Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов
Шрифт:
В терраске стоял стол с парой широких лавок по бокам и парой стульев у торцов.
– Вот сюда и приземлимся, – указал на него дядя Коля. – В дом не попрёмся. Заставлять вас разуваться не охота, а грязь после вас мыть ещё меньше хочется.
Сам рассказчик устроился на дальнем конце стола на стуле. Аникин старший – на лавке по левую руку от него, Ванька с Серёгой – по правую, а Юрка занял «кресло» оппозиции. Как все угнездились, рассказчик продолжил.
За три недели после появления Волоса в лесном доме дел было переделано немерено. К зиме готовились. Провизией запасались. Кто его знает, какой у богов зимой аппетит? Детишки с ворсиной женой каждый день притаскивали огромное количество грибов и орехов. Надрали на болоте
* * *
Бытует мнение, что на 17 октября (по новому европейскому стилю, разумеется) лешие (да и водяные тоже) ложатся спать на зиму. Это, конечно, не так. Леший – не медведь, чтобы всю зиму дрыхнуть в берлоге. Но с этого дня и до весны ворса лесом не управляет, и из дома своего не выходит. Разве что по двору своего дома побродит.
День выдался, как обычно ветреный. Ворса слегка поколдовал, и ветер в лесу стал завывать ещё страшнее. Это, чтобы люди в лес не совались. Затем они втроём – ворса, Волос и Медводдза (пора пацана к настоящему ремеслу приучать) обошли все лесные угодья, принадлежащие лешему. Солидное такое лесное хозяйство, похожее на круг с диаметром в десяток с лишним километров. Надо было его обойти и всем медведям, барсукам, да ежам приказать спать укладываться. Тяжкий труд. До самого утра промаялись. Грязные, уставшие вернулись в дом ворсы, закрыли и торжественно запечатали до весны входную дверь, потом брякнулись спать. Дрыхли весь следующий день. Встали, поужинали, и опять – спать.
* * *
А потом началось обучение. Ворса, чтобы времени зря не тратить, решил с Волосом вместе обучать и Мэда. Время ему уже пришло. 12 лет исполнилось. Но тут Коймэд устроил скандал.
– Чем это я хуже Мэда?
Тот факт, что брат на год старше, Коймэда не убеждал. Волос подумал, что происходи всё это в его родном племени, Коймэд получил бы в результате суровый подзатыльник и угрёбся бы в дальний угол наматывать на кулак сопли, сдабривая их горючими слезами. Но ворса своих детей бить не любил. К тому же он сам не понимал, почему Коймэд не может учиться вместе с Мэдом. По своему развитию братья были практически одинаковы. Однако, если разрешить ему обучение, тут же взбухнет Мэд. Он будет возмущаться: «А почему это, папочка, меня в том году не обучали, если Коймэду можно с 11 лет?» И что ему ответишь? Тогда было принято соломоново решение. Коймэд может обучаться. Только в виде страшного исключения! А для этого он должен принести жертвы. Во-первых, он должен отдать свою любимую глиняную птичку-свистульку брату. Во-вторых, отныне он не должен считать себя ребёнком, а потому ему запрещено жаловаться родителям на Мэда (Мэду, кстати, тоже). Немного подумав, Коймэд согласился с поставленными условиями, а удовлетворённый подношением Мэд принял их с радостью. В глубине души он понимал, что учиться вместе с любимым братом будет интереснее, не говоря уже о боге-медведе.
* * *
Учёба оказалась сложной, но интересной. Они учились повелевать предметами. Двигать их, заставлять превращаться во что-то другое, временно оживать…
* * *
– А-а-а! – прелестная хозяйка дома орала стёклодробящим женским визгом уже примерно полминуты. Её глаза с ужасом смотрели на здоровую рыжую мышь, которую она держала за хвост над обеденным столом.
