Эпоха и Я. Хроники хулигана
Шрифт:
Мы перелетали из Иркутска в Кемерово, чтобы попасть в Новосибирск. И в самолете популярнее меня по частоте матерных упоминаний был только пилот, который неровно вел самолет. У всех были «Аргументы и факты» со статьей об этом суде, и люди подходили ко мне с просьбой расписаться прямо на газете. Вот ответ на вопрос, как стали люди ко мне относиться. Люди, к нашему с тобой сожалению, в большинстве своем хотят смотреть шоу. Все остальное на заднем плане. Если бы даже в статье ты явно написал: «Кушанашвили – пид…с», люди бы все равно подошли ко мне и сказали: «Распишитесь, это про вас. Представляете, про вас написали пид…с, а вы здесь сидите!» У нас не моральный подход к написанному, а фактологический.
Деловые качества Аллы Пугачевой не просто стремятся к нулю, они нулевые, и нет никакой корреляции между статусом идола и умением даже пресловутые чипсы продать.
Не надо обижаться. Я тоже не деловой человек, уж на что персона выдающаяся.
Алла проявляет минимальную компетентность или максимальную некомпетентность
Вот и радио «Алла» пришел карачун.
Здесь даже доказательной базы не надо никому, кроме самых оголтелых поклонников-адептов-апологетов, предъявлять: настолько некачественным было само радио.
Плохое.
Слабое.
Диссонирующее со статусом идола, предполагающим заоблачное качество.
Скажут, не придирайся, она выполняла там декоративную функцию. Но во-первых, за такие деньги я вам любую функцию исполню, а А. П. обуяна жестокой страстью к баблосу, и я не говорю, что это ненормально, заметьте, я просто знаю, что такая жестокая страсть не помогает явить прилежание на работе. Во-вторых, если и выполняла означенную декоративную функцию, то плохо.
Слабо.
И здесь не в нравственной физиономии дело, а в деловых характеристиках. А. Б. П. – величайшая дама, но никчемный бизнесмен. Практически все, что она спела (правда, лет десять тому), обрело статус мгновенной классики, а все, что она подписывала, обратилось в прах, в мгновенный классический прах.
Ее живописные встречи в студии с живописными подхалимами – это даже не интервью. Ну как А. Б. П. может брать интервью у Тимура Родригеса? Парень очевидно страдал во время беседы, как и Стас Михайлов, бо как и тот, и другой, шифровальщики вакуума милостию Божией, могут давать интервью самой А. Б. П.?!
Ее попытки всякий разговор с артистом Чмошкиным, не умеющим ни разговаривать, ни петь, обратить в экзистенциальный поединок, слушался не слегка, а очень комически.
А передача, где А. Б. П. искала таланты и нашла, например, девицу с рефреном: «Холод, грязь, ветер, кромешный мрак. Вот как-то все вот так!» – это пи… это венец был!
А Боря Моисеев, тонущий в любви к себе и к собственной манере речи, как ди-джей?! Ну как не порадеть родному человечку?!
Я все ждал, когда же гендиректором топорной станции станет Галкин. Не успел.
Жаль.
Пусть плохое радио было. Слабое. Но ничем не хуже других.
Кроме того, на котором работаю я.Киркоров
Не то чтобы песни Киркорова вторгались в меня, и я сейчас, через пару минут, допишусь до того, что я «по ним выстраивал свою жизнь», что они суть «документ эпохи»… хотя мне и дан высокий дар концептуализировать на пустом месте, но не до такой же степени.
На примере ФК, его трагедии, впервые обозначилась кровоточащая диспозиция Артист – Социум; хватает ли у Большого артиста душевных сил, ума и внутреннего света не увлечься миссионерской приманкой этой профессии, мессианской, если ее неверно понимать.
ФК чуть не прихлопнула та же пригламуренная муть, полпредом, апологетом и рупором которой он был.
Благослови моих друзей, подсказавших мне включить в книгу, претендующую на то, чтобы прикурить у эпохи, мои публицистические блиц-отклики на тему конфликта ФК с Мариной Яблоковой и эссе о нем же, – благослови их Бог за эту чудесную мысль.
Я, в противность многим коллегам ФК, искренне принимал участие в этой буче. Буча нагляднее, чем в тарараме с ростовчанкой Ароян, показала, что коллеги ФК по преимуществу идиоты, а люди о-о-о-о-очень любят быть моралистами.
Наша эстрада – эстрада комнатной температуры, а у ФК в термометре ртуть клокочет от чувствительности, лежащей в основе сжирающего его трудоголизма.
Он огромный, всегда в эпицентре, он сам лишил себя личного пространства, и я не один, кто по временам испытывает к нему раздражение, смешанное с почтением, граничащим с восхищением.
До этой трагедии Миннезингер не давал повода (Ароян – досадный срыв, не более) обсуждать бренность экзистенции, релятивность положения всеобщего любимца.
«Где еще, кроме разве что фотографии, ты пребудешь молода, весела, глумлива?»
Нигде. Только в памяти. ФК только в памяти останется молодым, веселым, глумливым?
И в моем очерке.
Эту заваруху он пронесет до старости, психологически очень важно – и для него, и для меня, и для вас – здесь и сейчас остановиться, оглянуться…
Позвольте обойтись без трюизмов: артист должен чувствовать ответственность и далее по тексту. От ходульностей, от турусов на колесах уже тошнит.
И перед тем как вы прочтете очевидно блестящий цикл о Филиппе Киркорове, помните: он о нем – и о Нас.
Шоу-бизнес суть психическое оружие, стишок «тру-ля-ля», и эти стишок и кино вызывают немедленный или медленный и, есть опасение, только частично обратимый паралич сначала мозга, но это полбеды – паралич души.
