Эпоха ХХ съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году
Шрифт:
Следующая позиция – сделать официальное заявление, что «народы Советского Союза питают дружеские чувства к народам Пакистана и заявить, что эти дружеские чувства должны рассматриваться как один из основных факторов в развитии советско-пакистанских отношений».
И последний тезис должен был звучать приблизительно так: подчеркнуть, что, поскольку народ Пакистана так же, как а другие миролюбивые народы Азии и других стран, жизненно заинтересован в упрочении мира, в укреплении независимости и подъема благосостояния своей страны, улучшение и развитие советско-пакистанских отношений отвечает интересам и чаяниям народов наших стран [114] .
114
Там же. Л. 3.
Самым непростым должно было стать обсуждение т. н. «кашмирского
115
Речь идет о статусе княжества Кашмир, почти 80 процентов населения которого составляли мусульмане. Его судьбу должен был решить, в соответствии с планом Маунбеттена, местный правитель, по вероисповеданию являвшийся индусом. Не дожидаясь его вполне предсказуемого вердикта, осенью 1947 г. войска только что созданного доминиона Пакистан вошли на территорию Кашмира и захватили приблизительно одну его треть. В ответ войска доминиона Индийский Союз оказали сопротивление, но им не удалось выбить пакистанские войска с занятой территории. Возник локальный конфликт между двумя частями некогда единой Британской Индии, который теперь автоматически превратился в международный. Правитель Кашмира в конечном итоге официально объявил о присоединении к Индии и вхождении в штат Джамму и Кашмир, образованный на основании конституции Республики Индия, вступившей в силу в январе 1950 г. Конфликт не урегулирован до сих пор, оставаясь в категории «замороженных». В августе 2019 г. индийский парламент отменил статью 370 Конституции, наделявшей штат Джамму и Кашмир «особым» статусом в составе Республики Индия, что вызвало массовые протесты в Пакистане.
Главный тезис «проиндийской» позиции СССР в отношении «кашмирской проблемы» должен был прозвучать следующей формулировке: «Кашмирский народ сам уже решил вопрос о своей дальнейшей судьбе, рассматривая свою территорию как неотъемлемую часть Республики Индия». Далее Микояну рекомендовалось «выразить уверенность, что кашмирский вопрос будет до конца улажен без вмешательства извне, что, несомненно, будет способствовать уменьшению напряженности в этом районе и укреплению всеобщего мира».
Еще один непростой для Микояна вопрос мог возникнуть, при возможном обсуждении, по пакистанской инициативе, вопроса о Пуштунистане [116] . В этом случае Микояну рекомендовали повторить тот вариант, который изложил в конце 1955 г. Булганин во время пребывания с визитом в Кабуле, а также в докладе на сессии Верховного Совета СССР [117] .
116
В 1893 г. территория, населенная пуштунскими племенами, ранее полностью входившая в Афганистан, была разделена англичанами на две части по т. н. «линии Дюранда». Одна часть вошла в состав Британской Индии, а другая осталась в составе Афганистана. После раздела Британской Индии на два доминиона, правительство Афганистана потребовало вернуть пуштунские территории в состав их государства, но они остались в составе вновь образованного Пакистана (Северо-Западная пограничная провинция). Афганистан не признал этот статус, между двумя странами после 1947 г. возникла напряженность в отношениях, в приграничных районах периодически перераставшая в небольшие конфликты с применением оружия. В 1949 г. парламент Афганистана денонсировал договоры с Великобританией, которые были подписаны до образования доминиона Пакистан и объявил о непризнании границы между двумя странами по «линии Дюранда».
117
Эти материалы были опубликованы в центральных советских газетах (см. например: Правда. 1955. 26 декабря). В них отмечалось, что Советский Союз поддерживает Кабул в его стремлении воссоединить пуштунский народ в рамках Афганистана.
