Эпоха перемен 2
Шрифт:
В рассветных сумерках мы остановились на небольшой грунтовой площадке возле одноэтажного здания с остроконечной крышей, свод которой со стороны фасада напоминал вимперг. Над частично заложенным кирпичом огромным окном нависала круглая арка. Под сводом крыши была заколоченная фанерой розетка, а ещё ниже — выцветшие буквы в прямоугольной раме: «Янов». Только разглядев название я понял, что перед нами железнодорожная станция.
— Приехали, — сказал Антон Семёнович, глуша двигатель. — Сидите пока
Я молча кивнул. Когда он вышел, я оглянулся и посмотрел на заднее сиденье, где, вытянувшись вдоль спинки в немыслимой позе тихонько посапывал Серёжа. Это правда, что, будучи курсантом, человек приобретает почти сверхъестественную способность спать когда угодно, где угодно, в любой обстановке. Когда-то и у меня она была, я это помню. Вот только повзрослев я лишился её, и перенос в более молодое тело её не восстановил, в отличие от многих других вещей.
— Эй! — тихонько позвал я, тронув друга за плечо. — Приехали. Вставай.
Серёжа рывком втянул воздух и с недоумением захлопал глазами, оглядываясь. Потом потянулся, тут же сморщился и застонал, принимаясь разминать бедро левой ноги.
— Затекло? — спросил я с сочувствием.
— Ага… — кивнул Серёжа. — Блин, светло уже!
— Выспался хоть?
— Смеёшься что ли?
— Чую, работать придётся, — ответил я, наблюдая приближающегося Серёжиного дядю с тремя лопатами и каким-то мешком.
— Блин… — вздохнул Серёжа.
Дядя положил мешок с лопатами на землю, потом позвал нас жестом. Мы неохотно вышли из машины.
— Жрать охота… — тихо сказал Серёжа.
Дядя посмотрел на него так, что Серёжа замер на секунду.
— Потом поедим, — ответил дядя, выдержав паузу. — В более чистом месте. Сейчас надо работу делать. Значит, так, молодёжь. Вы люди военные, значит, как с ОЗК управляться знаете, так?
— Знаем… — неохотно кивнул Серёжа.
— Советую надевать на совесть. Проверьте друг друга. И респираторы сверху, это обязательно. Не снимать и не сдвигать, даже если потом зальёт, это ясно?
— Ясно, — кивнул я.
— Ну всё — вперёд.
Нацепив ОЗК, мы проверили герметичность соединений. Комбинезоны, кстати, оказались совершенно новые, хоть и лежалые; они отлично сохранились в тальке. Потом мы выгрузили трупы из багажника. Взяли первый и понесли, направляясь следом за дядей, который тоже надел защитный костюм.
Шли по едва заметной тропинке среди высокой травы. Вскоре стали попадаться высохшие серые стволы, торчащие будто на болоте. Потом — довольно молодые саженцы. Приглядевшись, я понял, что у некоторых молодых деревьев необычно перекручены стволы, с утолщениями и растущими вразнобой ветками.
Только теперь мне стало по-настоящему не по себе.
Наконец, мы остановились возле довольно глубокой
Мы оставили на месте первое тело, после чего тем же путём вернулись за вторым.
— Вон туда, — сказал дядя, указывая на основание одного из штабелей; из-за респиратора его голос звучал глухо. — Копать не надо. Сложите, сверху грунтом забросаем. Надо управиться за три минуты, это ясно?
— Ясно, — кивнул я.
О том, что это за место, я догадывался. В наше время мало кто не смотрел сериалы про аварию, не читал и не видел на «Ютьюбе» сталкерские отчёты.
Я старался не думать о смерти, притаившейся в здешней почве, но всё равно пульс скакнул прилично. Зато и сил прибавилось, несмотря на бессонную ночь.
Мы уложились по времени с большим запасом.
После этого ещё несколько минут закидывали тюки с трупами грунтом. Мы брали его с самого верха траншеи, с кромки — так, чтобы следы работы потом было не видно.
Антон Семёнович сам спрыгнул вниз, хитро утрамбовал получившуюся насыпь, щедро засыпав сверху ветками и опавшими листьями. Потом чем-то посыпал сверху.
— Ну всё, теперь обратно, — скомандовал он. — И побыстрее!
Мы вернулись к зданию железнодорожной станции. Прошли вдоль стены и остановились возле тронутой ржавчиной трубы, торчащей между кирпичей.
Антон Семёнович достал откуда-то из кустов резиновый шланг, приладил его на трубу и повернул колёсико крана. Труба загудела, из шланга полился упругий поток.
— Руки вверх! — скомандовал Серёжин дядя. — Медленно вращаемся. По очереди.
Только после тщательной обработки водой дядя позволил нам снять опостылевшие ОЗК. Затем достал из бардачка машины жёлтый прибор и внимательно прошёлся по разложенным на асфальте костюмам. Несмотря на обработку, они довольно заметно фонили.
Проверив цифры на дисплее, Антон Семёнович что-то подсчитал в записной книжке и, удовлетворённо кивнув, вернулся к нам.
— Нормально всё, — сказал он. — Повезло с местом.
— Это Рыжий лес был, да? — спросил я.
Дядя внимательно посмотрел на меня.
— Верно, — кивнул он. — От кого слышал? Ликвидаторы среди знакомых?
— Что-то вроде того… — ответил я.
— Ясно. В общем так, молодёжь. План такой: у нас есть пара часов до того, как откроется проходная. Я разведаю обстановку, если дежурят друзья — проведу в столовую, позавтракаем. Если нет — придётся терпеть до выезда из зоны, тут уж ничего не попишешь.
— Спасибо, — кивнул я.
— Пока, если желание есть, можно в Припять прогуляться. Всё-таки не каждый день в таких местах доводится быть, а? — он подмигнул нам.