Эпоха мёртвых. Начало
Шрифт:
Тело Петровича завернули в большой лист полиэтилена, нашедшийся в соседском сарае, и уложили пока в тот же сарай. Ни у кого не поднялась рука сбросить тело бедолаги в болото вместе с его палачами, и все решили дождаться возвращения остальных, чтобы решить, где его похоронить. Маша набрала в ведро песка и забросала им наиболее заметные кровавые лужи. Начинал моросить мелкий дождик, и следовало ожидать, что вскоре все следы бойни исчезнут. По крайней мере, кровавые пятна на заборе уже начали оплывать, стекая вниз розовыми струйками.
Затем Сергей Сергеевич уселся
Маша ушла во двор. Дети и Алина Александровна по-прежнему были в доме, Ксения сидела на крыльце, положив ружье на колени.
– Как ты? – спросила ее Маша.
– Уже лучше, – ответила она слабым голосом. – Слушай, а как у тебя-то так получается?
Выглядела Ксения не лучшим образом. Ее красивое, обычно нежно-смуглое лицо было бледным, под глазами появились темные круги, на лбу испарина.
– У меня же дети, мне нельзя раскисать, – пожала плечами Маша, полагая это само собой разумеющимся. – И мне уже довелось видеть подобное, даже у себя дома. И даже убирать. И сегодня утром видела, когда на нас напали.
– Ну да, – вздохнула Ксения. – Может, и я привыкну.
Во двор зашел Сергей Сергеевич, довольный, как будто орден получил. Присел рядом с женщинами на скамейку и сказал:
– Мне удалось договориться насчет обмена машины.
– На что? – спросила Маша.
– Есть у меня один товарищ, раньше приятельствовали еще по службе. Открыл он свою охранную фирмочку, охраняли, среди прочих объектов, несколько цехов на большой овощебазе. Это недалеко, в Хлебникове. Не слыхали?
Ксения и Маша отрицательно помотали головой.
– Там самые большие в Москве оптовые склады продовольствия. И у него есть там какие-то люди, которые махнут ненужный нам джип на нужную нам тушенку.
– Это, наверное, хорошо, – сказала Маша.
Сергей Крамцов
21 марта, среда, вечер
Путь до шмелевского места работы занял около часа. Больше восьмидесяти-девяноста километров в час мы не разгонялись, ехали осторожно. Поехали мы туда по бетонке, окружающей Москву километрах в тридцати. К нашему удивлению, на этой дороге было довольно оживленно, машины все же ездили.
Вся эта принадлежащая какому-то клубу внедорожная «лавочка» находилась на задах какого-то спортивного комплекса на Новорижской трассе. Сейчас в том месте построили длинную трассу для картинга, на которой одновременно могли гонять чуть не десять машин, там же была школа верховой езды, а уже с обратной стороны, на отшибе, на месте бывших подсобных служб стадиона, расположился маленький сервис. Не знаешь, где он, – ни за что не найдешь. Для своих вроде как.
На всякий случай, чтобы была возможность осмотреться, мы заехали не по подъездной дороге, а вокруг свалки, через заросли кустов, по
– Шмель, гараж открыт, – констатировал я факт.
– Ага, вижу, – буркнул Мишка. – Люди есть, не пойму?
– Не видно никого, – ответил я.
Вот вопрос: оттуда что-то увели или там кто-то сейчас? Я снова по секторам начал осматривать территорию. Серый блок гаражей с четырьмя покрашенными суриком воротами. Небольшой двор с навесом. Под навесом два разобранных до скелетов внедорожника. Старые покрышки, гнутое железо – все как и положено на левом сервисе. В принципе изучать тут нечего, я сюда катался чуть ли не каждые выходные «машину делать». Несмотря на удаленность и не самое красивое расположение (с видом на свалку), гараж приносил весьма неплохой доход. Московские джиперы сюда тропку давно протоптали, но сейчас никого не видно.
Неожиданно я услышал звук заводимого двигателя. Движок явно жигулевский. Только откуда? Думать долго не пришлось, и через минуту из-за угла здания картинг-центра показалась раздрызганная «шестерка». В ней сидели двое, разглядеть их толком не удавалось. Подъехали к шлагбауму, загораживающему проезд на трассу. Правая дверь открылась, оттуда выбрался мужик в синей спецовке, чем-то покопался в замке, запирающем трубу в рогульке держателя. Затем шлагбаум резко поднялся вверх, встав почти вертикально, и закачался. Мужик вернулся в машину, и «шестерка» покатила к открытой двери бокса.
Видать, мужички решили разжиться внедорожной техникой, а сами живут где-нибудь по соседству. По крайней мере, номер у их машины подмосковный. Сначала пришли пешком, спрятав машину за углом, вскрыли один бокс, убедились, что ничего не случилось, а теперь решили подогнать машину поближе. В принципе ничего предосудительного в их действиях в нынешней ситуации я не вижу, за исключением того, что мы сами положили глаз на эти машины. Нам-то ведь они тоже не принадлежат ни разу. И нам еще повезло, что мы пришли одновременно с этими мужиками, а не после них.
– Знач, так, слушай мою команду, – заявил я. – По машинам!
Мы рванули обратно к машине, покидались внутрь, а я так вообще на задний бампер встал, уцепившись за багажник на крыше. Несмотря на суету, Степаныч тронул машину с места бережно, плавно.
– Вика, Леха, – начал я скороговоркой раздавать команды. – Выскакиваете в воротах, опускаете шлагбаум. Леха, следи за нами, Вика, прикрываешь Леху.
Машина резко тормознула в воротах, Леха с Викой десантировались. Затем «крузак» рванул в сторону припаркованной «шестерки», мужики из которой уже выбрались и исчезли в боксах. Остановившись чуть поодаль и боком, Степаныч заглушил мотор, и мы повыскакивали наружу.