Эпоха Возрождения

Кицунэ Миято

— И что дальше? — несколько разочарованно спросил Наруто, остановившись. — Может, всё же стоило устроить им скрытое проникновение?

— У людей этой маленькой страны есть очень большая гордость, тебе ли не знать, Наруто, — сказал Шисуи.

В этот момент в стальных воротах лязгнуло маленькое окошко.

— Кто вы такие? И зачем пришли? — спросили их с той стороны ворот.

— Мы послы мира от Конохи, — с достоинством ответил Джирайя. — Я и мои спутники пришли поговорить с вашим лидером. Передай

Леди-Ангел, что Джирайя-Саннин очень жаждет увидеть её и её друзей.

За воротами донеслись удивлённые шепотки. Окошко снова лязгнуло, закрывшись. Вдобавок окончательно стемнело и пошёл дождь.

— О, — с интересом осмотрелся Шисуи, используя шаринган. — Необычный дождь. Воды меньше, чем чакры…

— Да? А я ничего, кроме воды, не ощущаю… — удивился Наруто, стряхивая с волос капли.

— Думаю, это техника Нагато, — хмыкнул Джирайя. — Удивительно талантливый парень был. В смысле… есть.

Ворота дрогнули, и в свете тусклых фонарей перед ними предстала крылатая женщина. На периферии копошились шиноби Аме. У всех были протекторы с перечёркнутым символом, как у нукенинов.

— Когда-то я говорил, что ты вырастешь настоящей красавицей, Конан. Ты не обманула моих ожиданий, — нарушил шуршание дождя по бетону плаца Джирайя.

— Здравствуйте, Джирайя-сенсей, — прищурила оранжево-карие глаза Леди-Ангел, которая парила в нескольких метрах над землёй. — Что снова привело вас в Аме?

Волосы у Конан были синего оттенка, чуть светлей, чем у Гурэн. Лицо очень спокойное, почти как маска, но Шисуи читал, что увидеть своего учителя для неё было удивительно и волнительно.

— Очень хотелось посмотреть на своих учеников, конечно же, — жизнерадостно объявил Джирайя. — И я делегирован полномочиями о переговорах Аме с Конохой.

— Вы словно ни капельки не изменились с тех пор, Джирайя-сенсей, — сказала Конан, взмахнула своими крыльями, сотворёнными из бумаги и напитанными огромным количеством чакры. — Но я… — куноичи осеклась, словно к чему-то прислушиваясь, и чуть опустила веки. — Пейн-сама хочет увидеть вас. Следуйте за мной.

Они последовали за Леди-Ангел, продолжающей парить над землёй.

Шисуи вопросительно посмотрел на Наруто, который контролировал их путь к предположительно самой высокой башне через своего биджуу. Узумаки кивнул, что ведут их правильно и ловушки Курама-сама не ощущает и не видит.

И всё же Аме производил довольно неприятное, будоражащее интуицию и чувство опасности впечатление. Кажется, что всех жителей эвакуировали, так как им никто не встречался на пути. Либо путь их проходил по нежилому промышленному району. Только зашло солнце, а в домах не горел свет.

Наконец они дошли до высокого здания, и навстречу им вышел рыжеволосый человек, его нос был пробит в трёх местах небольшими штангами из чёрного металла.

Слегка оттопыренные открытые уши были сплошь в чёрном пирсинге серёжек, а ушные раковины пробиты вдоль крупными штырями. Под нижней губой тоже были проколы и пирсинг, похожий на две маленьких магатамы.

— Хм… Похож на Яхико, — пробормотал Джирайя, остановившись. — Вот только я не помню, чтобы у Яхико в глазах был риннеган. Его глаза были… голубые или карие… сейчас уже не могу вспомнить.

К первому присоединился ещё один рыжий с высоким хвостом довольно длинных волос. Джирайя хмыкнул, приглядываясь к лицу, поперёк носа которого была пробита тонкая длинная штанга, лоб и челюсть тоже украшали чёрные металлические штырьки.

— А вот этот точно не Нагато, — уверенно сказал старик Сенджу. — Тем более у Нагато были красные волосы.

— И у обоих есть риннеган? — спросил Наруто, оглядываясь на Шисуи.

— Верно, и не только у них, — ответил он.

— Джирайя-сенсей?.. — сказал тот, который был «Яхико». — Не думал увидеть вас в Аме. С чем пожаловали?

— Это договор мира с Конохой, — достал свиток Джирайя.

«Яхико» протянул руку, и бумага пролетела пятьдесят метров и приземлилась ровно в его ладонь. Безэмоциональное лицо чуть склонилось, несколько минут изучая документ, а затем «Яхико» свернул свиток обратно.

— Вы даже не представляете, что было с нами после того, как вы ушли, сенсей, — сжал договор Лидер, чёрный плащ которого разбавляли красные облака. — Вполне возможно, что тогда вам стоило послушать своего друга Орочимару.

— Я нисколько не жалею, что спас вас тогда, если ты намекаешь об этом, — прищурился Джирайя. — Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Яхико. Я помню, как ты хотел мира и страдал оттого, что слишком слаб, чтобы всё изменить. Но неужели организация «Акацуки», которая сеет смерть и страдания, стала твоей вершиной?

— Это всего лишь война, Джирайя-сенсей, — склонил голову второй рыжий, с длинными волосами, — слишком много людей погибло, и мы повзрослели. Мы приняли веру и стали Богом. Даже капризный ребёнок может стать взрослым. Боль изменяет слова и мысли. Мы росли, утопая в океане боли, и перестали быть всего лишь людьми.

— Теперь мои слова — это слова Бога, — вторил длинноволосому «Яхико». — Мои мысли — это мысли Бога. Мои поступки — это поступки Бога.

Шисуи оглядывался: стояли они в очень невыгодном месте, в низинке, тогда как двое «богов» и Конан заняли стратегические высоты.

— Хочешь сказать, что тебе плевать на тех людей, которых ты взял под свою защиту в Стране Дождя? — спросил Джирайя. — Коноха предлагает мирный договор, который позволит твоим людям лучше жить. Или с тех пор, как каждый из вас стал Богом, вы забыли о нуждах обычных людей?