Эпоха справедливости. Мгла

Мороз Андрей

… Предыдуший вечер, наш новый знакомый проводил как обычно: по обыкновению мирно выпивал в компании таких же, как сам — индивидуумов, ежедневно алчущих алкогольного прихода. В своей обшарпанной, но чистой малометражной однушке. Все было как всенда — рутинно и буднично. И ничто, как говорится, не предвещало… К моменту появления послания «творцов и наблюдателей», «в строю» оставался только он один. Двое собутыльников экс-художника были безжалостно сражены зеленым змием и поставив битву и жизнь на паузу, «вышли в астрал». До утра. Всё, как всегда — ничего нового. Если бы не это послание — непонятное и не совсем правильно понятое и оцененое. Вернее будет сказать: первоначально совсем не понятое нашим спутником, а принятое им за жесткий алкогольный глюк. Валентин был слегка напуган

подобным видением и даже почувствовал, что трезвеет. Дабы успокоить свой возмущенный и чего греха таить — малость испуганный разум, он быстренько накатил стакан самогона, «от бабы Веры», живущей в соседнем подъезде. После чего мирно «спрятался»- упокоился, в старом перекошенном кресле, прямо за столом. Благоразумно рассудив, что утро — вечера мудренее. Однако пробуждение после крепкого, но короткого сна, ожидаемого облегчения, готовому к взрыву мозгу — не принесло. Проклятые слова послания все так же назойливо висели перед испуганным взором художника — оформителя. Поняв, что просто так, в алкогольном забытье, от этого явления не скрыться, Валентин выдохнул, накатил «соточку», закурил и принялся разбираться с тем, что явилось его ястребиному взору в предрассветной хмурой и серой, настороженной мгле. Отягощенной к тому же — «синдромом тревожности», известным всякому, хоть раз, по-взрослому, злоупотреблявшему этанолом.

Под эти размышления, анализ сложившейся ситуации, сизый сигаретный дым и ещё два «по пятьдесят», в не имеющее штор окно, внезапно заглянул рассвет. А вместе с ним новая головная боль: неожиданно резко пробудившийся, один из «закадык» Валентина, «как подорванный» схватил со стола «финку» зоновской работы и скаканул на художника — прямо из положения сидя. Без предупреждения, предьявления возможных претензий и прочей мишуры, которая как правило, практически всегда предшествует любой пьяной поножовшине. Разорвав все шаблоны и наплевав на каноны, освященные тысячами, а возможно и миллионами подобных прецедентов. Валентин и так находившийся «на нехилом нервяке», среагировать однако, успел… Левой рукой перехватил запястье вооруженной руки, неожиданно взбеленившегося приятеля, а основание ладони правой — на инстинктах и рефлексах вбитых в него ещё в «спецуре» Советской армии, резко вогнал в лицо неожиданного противника. Вбив носовые хрящи кореша — прямо в его взбесившийся мозг. Как учили…

…Непонимающе оглядел мертво осевшее в соседнее кресло тело, покосился на так и не пришедшего в себя третьего корешка и потянулся к «полторашке», в которой еще оставалась ядовитая «ядерная» самогонка. Тут его и настигло сообщение о повышении уровня и получении достижения «Рука смерти» — за убийство одержимого без применения каких-либо предметов…

Как ни странно, но именно теперь он поверил, что всё происходящее отнюдь не плод его больного изможденного алкоголем воображения. Унял адреналиново — похмельную дрожь в руках очередным «полтинничком», покурил и еще раз изучил предоставленную ему скуповатую инфу от творцов. Махнув рукой на третьего собутыльника, мечущегося на горбатом диване и никак не желающего приходить в себя, поднял выпавшую из руки еще не остывшего покойника «финку» и вышел из квартиры. Навсегда! Навстречу первому дню новой жизни — нового мира.

— А второй твой кент, похоже в трансформацию погрузился.

— Ну я тоже так думаю. Одно непонятно: с чего этот лось, Туля, на меня скаканул. Нет, он всегда был без мозгов — только здоровьем и брал. Чего — чего, а этого ему хватало. Туповатый был, но здоровый — не отнять…

— А вообще ты молодцом, Валентин. Успел сообразить. А главное среагировать. И что у тебя теперь по очкам?

— Сейчас ещё раз гляну, чтобы точно сказать, — он смешно задвигал густыми бровями, видимо фокусируясь на своем внутреннем зрении, — За уровень — три очка и за достижение плюс ещё пять. Всего восемь. И ещё какую-то репутацию дали. Тоже пять. Вот только не пойму — что это?

— Да мы и сами пока не въехали. Но, надеюсь, что-то полезное.