Вся семья, только что приступившая к обеду, смотрела на хозяйку, внимательно
Всего полминуты назад в руке у ворсиной жены был небольшой глиняный кубок с ягодным взваром, а теперь в ней болталась эта рыжая тварь. За те полминуты отчаянной «арии» хозяйка пыталась сообразить, что же произошло, и что с этим делать. Наконец она пришла к окончательному решению. Рука двинулась вверх. Несчастный грызун перелетел через плечо и понёсся прямиком в горящий очаг. Едва мышь коснулась пламени, она вновь превратилась в глиняный кубок, который, стукнувшись о полено раскололся на две половины.
– Ну, вот. Я же говорил тебе, что она заорёт, – раздался в наступившей тишине торжествующий шёпот Мэда. – А ты: «Она смелая. Она смек…»
Ложки, которые держали в руках Мэд и Коймэд, поднялись в воздух и каждая шмякнула по лбу своего хозяина. Поэтому глумливое мэдовское «смелая» превратилось в пришлёпнутое «смек». Свершив правосудие, ложки аккуратно легли на стол перед их владельцами.
– Я вас для чего учил вещи оживлять? Чтобы вы над матерью издевались? – возмущённо прошипел ворса.
– Вот это да!
– Пап, как ты это сделал?
– Сразу две ложки!
– А нас научишь? – затараторили виновники переполоха, почёсывая между делом ушибленные лбы.
Хозяйка всё ещё не отошедшая от пережитого волнения расширенными глазами смотрела куда-то в стену. Не отрывая взгляда от стены, она в полголоса произнесла:
– Этак ведь никакой посуды не напасёшься.
Тут она встрепенулась и явила свой грозный лик расшалившимся чадам.
– А ну, лешачья крапива, марш из-за стола! Вынули кубок из очага и быстро его восстановили! И чтоб как новенький был! Без него не возвращайтесь!
Мэд с Коймэдом удручённо покинули свои места и направились к очагу.
– Я им помогу, – вызвался Волос.
– Тебе-то зачем? – удивилась хозяйка.
– Ну, интересно ведь…
* * *
Затем они учились контролировать живые существа. Учебными пособиями стали мыши из амбара и птицы, которые время от времени залетали на огороженный двор позади дома. Для этого нужно было войти в прямой визуальный контакт с животным и телепатически захватить контроль над его телом. Потрясающе! Ты сидишь во дворе под старым кедром, а контролируемая тобой сорока скачет в лесу с ветки на ветку. И ты её глазами видишь всё, что видит она. Можешь даже сказать что-нибудь её языком! Птичий клюв вполне подходит для имитации звуков человеческой речи.
Люди рассказывают байки о том, как леший превращается в разных мелких птичек или лисиц. Чепуха. Ворса, конечно, мог бы превратиться в какую-нибудь ворону. Но это была бы ворона с размахом крыльев под два метра и весом более ста килограммов. Вряд ли такая «пичужка» могла скрыться от человеческого глаза. А что делать? Закон сохранения материи не то что лешему, и богам не подвластен. Так что морочить людей ворса предпочитал через контролируемых животных.
* * *
Немало уроков было посвящено магической энергии. Как расходуется магия? Как её восстановить? Как отобрать у других существ? Тут Волос, как бог, был вне конкуренции. Правда, однажды ворса, глядя на него, грустно сказал:
– Кончится зима, тебе надо будет идти к людям. Богу нужны почитатели. Без них ты не многого стоишь.
– Я вернусь в свою деревню.
– Ни в коем случае! Волос, поверь мне. Тебе нельзя там жить. Там ты уязвимее всего. Можешь сходить к ним, проведать родню, время от времени помогать им. Но ни за что не оставайся с ними. Сейчас ты этого не поймёшь. Просто поверь… И самое главное. Никто не должен знать, что они твоя родня. Даже они сами. Это очень опасно. Для них и для тебя, если, конечно, они тебе небезразличны. У бога всегда найдутся могущественные враги. А до тебя добраться им будет сложнее, чем до твоей смертной родни.