Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
Подумав, на шоссе он решил все же не соваться, а попытаться пройти через Химки, просто по самой окраине, не залезая в город. Повесил автомат на грудь по-новомодному и широко зашагал, старясь крутить головой как можно чаще, чтобы случайно не напороться на проблемы.
Совсем не напороться не получилось. Свернув на следующую улицу, он был сразу же атакован зомби. Девчонка, лет шестнадцати с виду, с короткими черными волосами и кольцом в носу. Черты лица странно искажены, что напугало не робкого в общем-то чеченца – он знал, что это означает. Это означало, что мертвечиха начала изменяться, и чего от нее ждать, теперь только Всевышний ведает. Действительно, нападение было быстрым и решительным, при этом тварь
Хамзату хватило хладнокровия подпустить оживший труп близко, вплотную, дав самому себе возможность заглянуть в бездонную жуть ее глаз, ощутив прилив неконтролируемого страха. Затем он ударил ее ногой, остановив и оттолкнув, и короткой очередью развалил ей верхушку черепа. Тварь содрогнулась и со стуком упала на асфальт.
– Аллаху акбар… – прошептал Хамзат, чувствуя, как испуг понемногу оставляет его.
Он пошел дальше, переходя с быстрого шага уже на легкий бег, понимая при этом, что поступает так зря. Можно запыхаться, упадет меткость, да и внимательность. Надо медленней. Вскоре на него набросились еще три зомби, два медленных и неуклюжих, а один довольно резвый, да еще норовивший укрыться за медлительными. Снова пришлось стрелять, эхо выстрелов ударами хлыста носилось по мертвецки-тихому городку, и Хамзату казалось, что на этот звук сейчас сойдутся все блуждающие мертвецы окрестностей.
Через пару сотен метров опять пришлось стрелять, на этот раз в ребенка, бросившегося на него из кустов. Потом опять и опять. А затем Хамзат увидел на крыше пятиэтажной кирпичной хрущевки быстро двигающуюся гибкую тварь. Это снова заставило его помянуть Аллаха. И он побежал через мост, тянущийся над железной дорогой, и когда перевалил через верхнюю его точку, то понял, что Всевышний решил не только казнить его сегодня, но и чем-то помочь. Прямо посреди дороги, на боку, сверкая ярко-синей краской, лежал велосипед. Новенький, блестящий, лишь слегка покрытый пылью, видать, не первый день здесь валялся.
Хамзат до сих пор любил велосипеды, хоть давным-давно не имел ни одного. Он помнил свой первый, марки «Школьник», который привез ему из Грозного отец в подарок за то, что он с почетной грамотой закончил третий класс. Помнил, как завидовали ему мальчишки в селе и с какой гордостью он катал по улице младшего брата, посадив его перед собой на раму. Младшему тогда было четыре. Во время первой войны он погиб, когда федералы штурмовали Грозный. Погиб еще в новогоднюю ночь, сразу же, в первый день настоящей войны, возле вокзала.
Позже «Школьник» сменился «Орленком», а потом, уже в девятом классе, ему достался дорожный, то есть «взрослый», «Минск», который прослужил ему долго-долго. Даже когда Хамзат учился в Ставрополе, приезжая домой, он всегда катался на любимом велике. А в университете даже немного занялся велоспортом.
Этот велосипед не был «Минском». Ярко-синий, с крупными белыми надписями на раме причудливой формы, с передними и задними тормозами и кучей передач, он удивил наличием амортизаторов и зубастостью колес. Как справляться с велосипедными передачами, Хамзат помнил хорошо, поэтому ему осталось лишь вскочить в седло и… болезненно охнуть и грязно выругаться, когда ненормально узкое и жесткое седло ударило его в промежность.
– Ай, дурак, забыл, какие спортивные седла! – в радостном возбуждении, забыв про боль, прошептал он самому себе, наваливаясь ботинками на педали.
Покрышки загудели протектором по асфальту, и красивый синий велосипед начал быстро разгоняться.
– Аллаху акба-а-ар! – радостно закричал Хамзат, уже не пугаясь своего эха.
