Эпоха Опустошителя. Том I
Шрифт:
— Что ж, — рассмеялся себе под нос Аркас, переглядываясь с ухмыляющимся Гангратом. — Похоже, он и вправду на кого-то напал, но не так, как мы думали.
— Ранкар и вправду напоминает собой берсеркера, — хмыкнул весело минотавр. — Те аналогичным образом сбрасывают пар.
— Чего вы ржете?! — насупился внезапно веснушчатый. — Мы будем ему помогать или нет?
— Пойдём, Цуг, не будем мешать, — хлопнул полубог по спине парня, медленно уводя его прочь. — Я уже и забил, что ты никогда не занимался подобным. До этого во Фронтире не выпадало время,
— Скажи, малец, ты как относишься к ветренным менадам, путанам, куртизанкам или же жрицам любви? — в лоб спросил здоровяк, на пару с Аркасом оттаскивая юношу как можно дальше от казармы.
Стоило ему заслышать подобное, как он тотчас оторопел и с расширившимися глазами посмотрел на дверь.
— То есть он… — краснея на глазах стал мямлить парень. — Он…
— Да, мой юный друг. Я слышал, что в лагере Ксанта под такие нужды для воителей отведен целый квартал. Если всё сложится, то мы как-нибудь сводим тебя туда.
— Но… но с кем? — смущенно пролепетал Цуг.
— А ты разве не узнал голос своей спасительницы? — приподнял брови Рамас, шагая следом. — Похоже, пилиг… кхм… точнее Ранкар, нашел иной способ препятствовать одержимости.
— Далеко уходить не будем, — спокойно отозвался Тэйн, оглядываясь по сторонам. — На всякий случай покараулим здесь, — но секунду спустя тот невольно скосил взор на терата. — Однако твоё предложение о походе в красный квартал мне по душе, Грат.
— Гореть мне на лавовых полях Инферно! — поперхнулся деланно тифлинг, под тихий смех товарищей. — Наш святоша и носитель света решил поддаться прелюбодеянию.
— Я бывший святоша и бывший носитель света, — пожал серафим беззаботно плечами. — Теперь мне всё можно…
Первые мгновения после пробуждения, сознание представляло из себя, что ни на есть чистый лист. Давно я не ощущал себя столь отдохнувшим. Очень давно. Внутри преобладала странная пустота. Приятная пустота. Однако стоило слуху заслышать мерное девичье сопение под боком, как все воспоминания о вчерашнем дне разом вернулись.
Вернулись и заставили страдальчески скривиться.
Каждая сцена. Каждая секунда. Каждый миг вчерашнего дня начиная с Бойцовской Ямы и заканчивая насилием над Дианой промчался в сознании гнетущим вихрем.
Мириада сраных бед! Нет… Нет! НЕТ!
Глаза открылись мгновенно и первое, что я увидел — это разметавшиеся во все стороны длинные зеленоватые волосы и обнаженное женское тело со следами затянувшихся укусов, жутких ссадин и свежих синяков на безупречной коже. Манящая и соблазнительная грудь со следами моих зубов на ней, ангельское лицо, шея, плечи и даже живот со спиной. Из-за моих выходок пострадало практически всё. К тому же усугублял ситуацию и тот неоспоримый факт, что я был первым мужчиной у Дианы.
Проклятье… Проклятье! ПРОКЛЯТЬЕ! Зачем… ну зачем! ЗАЧЕМ ОНА ПРИШЛА?! Я же просил… Глупая! Глупая!
От увиденного к горлу подступил предательский ком, но единственное, что удалось сделать — это с осторожностью обернуть дриаду в её разорванную одежду и подхватив бережно на руки, перенести с холодного и окровавленного пола на постель.
На удивление та даже не очнулась и не шелохнулась. Да и судя по измождённому личику проснётся не скоро. Однако стоило сделать пару шагов в сторону и натянуть штаны, как её мерное дыхание сбилось, а в спину ударил вялый и чуточку бесцветный голос:
— Как… ты?
Наверное, впервые в моей жизни весь спектр негативных эмоций явился по моей воле, а не по воле проклятой крови.
— Я… я сейчас зол, — невнятно пробормотал я, не поворачиваясь к ней лицом, продолжая медленно натягивать одежду. — Страшно зол. Знаю, что теперь это ничего не изменит, но для начала я бы хотел попросить прощения за то, что сотворил с тобой. Я не хотел. Порой моя кровь и мои эмоции выше меня. Это непростительно. Это изнасилование. Я никогда в жизни себе такого не позволял ни с одной девушкой или женщиной. Да, порой я сражался с ними. Порой пытал. Порой приходилось творить гнусности, как вчера с Сианой, но… такого. Я себе не позволял.
— Не переживай… за меня, — тихо прошелестела та, медленно переворачиваясь на другой бок. — Я не виню тебя. И даже… благодарна.
Её заключительные слова напрочь перевернули всё вверх дном и заставили разгневаться лишь сильнее.
— Зачем?! Ну скажи… ЗАЧЕМ?! — вспылил яростно я, резко поворачиваясь к ней лицом. — Зачем ты пришла?! Почему не послушала?! Я ведь просил! Я умолял тебя не входить… И за что ты благодаришь меня?
— Прости… — всхлипнула тоскливо та, сжимаясь в клубок у меня на глазах. — Я… я хотела помочь. Ты… ты был ранен. А если ты умрешь, то я… Тогда я не вернусь домой. Я же твой трофей. Прости я… я не хотела. Я сама… виновата.
Из-за слов целительницы вдруг пришлось горько сглотнуть, но настроя это не изменило.
— За что ты благодаришь? — вновь повторил я, начиная распаляться сильнее.
— За то, что не убил… — шепнула едва слышно та, с головой укрываясь пледом. — Мог убить, но ты сдержался. Я чувствовала это. Не переживай о случившемся. Это цена моей ошибки. Я расскажу тебе одну из тайн этого мира. Сильный берет всё… Всё, что пожелает. Власть, богатство, женщин. Никто не вправе ему перечить. В эту ночь я была слаба и мне пришлось подчиниться.
Сильный берет всё, что пожелает? Даже таким образом? Разве это показатель силы? Как? Такое поведение — это показатель слабости.
— Глупая девка! — прорычал я и присев рядом, грубо развернул её к себе лицом. — Хватит пороть чушь!
Однако всё, что я почувствовал и увидел — это раскрасневшиеся глаза, две дорожки слёз, испуганное личико и сильная дрожь по всему телу целительницы. Даже в этот миг она боялась меня и стала спешно прикрывать свою обнаженную грудь разорванной одеждой и пледом.