Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!
Шрифт:
7 октября 1944 года пала столица восстания Баньска-Бистрица, но освобожденные районы, с помощью советских партизанских отрядов удерживались ещё долго. В период отсутствия командира соединения «Чапаев», боевая и внутренняя обстановка в его отрядах ухудшается и в этой обстановке нервозности и неуверенности, перед наступлением немцев на село Завада, где были сосредоточены основные силы соединения, производятся аресты руководящей пятерки соединения «Чапаев».
Создается полевой суд под председательством некоего Фердинанда Улицая, помощника начальника штаба партизанского соединения, которого большинство партизан
Для меня этот вопрос оставался неясным и я, уже после смерти отца, продолжая начатое им дело, обратился к генеральному секретарю ЦК КПЧ товарищу Густаву Гусаку.
На это письмо я получил ответ от начальника Военно-исторического института ЧСР, который подтвердил эти данные, сославшись на позицию В. Кокина, который по их информации, дал согласие на эту акцию. Однако, первопричину этой акции, приговор трибунала и сам трибунал, чехословацкие источники всячески обходят, по всей видимости, с точки зрения своих государственных интересов.
Уже после войны, И.К. Балюта делал запросы по поводу позиции В. Кокина, и ему сообщили, что Кировский райком КПСС города Саратова, 19 мая 1966 года, исключил В. Кокина из партии за то, что он занял позицию, не соответствовавшую его служебному положению, и превысил свои полномочия.
Но И.К. Балюту эти ответы никак не устраивали, и он считал основными виновниками и первопричиной принятых решений словацкую сторону, организовавшую трибунал, и не столько словацкую сторону, а сколько двух конкретных человек Улицая и Зарембову.
Он написал письма своим бывшим боевым товарищам, тем, кто стоял у истоков создания отряда и хорошо знал Балюту. Он писал Стефану Кубику, одному из активных участников создания партизанского отряда, да и всего партизанского движения, который в то время, естественно, уже после войны, работал в Славнефти:
– Как ты, присутствуя на заседании трибунала, мог промолчать, когда меня обвиняли во всех мыслимых и немыслимых, смертных грехах? – На что С. Кубик отвечал, что сторона обвинения, в частности некоторые словацкие товарищи, предъявляли, конечно, словесную, так называемую агентурную информацию, по поводу которой можно было высказать удивление, и разводить руками, не имея конкретных данных для её опровержения.
А когда они начали говорить о том, что ты осужден Советским судом и расстрелян, преподнося эту ложь, как якобы достоверные данные, у меня совсем опустились руки. Но давай прекратим копаться в этой истории, чтобы не заслонить от народа наш славный боевой путь и всю нашу борьбу.
Буржуазная пропаганда широко распространяла ложный слух о том, что якобы Ягупов осужден советским судом за связь с гестапо и расстрелян. Это создавало для буржуазных кругов в Словакии и английской разведки благоприятный фон для развития своей интриги, создания, в ситуации нестабильности, условий осуществления операции расправы с пятеркой руководителей соединения чужими руками. То
И, как впоследствии писал в своих письмах И.К. Балюте – Владо Волко:
– Те, кто в период Тисо, щеголял в гвардейских мундирах и был при власти, быстро перелицевался и стал кричать о своем участии в СНВ и о своей коммунистической стопроцентности. А нас, кто вел борьбу с первых дней, отстранили от участия во власти и Я, как был почтальон, невзирая на все мои заслуги, так и остался. Это письмо четко говорит – вот одна из причин дискредитации руководства соединения «Чапаев».
Да, но это было уже потом, а пока, под нажимом немецких частей, было запрошено разрешение на соединение партизанских отрядов с войсками Красной Армии. И началась подготовка к рейду в район прорыва немецкой обороны.
Вслед за отрядами, в направлении Кошаровце, наступает немецкий пехотный батальон 97-й горнострелковой дивизии, сковывая маневр отрядов. По лесистым склонам Сланских гор, в октябре 1944 года, отряды начинают свое движение на Северо-Восток, в направлении расположения войск Красной Армии, продвигаясь из района Ганушевец, и ведя постоянные бои с преследующим противником. В эти же районы отходят отряды под командованием Романа Стрельцова, Л.Ю. Беренштейна и Майорова. С ними продвигается и отряд имени «Сталина», под командованием полковника М.И. Шукаева.
Отряд Шукаева имел серьёзный боевой опыт партизанской борьбы на Украине и с боями пришел на территорию Чехословакии, его задача была – остаться на территории Словакии и продвинуться дальше в Чехию, по мере продвижения Красной Армии. Свою задачу, впоследствии, этот отряд выполнил и закончил свой путь в Чехословакии. А сейчас, после короткого отдыха, вместе с отрядами чапаевцев они отходят к селу Завада, и чапаевцы надеются на их боевой опыт, стараясь активно взаимодействовать с ними, при отражении атак противника.
К 16 октября, отряды достигают района Завада, где удаётся организовать посадочную площадку и перед прорывом обороны противника получить с Большой земли боеприпасы и продовольствие. Положение было тяжелым, шли бесконечные дожди, склоны превратились в мокрые и скользкие препятствия. Разжигать костры было опасно, по любому огоньку немцы начинали минометный обстрел, запасы продовольствия были на исходе, и приходилось, есть сырую конину. Хозвзвод, спрятав костры в ямах и ложбинах, пытался проварить конину, но под огнем противника вынужден был разносить её в ведрах и раздавать партизанам. И, как вспоминал один из партизан:
– Накрывшись плащ-палаткой, подстелив под бок сырой валежник и слегка прокоптив в палатке, как в чуме, кусок конины, грызли её зубами перед боем, заедая отсыревшими немецкими галетами и пересчитывая каждый патрон, ждали помощи с Большой земли.
В это время помощь была особенно ценной. Самолеты сбрасывали её специальными мешками в районе посадочной площадки на парашютах. Не все мешки в горах удавалось найти, часть из них попадала к немцам, но положение отрядов всё же улучшилось. Во второй половине ноября немцы начали сжимать кольцо последнего партизанского района в Восточной Словакии, расположенного в районе Стропков-Гуменнэ-Медзилаборцы.