Эпоха тумана
Шрифт:
– Для чего?
– Это тебе знать не нужно. Да и я толком не знаю. Всё, что я должен делать, так это вербовать людей на материке и следить за Капитаном. Теперь нового искать нужно.
Даже не хочу знать, почему и для чего он убил старого. Чтобы спасти меня? Возможно. Но одного неудавшегося спасения недостаточно, чтобы залечить все раны, нанесенные им.
– Великий Барон, все это выдумка, – шепчу я. – Как легко люди повелись на это. Я ведь тоже поверила, что фанатики, всё, что касается их, правда. А их просто используют.
– Да.
– Для того, чтобы…
– Чтобы
Ни черта подобного.
– А дети? – спрашиваю я.
– Их исследуют. Дети, рожденные после прихода тумана, другие.
– И насилие…
– Здесь никто никого не насилует!
– А там? За стенами Статуи Свободы? Ты не представляешь, как твои люди пытают женщин, они их уродуют, если те не раздвигают ноги по доброй воле.
– Я об этом не знал. Я их даже не видел сам. Только светился иногда на материке. Одевайся, приводи себя в порядок, у тебя будет час на сон. Скоро рассвет.
– А потом?
– Придут ученые.
Так себе ответ. Не спрашивая разрешения отправляюсь в ванную, скидываю с себя грязные вещи и забираюсь в душевую кабину. За пять минут смываю с себя всё, что только можно, выбираюсь, облачаюсь в серую одежду, кое-как заплетаю косу, морщась при каждом движении рук и выхожу из ванной в кабинет. Джери стоит у стола и смотрит на ящик, который я вскрыла.
– Ты лазила в моих вещах?
– Осматривалась, – бросаю взгляд на пистолет. – Его я могу взять?
– Нет. Ты туда не пронесешь ничего, где есть металл.
Поднимаю взгляд на Джери и спрашиваю:
– Ты не поможешь мне сбежать отсюда? Позже, когда Лекса будет в безопасности.
– Это невозможно.
– Джери, которого знала я, никогда не пасовал перед трудностями.
Передо мной стоит блёклая тень мужчины, которого я восхваляла больше любого божества.
– Не называй меня так, – просит он.
– Мистер Брукс?
Сжимает челюсти и кивает на дверь.
Выхожу за пределы кабинета и тихо спрашиваю, смотря на очередную камеру в коридоре.
– Где все люди?
– Тут всё автоматизированно. Военные в другой части здания, ученые в противоположной.
– А пленные?
– Сейчас увидишь. И, пожалуйста, веди себя нормально. Не привлекай внимания, мне нужно время на удаление видео с действующих камер и замены карточки Лексы.
Выходим на улицу и огибаем Статую Свободы по правому краю, входим в другую дверь, вот тут нас встречает охрана. Они не останавливают нас, но один из вооружённых мужчин говорит, что это в последний раз, больше он Джери ничего не должен. Стараюсь не вникать в то, о чем они говорят, сейчас я лишь надеюсь, что Лекса доберется до Зака в целости и сохранности. Она видела, как в него стреляли. Дрожь проходит по рукам, и я ежусь. Вхожу в стеклянный лифт, и мы отправляемся наверх. Останавливаемся далеко не сразу, значит, мы достаточно высоко, может, в районе пупка Статуи Свободы.
Выхожу из лифта. Тишина и практически темнота окружают просторный холл с белоснежным полом. Движемся направо, магнитным ключом
Это казарма. По-другому я не могу назвать длинный ряд двухъярусных коек. Люди занимают практически все из них, а те, что пустуют, идеально заправлены. Тут пахнет хлоркой и ещё чем-то, не могу разобрать что это за запах.
Джери доводит меня до помятой кровати, тут, видимо, спала Лекса. Джери берет мою руку и крепит на запястье бирку. Смотрю на надпись "13968". Сажусь на матрас и смотрю в удаляющуюся спину Джери, он мне даже пока не сказал. Увижу ли я его снова? Хочу ли этого? Думаю, да, я и половины не сказала из того, что хотела. Снимаю тапочки и ложусь.
Прикрываю глаза и думаю о том, что моя жизнь только начала налаживаться, и всё снова пошло под откос. Прекратится ли это когда-нибудь?
Мысленно передаю Заку, что скучаю. Я не буду говорить ему о том, что я переживаю, ведь тогда будет значить, что я потеряла веру в него.
А Закари Келлер – это единственное, во что я верю.
Только в него и ни во что больше.
Проваливаюсь в сон, желаю в очередной раз увидеть его там, но, видимо, в этот раз у Зака более важные дела, чем навестить снова пропавшую меня.
Глава третья
Не успеваю насладиться сном, как меня наглым образом выдергивают в новую пугающую реальность.
Кто-то трясет меня за плечо, моментально скидываю пелену сна и бросаюсь на нарушителя спокойствия. Даже не успеваю подумать, что делаю. Инстинкт самосохранения реагирует быстрее, чем мозг. Вместе с парнем валимся на пол между койками, хватаю его за шею и сжимаю пальцы, вдавливаю его голову в напольное покрытие. Чьи-то руки оттаскивают меня, и я вижу, что тот, от кого я защищалась, одет так же, как и я. Серая форма, белые тапки.
– Ты чего? – спрашивает парень, садясь на задницу, и отползает к стене.
Смотрит на меня как на сумасшедшую и трёт шею так интенсивно, что скоро оттуда повалит дым. На вид ему не больше тринадцати лет, светлые волосы, серые глаза и слишком бледная кожа. Она настолько светлая, что я могу рассмотреть голубые вены на его руках.
Вырываю ладонь, за которую меня по-прежнему держит какая-то женщина. Высокая и с хмурым лицом, словно я ей на ногу наступила, трижды.
– Скоро придут уроды, мы просто хотели тебя разбудить, – говорит она и помогает парню подняться.
Отступаю от них на шаг назад и упираюсь в другого человека в серой одежде. Их тут слишком много. Мужчины, женщины и подростки. Мужчины? Они-то тут что забыли? От фанатиков я не слышала ни о каких мужчинах. Да и их тут значительно меньше, чем женщин.
– Ты вообще кто? – спрашивает женщина. – Вчера тут была блондинка.
– Я видел, как ту увели и привели эту, – поддакивает кто-то из толпы.
– Ага, и я тоже видела.
– И я не спала, когда мужик их поменял местами.
Они все смотрят на меня. И что я должна им сказать? Выложить всю историю от моего рождения и до вчера? Мирового запаса попкорна не хватит, выслушать даже половину моих скитаний.