Эпоха тьмы. Зачарованный ведьмой
Шрифт:
– Антония.
Она вздрогнула от своего имени. Он протянул к ней руку, и ей пришлось её принять. Пока они выходили из купальни, девушка смотрела на Хельгу, а та в свою очередь подмигнула ей.
Эти воспоминания засели глубоко в её голове. Жрица предлагала её Нику, будто она вещь. А он, конечно, тут же согласился. И это злило Антонию. Да это злило бы любого.
Положив нож, она прошла к кровати. Села, немного попрыгала. М-да, кровать была жёсткой, но ей не привыкать. Проведя ладонью по покрывалу,
***
– Что вы задумали? – спросила Хельга, когда они остались одни.
– Увидишь, дорогая, увидишь, - улыбалась она. – А теперь пойдём со мной, я кое-что тебе покажу.
Хельга пожала плечами. Что она теряла? Правильно, ничего. У неё была цель. И это главное. Поэтому пошла следом за Амалией.
Они вышли из купальни, и пошли по длинным и запутанным коридорам. Они шли долго. И когда Амалия остановилась у неприметной двери, Хельга немного вздрогнула от неожиданности. Начертив в воздухе какие-то символы и открыв дверь, Амалия зашла внутрь, а Хельга почему-то замешкалась, хотя минуту назад стремилась к этому. Казалось, что то, что находилось внутри взывало к девушке, предупреждало, но Хельга не понимал этого и не видела в этом смысл.
– Заходи, - сказала жрица, когда девушка не последовала за ней.
Промедлив, Хельга всё же вошла следом за жрицей в плохо освещённую комнату. И то, что она там увидела, ввергло её в ужас. Всё-таки предчувствие её не подвело.
***
Я наблюдал за Антонией какое-то время. Я видел, как она нахмурилась, когда взяла в руки нож для писем. Она что-то вспоминала, и я почему-то решил, что случившееся в храме. Предложение жрицы меня удивило. Но больше всего удивило меня то, что Антония так легко подчинилась ей. Что-то здесь было не так. Когда она села на кровать, я напрягся. Просто потому, что боялся потерять контроль над собой, когда увижу её около кровати. А когда она на ней попрыгала, проверяя её мягкость, я кое-как сдержался, чтобы не накинуться на неё. Пришлось покашлять, чтобы привлечь к себе внимание.
– Жёсткая, - сказала она, а я прикрыл глаза, чтобы не видеть этой столь соблазнительной картины. Антония на моей кровати, а ещё лучше подо мной и раздетая, и утомлённая. Я тряхнул головой. – Я думала, наместник второй человек по значимости после Главы.
– Это так, - побольше вобрав воздуха в лёгкие, ответил я, открывая глаза.
– Тогда почему у тебя так скудно обставлена комната?
– Эээ…
Её вопрос застал меня врасплох. Что я мог ей ответить?
– Ну, понимаешь, - начал я, присаживаясь рядом с ней, хотя я понимал, что зря так делаю, - я солдат. Да я и не привык к роскоши.
– Серьёзно?
Она с подозрением покосилась на меня. Это её поведение меня рассмешило.
– Что смешного?
– Нет-нет, ничего, - улыбнулся я. – Ты красивая, - сказал я, снимая косынку с её головы.
– Что… нет, - возмутилась она. – Они, мои волосы, не красивые.
– Ты идеальна с любой длинной волос, - сказал я. Её рыжие кудряшки смешно торчали в разные стороны. И это было не некрасиво. Это было божественно смешно. Я уже обожал эти кудряшки. И мне хотелось зарыться в них пальцами и лицом. Втянуть запах
Глава 7.
Хельга застыла на месте, боясь пошевелиться. Посреди комнаты стоял огромный сосуд с непонятной жидкостью, в котором были заключены двое. Вот только она не могла рассмотреть, кто это был. Эти двое словно спали, хотя их глаза были открыты.
– Подойди поближе, дорогая моя.
Хельга не смела сделать шаг по направлению к сосуду. Её инстинкты кричали, что нужно убираться отсюда, но она продолжала стоять на месте и пялиться на сосуд.
– Что это? – скрипучим от ужаса голосом спросила она.
– Это? – переспросила Амалия и рассмеялась. – Мой возлюбленный и его потаскушка.
Хельга перевела взгляд на жрицу и уже хотела покрутить пальцем у виска, как заметила какое-то движение в сосуде.
– Они живы? – спросила она, делая пару неосознанных шагов в сторону сосуда.
– И да, и нет. Понимаешь, - подошла Амалия к сосуду и положила руку туда, где видимо был мужчина, - до смерти они были живы. А сейчас не то и не другое.
– Это души, - догадалась Хельга, и её передёрнуло от омерзения. Забрать душу у живого существа каралось смертью, а вернуть душу из мира мёртвых вообще было невозможно.
– Как вы это сделали?
– Думаешь, я своей магией вернула их из мира мёртвых?
Хельга кивнула.
– Не так всё просто, моя дорогая, - рассмеялась Амалия. – Эта тонкая магия.
– Вы хотели сказать чёрная магия. Так как некромантия запрещена, и вы не хуже меня знаете, что эта магия зло.
– Ну-ну, не нужно так. Я лишь хотела, чтобы мой возлюбленный был рядом со мной.
– Тогда почему их двое?
Жрица тяжело вздохнула и отвернулась от сосуда.
– Между ними связь, которую не разрушит даже смерть.
– Я думала, она ваш возлюбленный? – недоверчиво спросила Хельга.
– Так и есть. Но он мне изменил, и она забеременела от него, поэтому они вместе. Понимаешь, ребёнок – это связь, которую не разорвать.
– И всё же вы использовали чёрную магию, - настаивала девушка.
– Да, использовала.
– Но…
– И ты будешь молчать об этом, Хельга. Я не для этого показала тебе всё это.
– А для чего? – сделав шаг к двери, спросила она, на что жрица только рассмеялась.
***
Салливан открыл глаза. Он смотрел в потолок своей комнаты… и это радовало. Он перевернулся на бок, а после сполз с кровати. Приняв вертикальное положение, Салли нетвёрдой походкой прошёл в ванную, где остановился перед зеркалом. Проведя рукой по подбородку, он решил побриться. Да и вообще привести себя в порядок. Хватит пугать окружающих.
Он включил горячую воду в душе и начал раздеваться. Салли зашёл в душ только тогда, когда повалил пар. Вода обжигала, но он терпел. Он намыливал своё тело очень тщательно, не пропуская ни дюйма. Пока кожа не заскрипела от чистоты, Салли не выходил из душа.