— А вы с этими «обезумевшими» тоже сталкивались, как я понял?

— Да. Упокоили парочку. Одного я, а второго — валькирия.

Ольга горделиво фыркнула.

— Егор, а про…

— Вот

и дачи. Почти приехали. Здесь повнимательнее! Есть где затаиться для броска, — словно подтверждая мои слова, где-то неподалеку за разномастными домишками, разорвав сонную тишину, неожиданно каркнула ворона. Пронзительно и довольно зловеще. Амазонка зябко поежилась. Быстро оглянулась за спину. — А про трансформацию тоже пока ничего не знаем, Валентин. Ты же об этом? Видели по дороге нескольких и всё. Пока так, — я отметил, что и сам непроизвольно понизил голос.

— Ясно. Будем со всем этим разбираться по ходу дела.

— Угу. Куда же мы денемся. Давайте за мной. Валентин замыкающий. Двинули! — назло себе сейчас я наоборот высказался пожалуй громче, чем требовалось. — Гоу!

День первый. Глава шестая

Глава шестая.

Я специально выбрал противоположную от города, более длинную из двух дорог ведущих к садовому товариществу. Зато теперь мы сразу оказались почти у нужного нам участка. Не мотыляя по садовым аллеям и не привлекая ничьего внимания. Хотя и маловероятно, что в самом начале апреля тут активно тусуется множество народа, но осторожность и скрытность нам однозначно не помешают. Здоровая и правильно сбалансированная паранойя ещё никого в лишние траблы не заводила, знаете ли.

— Вот этот участок теперь и будет местом нашей постоянной дислокации.

— Егор, а чья это дача? Ты говорил, что хозяин…

— Друг мой. Лучший и единственный. На юбилее у родителей он. В Казахстане. С женой и двумя дочками. За пятьсот верст отсюда. Так что, думаю, вероятность того, что он сюда доберется — не очень большая. Да и зачем? Если везде одинаково. Хотя — дома и стены помогают.

— Ну, может как-нибудь доберется.

— Всякое бывает, конечно. Коча бы нам сейчас точно не помешал.

— Кто?

— Да это прозвище у него такое. С юности.

— Кстати о погонялах, — прокуренно кашлянув, вошел в разговор новый знакомый, — Если не трудно, называйте меня Шептун. По имени я как-то, не очень привык.

— Да не трудно, конечно. Шептун, так Шептун. Как скажешь. А если не секрет, почему «Шептун»?

— Да какие секреты — фамилие у меня такое. От него и погонялово по-жизни. И по воле, и на зоне.

— Валентин, мне как-то не совсем — так к вам обращаться, — заделикатничала девочка — учтивость.

— Ольга, мне и правда — так привычней и удобней. И давай: «на ты»? Для упрощения. Я же теперь в вашем коллективе. Жить рядом и вместе дела делать проще, когда без лишних условностей.

— Хорошо, Шептун.

В первый раз в её произношении, такое обращение прозвучало достаточно забавно. Я усмехнулся. Художник тоже осклабился.

— Ну что — давайте уже осваиваться. В темпе. Думаю, нам сегодня еще пару ходок за хабаром хорошо бы успеть предпринять. Сейчас только девять пятнадцать, весь световой день впереди, так что — время позволяет. А то завтра «трансформеры» одыбаются и понесутся ажиотаж и конкурентная борьба. В полный рост и со всеми атрибутами. Если, конечно они уже не очнулись. Так — вот ключи от дома и от бани с сараем. В сарае дрова, ну и хлам всякий — разный. Может, что по-нынешним временам и пригодится, но это потом. Печь в доме топить сейчас некогда, да и незачем. В мангале около бани огонь разведите и чайку — кофейку замутите. Вода в колодце, само-собой. Перекусим наскоряк, да и двинем. Все нужные кухонные приблуды в доме возьмете. Найдете — там всё на виду. Всё добро из корзин — туда же. Сортировкой позже займемся — пока просто покомпактней разместите. Я отойду по-быстрому. Если что — буду вон в том приметном доме, с черепичной крышей. Всё — я скоро.

— А что там, Егор?

— Там — кто, Оля! Человек, который может быть очень полезен. Во всех смыслах и отношениях.

— Заинтриговал.

— Да ничего особенного, партнер. Там живет сторож этого поселка.

— Сторож? — брови девочки — самурая удивленно выгнулись ввверх, спрашивая: чем это сторож дачного товарищества, может быть нам полезен? Таким красивым умным и неповторимым.

— Сторож, — кивнул я невозмутимо, многозначительно устремив указательный палец ввысь, — зато какой!