Эпоха лишних смыслов
Шрифт:
Мгновение – и ничего не происходит. Я поднимаюсь на ноги, откидываю волосы на спину. У нас истекает время, пора бежать – и все же так не хочется. Другие люди, другая жизнь, другая внешность.
– Согласен. – Макс вскакивает на ноги. – Не ведут. И вампиры тоже.
Я верю ему безоговорочно. Первой падает стена на западе, мы отскакиваем подальше от склада, держась за руки. Потом небо идет трещиной, молния. И наконец появляется портал в другую жизнь. Макс тянет меня за собой, а я не выдерживаю и оглядываюсь. Мир почему-то полыхает уже целиком, это видно даже через фиолетовый
Глава 35
Гера поцеловал меня взасос. Я была в таком состоянии, что осознала это уже в процессе, крепко держась за его шею и неистово целуя в ответ. Осознала, для проформы укусила за нижнюю губу – и тут же стала подпрыгивать на месте, осматриваясь по сторонам и старательно не стирая наворачивающиеся на глаза слезы. Они были от холода и пронзительного ветра, а все, кто думал иначе…
Меня подняли над землей, покружили в воздухе и поставили обратно. Я встряхнула головой и зафиксировала Мишку. Медноволосого бледного Мишку. Сверху шел снег. Сбоку светила всеми огнями альма матер, Московский государственный университет. Меня пошатывало и как будто заворачивало по направлению к другой реальности. Рокси не хотела сдаваться и уходить из сознания, а я, в свою очередь, будто мерцала оттуда сюда. Максим, Максим! Я резко развернулась. Он стоял прямо передо мной, такой земной, настоящий, грустный, серьезный и сияюще-прекрасный одновременно. Я тряхнула головой, и время пошло.
– Идиоты! – заорал Гера, ошарашенно взглянул на нас и бросился обнимать Макса.
Мишка смешливо фыркнул и пошел в машину. Я подпрыгнула еще раз, уже совсем демонстративно. Наверное, со стороны напоминала маленький блондинистый мяч.
– Гера, ну зачем ты так. – Макс обнял его в ответ и на мгновение зажмурился. – Прости, что вышло как вышло.
– Идиоты! – снова выдал Гера, оборачиваясь ко мне.
Хлопнул себя по лбу – я впервые видела этот жест в искреннем исполнении – и стянул с плеч куртку. Я даже протестовать не стала, залезла в чересчур большие рукава и глазом не моргнула.
– Идиоты, – сказал Гера в третий раз.
– Сейчас мы, как по волшебству, превратимся в идиотов. Он нас проклял, – улыбнулся Макс.
– Сейчас вы превратитесь в тыквы у меня. Техномагией. – Гера сделал большие глаза. – Вы хоть знаете, который час?
Я порылась в карманах его куртки в поисках телефона и не нашла ничего, кроме ключей.
– Судя по всему, двенадцать ноль одна двадцать второго декабря, – с непонятной грустью выдал Макс.
Меня вроде бы отпустило насчет Рокси, но адреналин в крови кипел так, что вместе с ним закипала и кровь, начинали сворачиваться и распадаться белки.
– Вы вернулись за три минуты до четырехчасовой отметки. За три минуты.
– И потом ты три минуты целовал Рокси, черт, Розу. – Мигаю туда-сюда.
– Гамов, – серьезно произнес Гера и даже поближе к нему подошел, чуть не за пуговицу взял. – Я очень, очень сострадаю тебе и Оливину. Особенно, конечно, тебе. Но ты и представить не можешь, как мне хочется тебя избить.
Я
– Ребят, поедем, а то кто-нибудь точно подхватит воспаление легких.
– Ой, – сказал вдруг Гера, резко оборачиваясь ко мне. – Оливи-и-ин, а знаешь, тебя тоже надо избить.
Я поменялась в лице, тон был серьезнее некуда.
– Думаешь, я не догадался, что ты сделала?
– Не имеешь права! – Я ткнула его пальцем в грудь и поймала себя на том, что не смотрю на Макса изо всех оставшихся сил. – Я уволилась.
– Во-первых, я сжег твое заявление. Во-вторых, я думаю, Гамов тоже порадуется. Он сам урод тот еще, но ты просто вне конкуренции.
– Целовал-то зачем тогда? – Я надулась, развернулась и пошла в машину.
Вечно все так. Спасла ситуацию, все живы, здоровы, никакого конца света – так нет, надо ругаться.
– Придурки, – печально сообщила я Мишке.
– Так точно. Но мы просто очень сильно волновались. Видели бы вы, что с Туровым творилось, я думал – умрет на месте. Один раз чуть в прорыв не прыгнул, пришлось останавливать.
Я сумрачно кивнула. Дверь внедорожника открылась, внутрь залез Гера, следом за ним – Макс.
– Вы бы еще как-нибудь поудачнее расселись.
– Едем пить, – отрезал Гера. – Михаилу – внеочередная премия, вам двоим выговор. – Он потер голые предплечья ладонями.
– Ты охренел, да? – Я скинула с себя куртку. – Можешь свои выговоры выговаривать где-нибудь в другом месте.
– И пить не поедешь?
Я бросила длинный взгляд на Макса:
– Поеду, если он поедет. А то ему, небось, к жене надо.
Макс пожал плечами:
– Да все едут пить, это нормально. Конца света не допустила, чем не повод для гордости.
– И Михаила возьмем? – оживилась я.
– О, нет, нет. – Мишка замахал правой рукой. – Меня дома девушка ждет, и, по правде сказать, надо переварить. Я до сих пор поверить не могу.
– Сам знаешь, куда ехать, – бросил Гера.
– Герман, я могу предположить, что мы гоним – о, еще и с мигалкой, в полночь-то! – в какое-то дорогое место. Пустят ли нас туда в таком виде? – Макс уставился в окно.
В тоне сквозила аристократическая прохлада.
– Пусть попробуют не пустить, – только и сказал Гера.
Пустили. И даже вытащили откуда-то лишний стол. Остальные гости нашим видом оказались несколько фраппированы, но я всегда говорю, что наличие бриллиантов в ушах ни о чем, в целом, не свидетельствует. Хозяева дорогущего ресторана в закоулках Остоженки, видимо, придерживались того же мнения.
– Начнем с шампанского, – сообщил Гера официанту.
Я заулыбалась. Очень хотелось петь и веселиться, но видок Макса мало этому способствовал.
Бутылку принесли почти сразу. И распили мы ее тоже мгновенно.
– Хотелось бы знать, – деревянно начал Макс, – что именно сделала Роза.
– Оливин! – вытаращился на меня Гера. – Ты мобильник из машины забрала? Эйдану позвони, быстро, а то он там с ума сошел, по-моему.
– А, нашли предателя.
Я с легкой усмешкой набрала номер: