением и ненавистью. А по какому
Но не только Фонд подогревал этот котёл ненависти, крышка над которым закрывалась всё плотнее и плотнее. Стало понятна роль криминальных структур, контролируемых Джафаром, в этом трагическом спектакле. Его люди устроили настоящий террор в отношении французов. Избиения ни в чём не повинных прохожих, публичные оскорбления в общественных местах. Особую популярность приобрели безобразные демонстративные приставания к местным женщинам, применение к ним физического насилия и даже акты сексуального насилия.
Продажные пресса и телевидение широко освещали эти события в нужном боссам Джафара ключе, возбуждая ответную ненависть со стороны коренных французов к мигрантам. Режиссируемые умелой рукой, отдельные ручейки конфликтов, сливались в полноводную реку всеобщего насилия, страха и ненависти.
И нашлись те, кто встал на защиту попранных прав, коренного населения Республики. Партия «Национальное единение», во главе с Марион Люмпен, встала на защиту простых французов. Они требовали от правительства принятия незамедлительных мер, направленных на противодействие разнузданным бесчинствам мигрантов. Популярность партии и самой Марион Люмпен, росли как на дрожжах. Народ видел в ней сильного национального лидера, способного защитить их интересы.
Доминаторы тоже не теряли времени даром. Группы молодых французов, якобы озабоченных насилием со стороны мигрантов, начали давать отпор неграм и арабам. Тут и там вспыхивали массовые потасовки. Появились раненые участники столкновений и избитые, из числа совершенно посторонних свидетелей этих стычек, которые просто оказались не в том месте не в то время.
Обстановка была настолько накалена, что не хватало только небольшой искры, чтобы Париж взорвался пожарами массовых волнений и насилия. Вопрос, когда случится кровавое побоище, был только вопросом времени. И это время настало. Не само по себе. К произошедшим событиям приложил руку умелый режиссёр.
Одним недобрым вечером, группа молодых парней и девушек из среды мигрантов, в одном из бедных кварталов Парижа, весело общались между собой. Им было весело, чему способствовали пиво, энергетики и сигареты. Молодые люди не были особо агрессивными, обычная молодёжь. Мимо проходила пожилая женщина в сопровождении двух мужчин, лет сорока. Так, ничего особенного, типичные обычные парижане.
Странным было, что они забыли в таком не очень благополучном месте, и уж совсем странным было, зачем женщине потребовалось делать в грубой и оскорбительной форме замечание молодым людям. Слово за слово и совершенно неожиданно началась безобразная драка. Внимательный наблюдатель со стороны мог бы заметить, что добропорядочны парижане движутся неестественно быстро и ловко, успешно лавируя между двумя десятками молодых людей. Очень внимательный наблюдатель смог бы заметить, что и пожилая женщина активно участвовала в этой свалке, проявляя чудеса ловкости и недюжинное мастерство и даже успела нанести несколько молниеносных ударов двум девушкам, невесть каким образом материализовавшимся в её руке ножом.
Далее события развивались таким же непостижимым образом. Неожиданно появился наряд полиции, которых тут быть ну никак не могло. Трое мирных парижан живенько скрылись
Раздались крики горя и отчаяния, и толпа молодых людей ринулась, чтобы достать виновников трагедии. Но на их пути встали полицейские. Молодые люди были возбуждены и в гневе не ведали, что творили. А полицейские действовали неправильно. Они не пытались утихомирить молодых людей, а сами проявили агрессию и с неожиданной лёгкостью пустили в ход оружие, чего должны были всячески избегать и стрелять только в крайнем случае. Не для того, чтобы убить, а только ранить нападавших, лишить их возможности атаковать, тем более что молодые люди были не вооружены. Через минуту количество трупов на мостовой увеличилось почти до десятка человек.
Странным было поведение тройки мирных парижан, странным было поведение полицейских. Почему они так поступили? Многие задавались потом этим вопросом. Но прояснить ситуацию впоследствии так и не удалось. Ни тех ни других, потом так и не нашли. Хотя объяснение, почему эти люди повели себя именно так, вероятно, было. Может быть потому, что и мирные парижане и полицейские, были совсем не теми, за кого они себя выдавали.
Да и поздно было уже разбираться в произошедшем. Уличные бои начались в пригородах Парижа и перекинулись на всю страну. Правительство вывело против протестующих больше сотни тысяч полицейских. Мигрантов арестовывали тысячами, сотни полицейских получили ранения. Было множество убитых с обеих сторон. Кое-где бушующие толпы мигрантов захватили склады с вооружением, после чего правительство вывело на улицы городов бронированную технику, вертолёты и спецназ.
Правительство было в растерянности. А вот Марион Люмпен и её партия «Национальное единение», были, что называется, на коне. Ведь они предупреждали о подобном и требовали от правительства своевременно принять меры. Но правительство оказалось неспособно обеспечить безопасность коренных жителей Франции.
Значит, стране нужны новые герои. Которые наведут в стране порядок. И Марион во всеуслышание заявляла, что готова взять эту трудную миссию на себя.
Первые шаги в кровавой драме были сделаны. Но это было только начало шахматной партии. Дебют. Основные события были впереди. И Алисия Шедоу, как опытный дирижёр управляла разномастным оркестром, в котором каждый играл свою партию, но только она знала общую партитуру.
Глава 11
Миттельшпиль
По мнению Марион, премьер-министр Франции Дюран Дюбуа, был настоящим говнюком. Слабый, безвольный, не имеющий своего собственного мнения по большинству государственных вопросов, такой человек явно не должен был находиться во главе правительства. Ходили даже слухи, что сексуальная ориентация мсье Дюбуа не совсем соответствовала общепринятым стандартам.
На последнее Марион было, в сущности, насрать, но её возмущал тот факт, что такая тряпка занимала столь ответственный пост. Миром должны править сильные, решительные люди. Такие, как она или Госпожа Алисия.
Марион поражалась величию и гениальности планов Алисии. Взрывоопасная обстановка в стране давала ей просто потрясающие перспективы. С одной стороны, массовые бунты мигрантов и уличные беспорядки, с другой стороны, явная беспомощность правительства, неспособного навести порядок. И всё это было приправлено тщательно взращённой взаимной ненавистью мигрантов и коренного населения Франции. Какой простор это давало опытному политику, просто загляденье.