В этом, страшном, смысле Яблокова ничем не отличается от Киркорова, а мы все от них двоих.
Еще кое-что.
Пятого ноября 2009 года я дал залп своим вычурным очерком про ФК по СМИ, отчитался перед болельщиками, любящими меня за выспренность слога, обстоятельно, при помощи закадычника Сергея Крупнова (о нем есть в первой книге… правда, сейчас он отдалился), учинившего громкую вечеринку, возвернувушись в журналистику.
Выходит,
Как ни странно, он поддержал меня во время суда с тогда еще супругой Аллой Пугачевой, предостерег от дурацкого залихватского поведения и поощрил за извинительный тон.
Проблема – и счастье! – ФК в том, что он из тех людей, которым – и целого мира мало».
Зачастую этот труд оказывается сизифовым, но он, по крайней мере, трудится.
…При всем при этом, при каком угодно восторженном многоглаголании, я не забуду, что на просьбу помочь моему умирающему отцу ФК ответил отказом.
…Все движется медленно и плавно… Пусть он, прочитав это, поймет (а он поймет), ЧТО я чувствовал, когда он мне отказал.
Но всегда ли я сам добродетельный?
Не всегда.
Иногда я вот какой: «Только бы льнули девчонки, К черту пославшие стыд. / Только б водились деньжонки / Да не слабел аппетит-ит!»
Но это уже отношения к ФК не имеет.
Человек он специальный, дружит с Богом и чертом, он заложник своей профессии.
У него Большое Сердце.
ФАК!
P.S. Колебался, писать ли. Решил: напишу. Я сам архисложный паренек, и многие чудачества Ф.К. рифмуются с моими, я узнаю в них себя, и это не очень… Я поздравил Его, человека великой полусвятости, с Новым годом. Ответ: Спасибо.
Будто я не нуждаюсь в поздравлении.
ФАК!Киркоров: когда мужчина не любит женщину
Однажды после эфира на ТВЦ, где я неудачно изображал из себя брутального парня и нахамил окружающим, вроде бы, как мне показалось, непочтительно меня встретивших, ко мне наутро в аэропорту подошел Филипп Киркоров и сказал, что очень-очень-очень разочарован во мне, что я не умею себя вести на людях, что мой гонор не соответствует претензии быть одним из как минимум качественных журналистов, максимум – качественным и душевным.
Не то чтобы он отчитывал меня, он просто давал мне рекомендацию поумерить пыл и понимать при любых обстоятельствах, что кругом люди. То, что случилось недавно при непосредственном участии народного любимца Ф.К., вызывает, конечно, у любого нормального человека желание как минимум, забыв про качества артиста, забыть о его существовании. Но я очень хорошо знаю наших людей, то есть вас. Вы будете требовать крови, а мне неприятна любая история, в которой люди требуют сатисфакции, обязательно с летальным исходом в исходе.
Если верить барышне, подвергнувшейся омерзительному нападению со стороны Ф.К., его нужно убить. Поскольку убийство – непопулярная мера наказания, я могу как его давний товарищ произнести скрепя сердце только одно. Не должно быть никакой разницы между народным артистом, водителем такси, человеком, желающим стать офицером Вооруженных сил, постовым, билетером в кинотеатре, в случае когда насилию подвергается тот, кто априори не может тебе ответить.
Надиктовывая эту заметку, я не испытываю никакой гордости, потому что я люблю Киркорова, по крайней мере, любил до этого происшествия. Если он хотя бы пальцем тронул бы эту девушку, я в ту же секунду перестал бы считать его человеком. А он ее избил.
Я живу в государстве, которое претендует на то, чтобы считаться цивилизованным. Переехав в Москву в 1992 году, я бил во все колокола, утверждая, что артисты – существа специфические. Все мои вопли были приписаны желанию прославиться. Ну что же, в этих упреках есть доля правды, но мое желание прославиться не имеет ничего общего с унижением людей и с избиением беззащитных. Я много ерничал, и по этому поводу не испытываю никакой гордости.
Эта избитая девушка, работающая на Первом канале, должна положить начало, при всей моей симпатии к ней, разговору о том, есть ли у нас неприкасаемые. При всем при том должен вам деликатно заметить, я очень хорошо знаком с барышнями, добившимися относительного успеха, если под успехом разуметь работу на главном телеканале страны. Я никогда не стал бы вступаться за них, ибо, подчеркиваю, слишком хорошо их знаю.
Но тут речь не про противостояние народного любимца и режиссера. Здесь про то, как мужчина обходится с женщиной. Нельзя обижать стариков, детей и женщин. Это должно быть на уровне императива, это должно быть впитано с молоком матери. Я не сомневаюсь, что, начиная с этой минуты, я прочту миллион трактатов о том, как артисты зарвались, какие они капризные, что их психические эскапады уже нестерпимы. А история до обидного простая. У парня было плохое настроение, он выместил его на девушке. Только вся беда в том, что парня зовут Филипп Киркоров, а такой же парень в городе Челябинск и в городе Владивосток делает ровно то же самое. И никому нет дела до этого.
Некоторое время назад мой товарищ Киркоров спел песню «Как жаль». Это песня Игоря Николаева, у которого я спросил в самолете, почему он безропотно отдал при разводе все Королевой? Он посмотрел на меня, как на дурака, и ответил: она же женщина. Я не какой-нибудь вам моралист, просто почему-то не хочется жить после этих историй. Потому что, если человек поет «немного жаль твоей любви, немного жаль твоей надежды», хочется верить, что он такой же и в жизни.
Филипп Киркоров. Как дальше жить