Эпоха людей. Эпоха драконов

MasterSun

Дрожь. Она никогда еще этого не испытывала. Ее пробирала нервная дрожь, и чувство уверенности в своей защищенности куда-то пропало.

Страх. Он проникал в сердце, заставляя покориться этой неведомой силе.

Смерть. Эти существа несли только смерть. Ничего другого они не воспринимали. У них не было никакого другого чувства, кроме желания убить.

Ее тело медленно теряло жизненное тепло, что означало ее

уход. Она еще хотела пожить, хотела что-то сделать для этого мира. И перед ней появилась она. И единственное верное решение, последнее решение, было связано с этой девушкой. Дракониха знала, что ей придется пройти трудный путь, в котором она может потерять все, что ей дорого, но обрести то, что она так долго искала. «Сильная, упрямая, целеустремленная. Она действительно станет той, кем ей суждено быть. Не отпускай ее, Нацу…»

Глава 8. "Мой выбор"

Итак, я попала туда, где хотела бы оказаться в последнюю очередь – в логово драконов. Еще на самом подлете к одной из пещер меня уже колотила дрожь. Исами, который сидел впереди, проворчал, что если я не перестану трястись, он точно сорвется со спины Нацу. Дракон в свою очередь, при приближении к дому, набрал приличную скорость и, не сбрасывая её, влетел в пещеру.

Вместе с Лалой, на дрожащих ногах и лапах слезаем со спины Нацу и тут же прячемся в тени. Нацу здесь явно ждали с нетерпением – его окружили со всех сторон драконы, подняв крыльями пыль и что-то возбужденно рассказывая.

Растолкав остальных, вперед протиснулась белая, молодая дракониха, которая ласково потерлась мордочкой о морду Нацу. Я, до этого незаметно пробирающаяся к выходу, пораженно замерла. Этот необычайно яркий цвет глаз, эту белую, блестящую чешую, я ни за что не забуду – дракониха была точной копией Кейко.

Осторожно пячусь спиной от кучной компании чешуйчатых ящериц и натыкаюсь на что-то. Что-то горячее и шершавое.

— А это как тут оказалось?

С замиранием сердца оборачиваюсь – дракон, не уступающий размерам Нацу, с подозрением меня обнюхивал. По правде говоря, я тогда чуть позорно не упала в обморок. Мало мне было путешествия с двумя драконами, теперь меня будут раздирать целая их стая. Одна надежда – что Нацу сдержит слово и не даст меня в обиду. Но, кинув взгляд в сторону розово-чешуйчатого дракона, осознаю, что меня самым натуральным образом одурачили. Нацу стоял среди остальных драконов и с любопытством наблюдал, как меня оглядывают, обнюхивают и даже облизывают. Лалу так же внимательно рассмотрели и вроде бы отнеслись к ее появлению благосклонно. А вот мое присутствие многих если не злило, то очень раздражало.

— Нацу, как ты посмел привести сюда человека? Или ты хотел собрать для нее суд десяти?

— Что еще за суд десяти?— мой болтливый язык когда-нибудь приведет меня к смерти. Вот скажите, зачем я спросила, если знала, что мне не ответят?

Но я снова ошиблась. Мне ответили и даже наглядно показали, что это такое. Возможно, мне попались слишком правдивые драконы, ибо рассказывали они долго, с различными пояснениями. В общем, таким образом, я продлила себе жизнь часа эдак на два.

Если вкратце, то «суд десяти» — почти то же самое, что наше прилюдное убийство. Только

у драконов все это более гуманно – человека отводили в специально отведенную пещеру и там сжигали в своем пламени. При этом, чем больше драконов человек убил, тем быстрее он умирал.

— Постойте, но ведь она совсем чистая!— белая мордочка драконихи была всего в паре сантиметров от моего бледного лица.

Огромные голубые глаза, похожие на два озера, внимательно вглядывались в меня, стараясь разглядеть мою душу. От этого я еще больше побледнела – а вдруг окажется, что Кейко и эта белая дракониха связаны? Тогда меня тут же, не заводя ни в какую пещеру, либо сожгут, либо раздавят. А еще этот чертов сероглазый дракон, не пытающийся меня защитить! Лежит себе спокойно и только счастливо жмурится.

Завязался спор, в котором обсуждалось, что со мной сделать – судить или оставить пожить подольше. На моей стороне оказалась только вышеупомянутая дракониха, которую все называли Лис и относились к ней с особой нежностью. Против меня – вся остальная чешуйчатая братия, яростно вещавшая, что «они уже достаточно натерпелись от этих людей и пора проявить свое негодование». Нейтралитет поддерживали только Нацу и Лала, лениво следя за развернувшимся спором. Исами обиженно молчал, вообще не вступая во всеобщее обсуждение. Бедного дракончика некоторое время не замечали, обращая свое внимание только на Нацу и на мою персону. Даже пантере уделили несколько брошенных косых взглядов. Первая, кто приметил малыша, оказалась Лис, которая тут же начала его тискать и выговаривать за то, что он сбежал, никому ничего не сказав.

Вернемся ко мне, бедной, окруженной множеством драконов, которые кидали в мою сторону хищные взгляды.

— Хватит уже вести разговоры, просто прикончим девчонку и все!— особо ретивый дракон рванулся ко мне, намереваясь подтвердить свою речь действием.

Сжимаюсь в комочек в ожидании смертельного удара, не забывая при этом мысленно покрывать Нацу всеми известными мне, плохими словами.

— Что тут происходит?— меня спас грозный рык, который донесся у самого входа в пещеру.

Алая чешуя, темные глаза, подозрительно прищуренные и оглядывающие пещеру. Послышался шепот «Эльза… Это Эльза… Молчи, иначе тебе достанется…» Нацу так вообще повел себя странно – попытался спрятаться за белого дракона. Правда безуспешно – алый дракон наступила на его хвост (мне показалось, что она сделала это специально) и после его громкого рыка, невозмутимо поинтересовалась:

— Нацу? Ты вернулся? Как прошло твое путешествие?

— Н-нормально,— бедный дракон прижимал к себе свой хвост, баюкая его в своих лапах, и внимательно следил за алой драконихой, чтобы она «случайно» не наступила на еще какие-нибудь важные для него конечности.

Эльза на мгновение замерла и принюхалась, а затем резко обернулась ко мне.

— Человек?— подозрительное обнюхивание моего тела, сопровождающееся цепким взглядом.— Нацу, это ты ее притащил? Зачем?

— Она та, кого ищет Игнил.

На заполненную драконами пещеру обрушилась тишина. Меня опять начали обнюхивать, оглядывать и облизывать. Причем эту процедуру повторил каждый из присутствующих, вводя меня в глубокую депрессию.