Эпоха второсортных злодеев
Шрифт:
— Вы же понимаете, что эту проблему можно было бы решить более радикально, — добавил он.
— И огромное спасибо, что вы не стали этого делать.
— Если бы сарказм был отравляющим газом, я бы уже трижды умер, — сказал Эллиот. — И это только сегодня вечером.
— Вам не позавидуешь.
Он оторвал руки от стола и продемонстрировал мне свои пустые ладони.
— Я пришел с миром, мисс Кэррингтон.
— Кто бы мог подумать?
— Речь, возможно, идет не о глобальном перемирии. Но, по крайней мере, я хотел
— Так я, вроде бы, в вас и не стреляла, Эллиот. Или вы тоже думаете, что прошлой ночью в вашей штаб-квартире побывала я? Потому что если вы так думаете, то я хотела бы обратить ваше внимание на некоторые несостыковочки…
— Разумеется, я так не думаю, мисс Кэррингтон, — сказал он.
— Тем не менее, вы зачем-то переслали записи Гарольду и не снабдили их соответствующими комментариями.
— Он требовал отчета и мне нужно было дать ему хоть что-нибудь, — сказал он.
— А тот факт, что это могло здорово осложнить мне жизнь, стало приятным бонусом.
— Я не сомневался, что вы сумеете найти аргументы, которые его убедят, — сказал он. — Но если вы считаете необходимым, то я готов дать показания в вашу защиту. Могу позвонить ему прямо сейчас. Не факт, что он сразу возьмет трубку, конечно, но…
— Это настолько мило с вашей стороны, что я даже не хочу задумываться о размере ответной услуги, которую вы от меня потребуете.
Он деланно вздохнул.
— Я оказался в весьма затруднительном положении, мисс Кэррингтон.
— Я знаю, — сказала я.
Весьма затруднительное положение — это был эвфемизм, который не описывал и четверти глубины той задницы, в которой он оказался. И хотя мстительность беременным не к лицу, и я знала, что ничем хорошим наша встреча не кончится, сейчас я наслаждалась каждым мгновением этого разговора.
Он действительно влип, и я даже не представляла, как он собирается из этого выпутаться. В голову приходил только побег в какое-нибудь тихое местечко вроде Белиза, но я не была уверена, что в его случае сработает даже это.
Он совершил сразу две критические ошибки. Он пошел против теневого правительства, а это смертельно опасно даже в том случае, если ты сам являешься частью теневого правительства. И он проиграл.
Я не знала, где и как именно он проиграл, но сам факт его поражения был очевиден. Иначе он просто не пришел бы ко мне.
— Так вы готовы меня выслушать?
— Начинайте умолять, — сказала я. — А там посмотрим.
Он усмехнулся. Криво и безрадостно.
— Что ж, я полагаю, выбора у меня нет, — сказал он. — Раз вам известны подробности о нападении на нашу штаб-квартиру, полагаю, вы уже знаете, кто и как это сделал, и почему у нападающей была ваша внешность.
— У меня есть кое-какие соображения по этому поводу, — сказала я.
— И кого же вы подозреваете?
— А какая разница? — спросила я. — Какое вам
— Вы думаете, что это сделала ваша подруга Аманда?
— Бывшая подруга, — поправила я.
— И это действительно так, — признал директор Смит.
— Как у нее это получилось чисто технически? — поинтересовалась я. — Вы оставили в ее камере ноутбук и даже не отслеживали, что она там печатает?
— Немного не так, — сказал он. — Главную роль здесь сыграл так называемый человеческий фактор. Ваша подруга… бывшая подруга — весьма привлекательная женщина, и один из агентов, отвечавших за ее режим, ей увлекся. Уже после нападения мы выяснили, что он без моего ведома передал ей ручку и тетрадь и подтасовывал записи с камер наблюдения. Разумеется, речь идет только о его сменах, но одно только это подарило ей порядка шести часов в сутки. Это лакуна, о которой мы ничего не знали и которой она воспользовалась.
— И где этот агент сейчас?
— Мертв, — сказал директор Смит.
— Видимо, их чувства оказались не взаимны, — заметила я.
— Скорее всего, она его просто использовала. Во время нападения он был как раз на смене — и это очевидно, если она воспользовалась тетрадкой — и он одним из первых стал жертвой убийцы.
Убийцы, которого практически невозможно остановить. Который невосприимчив ни к пулям, ни к ножам. Я сразу же вспомнила схватку Мигеля и Реджи, которая закончилась тем, что охотник на вампиров оказался в реанимации. А Мигель продолжил свою кровавую карьеру, и продолжал ее до тех пор…
— И вы пришли ко мне, потому что думаете, что она попытается добраться до вас? — уточнила я. — А единственное действенное и проверенное на практике средство, которым можно остановить персонажей Аманды — это мой топор Цензора?
— Я не пришел бы к вам, если бы речь шла только о моей жизни, — сказал он.
— Ой ли?
— До того, как стать кабинетным работником, я много лет был полевым агентом ТАКС, — напомнил он. — Если бы речь шла исключительно о сохранности моей головы, я бы спрятался так, что она никогда бы меня не нашла. Но, к сожалению, в текущих обстоятельствах я не могу позволить себе прятаться.
— Тем более, что прятаться вам предстоит не только от нее? — уточнила я.
— О чем вы?
— Бросьте, Эллиот, — сказала я. — Я не могу этого доказать, но уверена, что вы стоите за смертью теневого министра финансов и его жены. И Мыша, и черт знает, кого еще. И если на всех остальных теневому кабинету министров может быть наплевать, то Френсиса они вам не простят. А поскольку речь идет не о суде, полагаю, что большого количества улик им и не потребуется.
Он вздохнул.
— Вы даже не станете отрицать? — удивилась я. — Не назовете меня городской сумасшедшей, одержимой параноидальными идеями и теорией заговора?