При этом следовало выразить «сожаление» по поводу того, что вопрос о Пуштунистане, который касается только Пакистана и Афганистана, стал объектом вмешательства иностранных держав, о чем наглядно свидетельствует коммюнике мартовской сессии Совета СЕАТО. Также следует высказаться в том плане, что этот вопрос можно успешно решить путем прямых переговоров между Пакистаном
Поскольку Пакистан, в отличие от Афганистана, в 1954 г. вошел в СЕАТО, а в 1955 г. – в Багдадский пакт (впоследствии – СЕНТО), Микояну предстояло обсудить и эту тему.
118
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 3–4.
Мидовскими консультантами было предложено высказать о них отрицательное мнение, поскольку это «военные агрессивные блоки» и являются «орудием усиления напряженности в районах Ближнего и Среднего Востока и Юго-Восточной Азии», а также представляют угрозу Советскому Союзу, поскольку располагаются в непосредственной близости от советской границы.
Микояну также рекомендовалось «выразить надежду», что «нынешнее напряженное положение» в данном регионе, возникшее после образования СЕАТО и Багдадского пакта, сменится установлением «дружественных отношений» между всеми расположенными здесь странами.
И сделать главное заявление: «Несмотря на наше отрицательное отношение к существованию и деятельности военно-политических группировок типа СЕАТО и багдадского пакта, между Советским Союзом и Пакистаном могут развиваться дружественные отношения и взаимовыгодное сотрудничество» [119] .
Необходимо было также обсудить вопросы советско-пакистанского экономического и научно-технического сотрудничества и заявить, что в случае «обоюдного стремления» оно вполне возможно, в том числе и в такой области, как «использование атомной энергии в мирных целях» [120] .
119
Там же. Л. 4
120
В 1954 г. в Обнинске начала работать первая в мире атомная станция.
Еще одно заявление советского представителя должно было подтвердить готовность к взаимному обмену культурными и научными делегациями, артистическими группами, к проведению кинофестивалей, выставок, обмену преподавателями, студентами, журналистами и др.
Микояну рекомендовалось также отметить, что Советский Союз готов сотрудничать с Пакистаном не только через ООН, но и на основе двустороннего сотрудничества, которое, при желании, может включать проектирование, поставку оборудования, а также монтаж и пуск промышленных предприятий.
Следовало по возможности намекнуть, что, хотя Пакистан и входит в СЕАТО и Багдадский пакт, СССР готов оказывать стране техническую помощь и развивать взаимное экономическое сотрудничество на таких же условиях, что и с другими государствами. Отметить, что для развития взаимовыгодных торговых отношений между СССР и Пакистаном имеются достаточные возможности, поскольку Советский Союз может поставлять в Пакистан современное оборудование, машины, металлы, строительные материалы и другие товары, в которых заинтересована эта страна, в обмен на традиционные товары пакистанского экспорта, в частности джут, хлопок, кожсырье, шерсть и др.
В подтверждение этого тезиса Микояну следовало напомнить, что в первые послевоенные годы между Советским Союзом и Пакистаном был осуществлен ряд взаимовыгодных торговых сделок. Далее высказать удовлетворение, что между сторонами достигнута принципиальная договоренность о начале торговых переговоров в Карачи в середине апреля 1956 г. Предлагалось подчеркнуть, что развитию дружественных отношений между СССР и Пакистаном способствовало бы расширение культурных связей.
Страница памятки для Микояна по Пакистану (ГАРФ)
Микоян также должен был пригласить в СССР с визитами премьер-министра Мохамеда Али и главу Учредительного собрания Абдул Вахаб Хана «если представится подходящий случай», а также сестру покойного основателя Пакистана М. А. Джинны – Фатиму вместе с другими представителями местных женских общественных организаций.
Заключительный абзац памятки касался пакистанского посла в СССР. Поскольку он по неизвестной для Кремля причине длительное время отсутствовал в Москве, Микояну «при случае» следовало намекнуть, что такого рода обстоятельство «накладывает отпечаток на развитие советско-пакистанских отношений» [121] .
121
Там же. Л. 5–6.