Сергей Крамцов
5 апреля,
Отстрел мертвяков в зоне видимости завершили примерно за час. Пантелеев спешить не давал, что было совершенно правильно, и мы максимально использовали время для того, чтобы выбить самых тупых и бесстрашных из мертвяков. Стреляли и затем просто ждали, когда сюда подтянется следующая порция. Расстреливали ее и снова ждали. Парковка давно была зачищена, во всех ключевых ее точках дежурили стрелки, чтобы не дать подойти к нам какому-нибудь заблудшему и потерявшемуся зомби. От «маталыг» докладывали о том, что заграждения мертвяки преодолеть не могут, лишь толпятся с противоположной стороны. Как мы и ожидали. Пробовали ползти снизу, но им стреляли в голову, и их тела начисто забили проход под днищами бронемашин. Тоже прогнозировалось.
– Все, расходимся по плану, – наконец раздалась команда по радио. – Соблюдать осторожность, двигаться только тройками, использовать пистолеты. Не постреляйте друг друга, берегитесь рикошетов. В здании остались самые опасные, всем максимальная осторожность!
Это снова Пантелеев в эфире. Первая фаза атаки завершилась. Входные двери уцелели, в залах зомби осталось немного. Стрелять даже в тех, кого видно, с мостика несподручно.
– Партизаны, не спать, за мной. Занимаемся по плану, – скомандовал я.
Торговый зал этого «Ашана», в прошлом «Рамстора», все мы помнили хорошо. Все раньше здесь бывали, и неоднократно. Популярный вообще-то был в Москве магазин. Поэтому мы заранее обсудили наш маршрут и как будем двигаться. Все, что нас интересовало, было в главном торговом зале, и его-то мы и взялись дочищать.
Нам в основном нужны мелочи: туалетные принадлежности, женские туалетные же и просто специфически женские и батарейки, чем больше – тем лучше. Алине Александровне, Шмелеву и Сергеичу – сигареты, хотя вообще завязывать им надо с вредной привычкой. А еще бритвенные лезвия, зубные щетки (мы вот подумали, а когда снова наладят их выпуск-то?), зубная паста, как можно больше, туалетное мыло и прочее такое. Ну и что-то вкусненькое из консервов, вроде всяких вишневых компотов, и самое-самое главное – сладости для Лики с Сашкой. Обо всем мы подумали, когда затаривались в Хлебникове, кроме этого. А дети об этом помнили хорошо и регулярно нам ставили на вид, вызывая резкие и мучительные спазмы совести.
Лехина тройка пошла вниз, к зоомагазину, за большими мешками сухого корма. Возьмут, сколько смогут, перетащат к окнам, откуда пойдет погрузка, и снова пойдут. Пусть хоть все выгребут, нам двух зверей кормить надо, и делать это на совесть, чтобы они не чувствовали себя оскорбленными. Ну а мы пошли в большой торговый зал. Проскочили мимо дачной мебели, обошли рыбную стойку, и я мысленно возблагодарил Небеса, что электричество до сих пор поступало сюда и холодильники не отрубились. Рыбы много, протухни она, и… Бр-р-р!
А дальше… дальше мы увидели мертвяков, жрущих труп другого зомби у мясного прилавка. Не много, с десяток, но жрали они энергично. Мутантов среди них видно не было, никто не изменился, но двигались они, как живые люди, или даже быстрее. Пожалуй, что намного быстрее. Как тот, что на меня бросился в тоннеле и чуть не покусал. «Ветераны».
Я с ходу вскинул «помпу», наводя пятнышко лазерного луча на оборачивающегося ко мне мертвяка, нажал на спуск. В гигантском зале выстрел из дробовика разнесся далеко и гулко, словно пушка выстрелила. Дробь опрокинула зомби на открытый холодильник, когда-то бывший с мясом, затем он рухнул на пол, забрызгав его мозгами из разломанной черепной коробки. Рядом захлопал самозарядный «Вепрь» Сергеича, затем к нему присоединился второй, шмелевский. Картечь ударила по мертвякам, сбив с ног еще двоих.