Эпоха и Я. Хроники хулигана
Шрифт:
При этом я оговорил, что люблю Михалкова.
– Понятно, что он замахивался на Большое, но очевидно и то, что вышла сплошная неловкость.
Михалков напрасно фарширует собой окружающее пространство. Вместо того чтобы «овеществлять лирику».
Для РВ нисколько не ново михалковское себялюбие, но надо и «честь знать». Строго рассуждая, НМ – находка для прессы, и он этим дорожит.
– Иначе на кой ему видеоблог, который превращен в трибуну для взаимных оскорблений – с той стороны межеумков, с этой – Его Сиятельства?
Человек такого калибра должен быть НАД временем, над собой, тем паче над сворой, над сварой.
А Он…
…И –
Р. S. Не подготовленный к великолепию РВ может запросто угодить в сумеречную зону. Надо просто знать, что даже песочит он – с любовью. Из благих н.
Ваенга
«Каждая маленькая девочка мечтает о большой любви», – спела, когда была маленькой, Наташа Королева, которая получила-таки свою большую любовь, а потом с этой любви большие дивиденды. Но еще больше – говорю как ее экс-друг – она хотела быть, мечтала быть Аллой Пугачевой, но вышла сплошная неловкость.
Алла – ну очень большая.
Если кому-то и удастся если не быть ею, но побыть ею, так это Елене Ваенга.
Первая за долгое время певица, которой поверили.
В результате скрещения незатейливой, но красивой мелодики, антигламурной поэтики и того типа женского сознания, которое во все времена считалось нормальным и которое синонимично сумасшедшему желанию любить, и любя больше отдавать, чем получать, – в результате означенного скрещения в нашей жизни появилась Елена Ваенга.
Земфира гениальна, но надменна. Орбакайте мешает генеалогия. Варум воплощение грузинской мечты об идеальной жене. Ротару молодится. Долина обидчива. Любаша подавала надежды, ударение на слове подавала. Распутина карикатурна, ну и так далее.
Ваенга – другое. По крайней мере, пока.
Она вкладывает в четыре минуты все изломы собственной судьбы, не всхлипывает, не визжит, играет, но в меру, никого ничему не учит, дерзкая, но игриво дерзкая, с пока не отрепетированным, не инерционным восторгом от пребывания на сцене, где можно плакать и смеяться не потому, что это амплуа, а потому, что хочется, не заботясь о политике против морщин.
Мощно стартовав, Ваенга должна понимать, что кофеином эту мощь не подпитаешь. Кофеин – это полумера, на признание тебя лучшей певицей надо ответить азартом легкого исполнения нелегких песен о тяжкой общечеловеческой доле. Острота высказывания, а песня есть высказывание, зависит от остроты ума и любви к любящим тебя.
До 2011-го Ваенга была ходячей декорацией полной и не подотчетной никому свободы, хмельным воздухом которой она с очевидным удовольствием наслаждалась.
Теперь, после признания, она в известном смысле предводитель.
Таксист сказал про нее: «И лицо у нее хорошее».
Господи, я закончил два университета, а главных слов не нашел.
И лицо у нее хорошее, вот что самое важное.
Каждый большой мальчик мечтает о девочке с таким хорошим лицом.
Гришковец против Ваенги
Е. Гришковцу не понравилась Е. Ваенга, он сообщил об этом миру в своем блоге в Интернете. Многие после этого сообщили Е. Гришковцу, что им не нравится он. Надо ли говорить, что объявлено сие было в стилистике грузинского базара: оглашенно, наперегонки, взапуски, по-иерихонски.
Люди упивались собой, топча ногами Е.Г.
Потом настал черед Е.Г. упиваться жалостью
Он накатал длиннющий то ли пост, то ли манифест сознательного нарциссизма, где нудно и долго рассказывал, какой он славный и что, например, он не говорит о других через левое ухо, а прям и упрямо честен; что он «долгой жизнью в искусстве заслужил…»; что он предрасположен к добру, как яблоня к плодоношению; что худое отношение к нему есть знак морально-социальной чуждости… Я утрирую, но не очень. В конце письма не хватало: «Засим прошу любить меня и жаловать». То есть буквально: он перечислил заслуги свои перед мировой культурой и поручил себя, как говорили встарь, не строгости, а любви. И я сердцем понимаю, что Е.Г. наш, кутаисский, но сколько ж ему лет, чтоб писать в ответ на благоглупости такие (непред) намеренно фарсовые ответы? Почему он держится так нелепо перед лицом анонимных левиафанов, почему не держится дальше от расходившихся дураков с моим призывом «ну вас на, то есть в… п-п-реисподнюю»?! Человек, равняющий себя с Ираклием Андрониковым, обидчив, как солистка группы Hi-Fi!..
Человек, который, если прочесть его пьесы, эссе, послушать то, что он называет музыкой, призван помочь мне противостоять медленному интеллектуальному угасанию, не разумеет, что кому-то Ваенга может нравиться, кому-то она помогает сохранить сердечный жар.
Страшно представить, что будет, когда Е.Г. узнает, что некоторым людям нравлюсь даже Я; я тоже эту симпатию жизнью своей, никчемной для Е.Г., оплачиваю.
И непонятно, с чего вдруг поэт взаимопроникновения миров – внешнего и внутреннего – вдруг забыл, что миры эти сложны: вдруг выяснится, что Ваенга – поклонница Гришковца?
…Судя по небоскребному самолюбию последнего, за это он Ваенге все простит, и в сложном мире воцарится гармония.
Новая тройка
Мы люди умеренно простые, ты нам, брат, мозг-то не е-тра-та-та, ты скажи, кто лучше: Лепс, Михайлов или Ваенга?
Вы зря смеетесь, в поездах и в самолетах меня такими вопросами как раз и атакуют.
Я тоже, знаете, непрост. Отвечаю: кого, мол, любите, тот и лучший.
Когда речь об артистах, самое главное, чтоб соединились три ингредиента – моральный, сакральный, сексуальный – и не просто соединились, а в правильной пропорции.
Сейчас разгар времен страшного дефицита – при наружном изобилии – артистов нормальных, хотя бы с одним ингредиентом.
Один из этого трио (догадайтесь, кто) рожден был для того, чтобы стать королем трэш-забегаловок с нулевым сервисом.
Точно подмечено, что все трое культивируют стиль «пост-шансон». Та же, мягко если, недорогая музыка, только сыгранная составом в подразделение и на дорогущих инструментах: «Получите изображение высокой четкости». О вечных как мир человеческих страстях – поэтическими штампами, доведенными до абсурда.
Это городской фольклор, модернизированный, но неизменно служащий объектом показательной порки.
Дом – работа – дом. Женщины в возрасте, живущие по такому маршруту, и малахольные мужики – вот аудитория Лепса – Михайлова – Ваенги, певцов нервического сердцебиения и одиночества посреди вымирающей страны с пугающей пропастью между богатеями и этими самыми дамочками.
Их сталкивают лбами, и, например, Лепса это злит до крайности. Ибо аналогии нелогичны, поскольку даже логика прожитого вопиет, что более разных людей представить невозможно.